Невидимый круг - Поль Альтер

— Как не помнить…

— Я придумал себе опоздание, чтобы объяснить, почему первые гости меня не видели. Все было просчитано до малейших деталей. Затем Билл задержался из-за чемоданов. Это, признаюсь, была импровизация. Никогда, ни разу ты не видела нас с Питером вместе, как и с инспектором Роем. Недурно, правда? Билл ушел, потому что инспектор Рой послал его в деревню. Если бы ты сейчас немного подумала, когда я сказал, что дядя Джерри — один из нас, ты бы сразу вычислила: это мог быть только я. Только меня не было в замке, когда явился инспектор Рой.

И эта роль сыграна великолепно, верно? Я вел расследование собственного преступления, да еще наводил вас на след! Когда мы были в мастерской в подвале, я увидел, как ты тихонько вышла. Тогда под предлогом, будто пошел искать товарища, я выскользнул в потайную дверь и сыграл роль Питера…

— Да, я правда тогда слышала шаги…

— Что было дальше, ты знаешь: Питер в панике рассказывает про убийство, похожее на галлюцинацию, чтобы сделать правдоподобной версию о мести призрака. На самом деле уже потом, когда ты пошла рассказывать об этом другим, я вызвал сержанта Ханта на площадку у скалы и убил. Этим сержантом был один псих, с которым Горацио познакомился в лечебнице. Совершенно безобидный придурок, жил как на другой планете. Делал все, что велят, не задавая никаких вопросов. Чуть раньше он даже помог мне избавиться от тела Горацио. Мы его бросили в море, как и было сказано, у того самого утеса, где торчал пресловутый меч. В ту ночь была такая буря, а рифы такие острые, что от бедняги Горацио едва ли много осталось. Неузнаваемый труп — да он уже и так был изуродован…

— Хватит! Не хочу ничего больше слушать!

Джерри Пирсон изобразил обиду:

— Как? Такой ювелирный, с такой любовью придуманный план? Потерпи еще немного. Последнее усилие, я обещаю.

Все той же тропой к мосту я обогнал тебя с этим болваном Блейком и в деревне опять сыграл роль Билла. Хорошо-хорошо, не буду. Что мне еще осталось рассказать? Ах да, про хлопающие ставни… До смешного просто. Когда мы закрывали все в замке, я просто снял запор с одной из ставен. Затем, как и ожидалось, поднялся ветер. Потом все стали искать, кто это сделал, и я — а ведь ты была тогда со мной! — в суматохе отпер еще одну ставню, а после приоткрыл дверь во дворик. С разбитым стеклом все было сделано так, как я и рассказывал, а заняло это всего несколько секунд: я приготовился заранее. Тогда-то я, само собой, и убил Блейка безо всякого труда. Он шел по двору, я его подозвал да и проткнул мечом. Жаль, что было темно: я не видел, какая у него была изумленная рожа. Этот обормот даже не вскрикнул, только захрипел немного… Правда, наповал я его не убил. Он сам вынул меч из своего толстого пуза.

И вот, дорогая моя малышка Мэйдж, скоро конец нашей истории. Когда закончится этот необычный уикенд, оставшиеся в живых, среди которых тебя, конечно, не будет, расскажут о своих приключениях полиции — особенно о том, как они спаслись от Безумного Горацио: сначала за ним погнались, а потом он свалился с утеса. Эту последнюю сцену я исполню незамедлительно. Сумасшедший убийца гибнет после того, как двое суток сеял ужас на острове своего брата — такой финал перекроет все. Твоя же смерть, дорогая племянница, станет лишь эпизодом драмы.

— А где же был все это время дядя Джерри?

— В Лондоне, имея крепчайшее алиби, — я знаю, как это устроить. Можешь мне поверить: алиби действительно хорошее. А теперь подойди поближе, я объясню тебе все остальное.

Мэйдж вдруг попятилась с жутким воплем.

— «На, получай еще Гвиневра!» Красавица, ты от меня не уйдешь — это невозможно. Слушай. Сейчас внизу я открыл, а потом закрыл дверь, чтобы эти балбесы подумали, будто пришел Горацио. Теперь я займусь тобой, а потом изображу потасовку и стану колотить в дверь, как будто за мной гонится сумасшедший. Всех отгоню, и состоится замечательная сцена погони, которая закончится якобы гибелью якобы Горацио. А пока…

С невыразимым ужасом Мэйдж увидела на лице убийцы знакомую жуткую улыбку. Джерри Пирсон не спеша подошел к ней. Глаза его блестели таким же холодным блеском, как занесенный над девушкой нож.

Протяжный вопль отчаяния разрезал ночную тьму. Он пронесся над замком, над всем островком, заглушив на мгновение пронзительные жалобы ветра.

Джерри Пирсона не судили и не повесили за его злодеяния. Он умер той самой смертью, которую так тщательно готовил: случайно упал с высокой скалы, спасаясь от погони.

— От правосудия он ушел, от судьбы — нет, — рассказывала Урсула гостям за чашкой чая много лет спустя.

— Боже мой, какая ужасная история! — воскликнула полная немолодая дама и с таким отвращением отодвинула чашку чая, будто этот напиток и был виновником преступления. — Какой ужасный убийца! Не могу даже вообразить!

— Да, — сказал Фрэнк Данбар, который женился на женщине своей мечты, примирился с жизнью и стал теперь спокойным джентльменом лет шестидесяти. — Личность и вправду страшная. Но согласись, дорогая: на что-то и он сгодился на нашей доброй старой земле…

— Ты думаешь? Это было бы удивительно! — ответила Урсула, глядя на мужа.

— Во-первых, благодаря ему мы вместе. Он способствовал этому даже дважды. Без него я бы не встретил тебя тогда на вокзале, а если бы он не позвал нас на тот уикенд, мы бы не помирились. Это подтверждает мою теорию, что от каждого существа на планете есть хоть крохотная, да польза.

Урсула улыбнулась:

— Интересно было бы знать, какую пользу ты видишь во мне, Фрэнк?

— Ну и вопросы ты задаешь! — ответил он, состроив смешную гримасу: ведь по обычаю многих народов муж никогда не делает жене комплиментов при людях. — Но если хорошенько подумать… Ну как же, ты сыграла огромную роль! Ты ведь не думала, что застанешь меня врасплох, нет?

— Говорите, говорите, мы слушаем! — воскликнула полная дама. Чужие секреты она любила не меньше, чем печенье к чаю.

— Именно благодаря Урсуле список жертв не продолжился. Малышка Пирсон — теперь-то она уже давно не малышка — обязана ей жизнью.

— Мэйдж Пирсон! — воскликнула Урсула. — Так и вижу ее огромные ясные глаза… Интересно, что с ней сейчас?

— А ты не знаешь? Она замужем за тем богатым археологом…

— Стало быть, уже второй раз замужем?

— Возможно. Во всяком случае, она теперь на Ближнем Востоке раскапывает какой-то древний город, занесенный песком. Она ведь тоже увлекается археологией.

— Повезло ей — богатый муж!

Теперь улыбнулся Данбар:

— С наследством своего приемного отца она и сама не бедная. Но вернемся к тебе, Урсула: какое же доброе дело оправдало твое пребывание на земле?

— Не такая я добрая, как ты думаешь, Фрэнк!

Гости тихонько рассмеялись.

— И вообще это была интуиция, — продолжала Урсула. — Знаешь, тот самый пустяк, которого вам, мужчинам, всегда не хватает.