Спецназ нагваля. К новым орбитам! - Владимир Долохов

Для этого можно было просто лежать на коврике и балдеть, что, впрочем, я и позволяла себе периодически делать, отмазавшись от насущной потребности тела, жаждущего движения кодом любимейшего Ра-Хари: «Йога – это когда тебе приятно в какой-то позе. Главная поза – лежа».

Озарение за озарением… Простые… Очень… Проще некуда… И такая глубь!

Озарение номер «три» наполнило смыслом слова невозмутимо спокойной в самом центре безумных вибраций Наливанды-дзен: «Сексом я занимаюсь редко и в рекламных целях, щоб люди узнали, шо ж это такое».

Осознание зафиксировала кодом: «Я не занимаюсь любовью. Я люблю». Проще некуда – я люблю…

Я люблю голубое бескрайнее небо, божьих коровок, сопровождающих меня на йоге, прекрасных людей вокруг, воду, солнце, каждую травинку под босой ногой…

Люблю горы, невероятно прекрасные горы, которые виделись мне на каждой йоге!

Люблю озера, транслируемые Папой… Космические трассы, вспышки, звездочки, энергетические пузырьки…

Люблю через прикосновения рук, взглядов, дыханий, звуков…

Люблю через сплетение голосов, тел, энергий…

Я не занимаюсь йогой, я люблю – через прекраснейший инструмент, через Тело, которое позволяет осознать… В полной мере ОЩУТИТЬ СОЗНАНИЕМ.

Бодрец предложил в «Поклонении Луне» перед «Верблюдом» сделать такую асану (я ее назвал «Вот он я!»): встаем на коленях, прогиб в груди, руки внизу, ладони наружу и задержка на вдохе. Затем поклон Земле.

Обалденная поза, аналог задержки с прогибом стоя. Делаю, как вернулся с Воронежа, но только «Вот он я!» вставляю после «Верблюда», а потом садимся на пятки или между пяток в созерцание. Поза «Вот он я!» как бы подводит итог всему проделанному прежде. После нее в «Верблюда» уже не тянет, настолько мощный ПОТОК.

Всем торчкам рекомендую!

Спасибо, Бодрец, за такой подарок!

Самое сильное переживание этого фестиваля. Граница сновидений. Я дошла. Я попала Туда…

Ночь. Едем с фестиваля домой. Мучаюсь третий час, никак не могу уснуть. Что-то не дает, хотя тело едва не рассыпается от усталости. Бодрец останавливает машину и тоже решает пару часиков вздремнуть. Я лежу на заднем сиденье, глаза закрыты, тело расслаблено, но сна нет… Вдруг! Миг! Один Миг – и полное осознание: тело заснуло! А я – нет! Сила вытянула меня из спящего тела, и я попала в странное место… Чистое Знание – Граница! Вот она! Я в ней, невероятно! В Ней нет Ничего, и из нее берется Все. И сны-ОСы, и наша Матрица. Она – как лоно женщины, из которой все это рождается. Это начало, закулисье, кухня. Я в подвешенном состоянии, парение неизвестно чего. Пустота, легкость и глубина. Пустота, но в ней… Не знаю, как это объяснить… В ней есть музыка! Индейский мотив, который очень похож на «Блуберри». Вдруг появилась картинка. Ощущаю свои ноги. Они чего-то касаются. Опускаю голову и вижу внизу черную, густую воду – энергию, целое бескрайнее море. Оно засасывает. Страх, но в ответ на него – мгновенный код «Герасим на все согласен!»… Страх? Открыто отдаюсь глубине… Хотя Сила, чтоб остаться, есть.

Картинки, картинки… Голос над правым ухом все повторяет и повторяет одно слово. Очень похожее на «Тегадым». Голос до боли знакомый, мужской. И музыка, музыка…

Просыпаюсь, эхом долетает последнее сказанное «Тегадым». Шок. Восторг! Я смогла! Я смогла! Позже, разговаривая с Бодрецом, с грустью понимаю, что в Воду мне не надо было опускаться – это и есть обычный сон, или ОС – не важно. Ну, ничего… Буду знать.

Встречаюсь с Ленуськой, тайным Мастером Границы. Многие вещи открываются. Догадки проверяются. Спасибо, Ленусик! Ты действительно воин, идущий по пути к Знанию…

P. S. Голос оказался Эмиссаром… (знающие Кастанеду поймут).

Какой кайф вчера был!

На задержке я вдруг подумал: «Вот летал я из Воронежа сюда, в квартиру, а почему бы теперь из квартиры в Воронеж не слетать?»

И слетал!

Стою в кругу, чувствую руки соседей в своих руках… И тут ко мне приходит ОСОЗНАНИЕ того, что тогда на танцах я летал вот в это самое «здесь», которое у меня «сейчас». Вот на эту самую мою йогу дома в Ростове!

Обалдеть! Встреча состоялась!

Первый раз со мной такое.

Дело было субботним вечером, до «чухов» еще несколько часов, аккурат в тот момент, который Папа описывал как ощущение «а ведь щас они жахнут хором слаженным» – и действительно, все жахнули хором слаженным.

Нога пошла на новый круг – первые такты зикра. Арабские кружева. Не вспомню сейчас слова, но тема одна, в целом «Ашхаду Алля Илляха Иль Аллах» («Свидетельствую, что нет бога, кроме Единого Бога»).

Так вот, в момент, когда правая ступня коснулась пола (мы «дрейфовали» вправо), в моей голове на черном экране (я почти никогда не вижу картинок и образов перед глазами) вдруг вспыхивают цветовые соответствия цифр.

Сейчас поясню. После очередного захода Домой мне как-то явились цветовые обозначения цифр – наяву, средь бела дня, и выглядит это так. Представьте школьную линейку, расположенную горизонтально, со шкалой от 0 до 9.

Цвето-соответствия такие:

0 – белый

1 – черный

2 – лимонный

3 – алый

4 – изумрудный

5 – индиго

6 – оранжевый, огненный

7 – серо-голубая сталь

8 – фиолетовый

9 – бурый

Заодно сразу уж про дуалы. Ну, это как в палитре противоположные цвета. Итак, получается:

0 и 1

2 и 7

3 и 4

6 и 8

А также непарные, недуальные друг другу 5 и 9.

Я тогда еще подумала, что наутро все забуду. Фигу. Стало только лучше, теперь мне гораздо легче запоминать, например, телефоны или другие цифровые координаты – я их в голове держу не набором цифр, а последовательностью цветовых мазков, пятнышек. Например, телефонный код Москвы выглядит как «зеленый – бурый – синий», а Питера – «фиолет – черный – желтый».

Короче, красота неописуемая. Но это все были как бы умственные построения, хотя и немотивированные. А вот во время зикра меня накрыло по-взрослому. В мозгу неожиданно безо всяких предисловий включился счетчик, который каждый шаг вправо сопровождал переходом к следующему числу. То есть на пятом шаге перед глазами стояла пятерка ярко-синего цвета, на тринадцатом – черно-красная «13», на двести двадцать шестом – желто-желто-рыжее «226» и т. д.

Причем цифры появлялись сами, а я их поначалу старалась фиксировать словами (то есть по ходу пения, движения и вообще полувылета из данной реальности, я еще хотела успеть проговорить очередное «одна тысяча семнадцать»). Разумеется, словесно я сбилась уже на третьем десятке, а счетчик невозмутимо работал, не обращая никакого внимания на то, созерцаю ли я его. Иногда вместо цифр показывал уже только цветовые сгустки, бесформенные.