Пираты Ледового моря - Фрида Нильсон

Фредерик остановился, опустил мешок и достал карту. Конечно, Эйнар смог проделать путь от Портбурга до острова Белоголового быстрее нас, ведь у него были финские сани.

– Подходить ближе в темноте – значит стать легкой добычей для пиратов. Ведь они знают остров лучше, чем мы. Переночуем здесь, на льду, – решил Фредерик и сложил карту.

Пока он говорил, у его рта образовалось густое белое облако.

– Только вот найдем подходящее место для ночлега, – добавил он.

Мы огляделись, но не увидели ничего, кроме маленьких островков и крошечных шхер. Ни одного укромного местечка для тех, кто ищет защиты от стужи и ветра.

Мы прошли еще немного в лучах пылающего заката. Фредерик приложил ладонь к глазам и сказал, что видит какой-то баркас.

У меня защемило сердце: на пару секунд мне показалось, что он говорит о пиратском корабле. А вдруг это «Ворон» так проголодался, что сорвался с якоря, вышел из бухты и, разбивая лед, сам отправился на поиски новых детей, чтобы набить свою ненасытную утробу?

Но потом я догадалась, что речь шла о рыбацкой лодке. Когда мы подошли, то я увидела, что это за судно. Я потянула Фредерика за рукав и попыталась увести его.

– Это та самая шлюпка, на которой я плыла, – сказала я. – Это «Каракатица». Пойдем скорее отсюда.

Но Фредерик не спешил, он внимательно осмотрел лодку и лед вокруг.

– Тебе нечего бояться, – сказал он. – Ее бросили. Разве не видишь – корпус треснул.

Я нехотя снова взглянула на шлюпку. Фредерик был прав: «Каракатица» была разбита и, накренившись набок, возвышалась на льду, как жуткий замерзший труп. Сломанная мачта торчала в небо.

Фредерик направился к лодке, решил ее осмотреть. Я поплелась следом, хотя больше всего мне хотелось удрать. При воспоминании о лысом и бородатом у меня мурашки бежали по коже.

Мне неприятно было снова видеть «Каракатицу»: гнутые серые доски и кормовой ящик, в котором я пролежала так долго, что тело затекло. Неприятно было видеть весла, которыми меня заставляли грести, и багор, которым лысый собирался выловить из моря малыша.

Фредерик нашел пару ложек, валявшихся на дне. Видимо, лодку покидали в спешке.

– Трудно сказать, удалось ли им уйти по льду или они утонули, – пробормотал он.

Я содрогнулась: представила, как те двое лежат с остекленевшими глазами, покачиваясь, на дне, может быть, прямо у нас под ногами – жуткая картина! Но не менее жутко было представить, что они спаслись и в это самое время сидят себе на «Вороне» и пьют пиво вместе с Белоголовым. Возможно, пираты подняли их на борт и приняли в свою мерзкую шайку.

Фредерик опустил мешок и принялся вытаскивать большой парус.

– Переночуем здесь, – сказал он.

Я не больно-то обрадовалась: не хотелось провести ночь на «Каракатице». Но выбора не было: иного укрытия нам не найти. Фредерик раскопал снег и растянул парус как крышу над останками корабля; получилось весьма уютно.

Мы расстелили на дне большую шкуру. А потом Фредерик сделал в парусе отверстие для дыма и, настругав ножом щепок из корабельных досок, сложил их в жестяной котелок и поджег. Скоро в нашем убежище разгорелся маленький костер.

Мы доели морских попугаев, а потом лежали в отблесках огня, жевали остатки хлеба и обсуждали планы на завтра. Все было как в сказке, просто невероятно: один-единственный человек вместе с маленькой Кнопкой решился бросить вызов Белоголовому – самому холодному и злобному человеку на Ледовом море.

Вдруг я расплакалась так горько, что все тело сотрясалось от рыданий. Я плакала и плакала и даже не пыталась сдержаться.

– Ну, не бойся, – прошептал Фредерик.

– Но я все равно боюсь, – призналась я. – А вдруг она умерла? Что если мы придем слишком поздно? Дети в шахте… они ломаются быстрее, чем мы можем себе представить!

– Она не погибла, – сказал Фредерик. – Мы успеем, вот увидишь. Обещаю.

Я утерла слезы, шмыгнула пару раз носом. Мне стало стыдно: Белоголовый украл сестру и у Фредерика тоже. У Мики еще есть надежда. А вот Ханна – та, что пропала двенадцать лет назад, – она-то уже наверняка давно умерла. Но хотя свою сестру Фредерику уже не спасти, он все равно пошел со мной. Спасибо ему за это!

Мне захотелось сделать Фредерику подарок. Я сняла с шеи сельдяного короля и протянула ему.

– Вот, это тебе.

Он покачал головой.

– Это настоящий амулет. Я не могу принять от тебя такой подарок.

– Нет можешь. Я хочу, чтобы он был твой, – сказала я. – Он приносит удачу, ты ведь знаешь.

Я повесила амулет ему на шею. Фредерик был явно смущен, но все-таки принял подарок и поблагодарил меня.

– Удача, – повторил он. – Завтра она нам обоим понадобится, верно?

– Мне – нет, – ответила я. – У меня же есть ты.

Я привалилась к нему и натянула на себя одеяло. Огонь потрескивал совсем по-домашнему, а тело так устало после долгого перехода, что я заснула, не успев больше сказать ни слова.

Ночью мне приснилось, что я встретила человека с длинными белыми волосами и веревкой на шее. Когда я заглянула ему в пасть, то увидела там маленькую девочку. Я схватила ее за ноги, чтобы вытащить, но, сколько я ни тянула, ее засасывало все глубже. Мужчина крикнул мне, чтобы я тянула сильнее, а то он задохнется, но у меня ничего не получалось – в конце концов она исчезла. Тогда я проснулась и резко села.

Огонь в жестяном котелке почти потух. Было темно и очень холодно. Я подложила щепок и подождала, пока огонь разгорится. Потом снова прижалась к Фредерику. Можно еще поспать. Пока он еще не пришел. Пока он еще далеко. Пройдет несколько часов, прежде чем он доберется сюда. Завтрашний день.

Когда рассвело, мы быстро встали. Высыпали золу из котелка, свернули шкуру и собрали наши нехитрые пожитки. Мы покинули «Каракатицу», зажатую во льдах и ждущую весну, чтобы наконец погрузиться на дно. Там она притулится в какой-нибудь впадине и окончательно развалится.

Идти оставалось недалеко. Уже через несколько часов мы различили его вдали. Я знала, что это тот самый остров, даже когда он еще был точкой на горизонте. Таилось в нем что-то опасное и отвратительное, что-то недоброе. И чем ближе мы подходили, тем больше становилась точка и тем сильнее росла тревога.

Мы подошли к подножию высоких скал, теперь только они отделяли нас от опасности. Сердце скакало у меня в груди, будто конь, страх звенел в ушах, словно колокол. Мне казалось, что пираты видят нас, слышат нас, чуют наш запах, что они знают: мы близко, – я не могла избавиться от этого ощущения.

Фредерик развернул карту, долго и внимательно рассматривал ее, а потом сказал: