Тараканьи бега - Федор Чешко

А сучье дерьмо Милашка клюнуть на Дикки Крэнга то ли не додумалось, то ли поленилось. И насчёт того, где никогда не прячут настоящую мишень, оно тоже оказалось без понятия. Зато оно непосредственно поучаствовало в той самой сцене, которая, кажется, натолкнула Изверга на очень опасные подозрения. Вот такие же подозрения, по всему видать, забрезжили и у Милашки. И теперь Милашка эти подозрения проверяет. Экспериментально, стал-быть. Окончательно. Однозначно.

Чин вдруг замер посреди каюты, тупо уставившись в никуда и не менее тупо приоткрыв рот. Он вдруг понял, что именно заставило его метаться от «чирк» до «мать» и обратно, зарабатывая синяки и развлекаясь никому уже в общем-то не нужной дедукцией.

Страх.

Дикая боязнь того, что уже давно оформившаяся догадка окажется правильной. Что вот сейчас он, Чин, сунется в какое-нибудь место из тех, в какие прежде всего суётся вернувшийся домой человек, и обнаружит одну из трех бутылок чинзано. И придется ему кончать с дедукцией и начинать…

От мысли, что же такое потребуется тогда начинать, у лжестудента псевдо-Чинарёва подкосились колени.

Действительному члену почетной десятки самых опасных кримэлементов человечества еще ни разу не приходилось никого убивать. То есть не приходилось так, как вполне вероятно придется теперь – впрямую. Не компьютерными изощрениями, а собственными руками.

Всё неизведанное – страшно. Знающие люди (из тех, кому уже приходилось) любят порассказать всякие ужасы. Кошмарные сны, в которых обожает являться убитый; какие-то угрызения какой-то совести… Господи, а ну как хоть что-то из этих россказней окажется правдой?!

Псевдо-Чин бессильно плюхнулся на койку и вдруг с воплем перекатился набок, зашарил под простынёй мгновенно взмокшими пятернями.

Так и есть.

Бутылка.

Огромная, сувенирная, литровая. Ребристая и угластая.

«Чини-чин».

Значит, всё додумано правильно.

Каждому по бутылке. Себе – тоже. (Господин линкор-капитан, смотрите, какую мне кто-то гадость подсунул!» – своего рода алиби).

Если такую бутылку найдет у себя на койке настоящий подлинный Чингизхан, у которого «почти наркотическое пристрастие» – выхлебает в момент до самого дна, ни на миг не задумываясь о последствиях. А при искусственной гравитации эти самые последствия таковы, что хрена с два скроешь.

Правда, лже-Чингизхан (Чинарёв-Молчанов) тоже выхлебает – доказывя, стал-быть, что он не лже.

Дальнейшая арифметика проста. Напился один Чинарёв – хватай его, Гунна Вандаловича. Оба подопытных напились? Что ж, имеем два уравнения с двумя неизвестными. По одному уравнению выражаем икс через игрек (например, через стихоплетство или показушную чингизханистость), полученное подставляем в уравнение номер два, вычитаем… задачка для подготовительного класса.

Чин сел поудобнее, поставил бутылку перед собою на пол и закляк в тоскливом недоумении, словно русалка перед трусами.

Господи, ну как же всё умудрилось сложиться аж настолько хреново?!

А ведь ни малейшими бы проблемами и не запахло, успей догадливый студент Чинарев вовремя предупредить о своих догадках подлинного Чингизхана. Но теперь наверняка уже поздно: при виде бутылки человек с почти наркотическим пристрастием мешкает не пить, а думать.

Последняя хлипенькая надежда осталась: вдруг Милашке еще не успелось выяснить результаты своего долбаного эксперимента? Дай-то Бог. Иначе бедненькому Извергу действительно не останется ничего, кроме суицида: даже если неопытный дилетант псевдо-Чинарев сумеет замести следы и выставить дело несчастным случаем, господину линкор-капитану никакая экспедиция уже не посветит.

Ладно, нужно торопиться. Это при любом раскладе – хоть так, хоть иначе. А то Милашка действительно успеет не только дознаться о результате, но и довести его до ведома своих поганцев-хозяев.

Отшвырнув бутылку раздраженным пинком (та звонко цокнулась о ножку стола, и, естественно, не разбилась), Чин полез под койку к своему вещмешку.

Искомое, как на грех, зацепилось за что-то и довольно долго отказывалось вылазить на свет. Но человек, как известно, способен превозмочь всё – в том числе и вздорную строптивость маленькой деревянной коробочки, хоть та и стоит преизряднейших денег (это даже без учета неслабой цены содержимого).

Коробочка.

Бесценного Новоэдемского златокедра и тамошней же не менее бесценной ручной работы.

В подобном хранят всякую дребедень непристойно богатые дамочки; так что дьявол знает, какой блажи ради вздумалось владельцам Спэйсмайнз Юнайтед прятать в этакую оболочку свой подарок одному крутому хакеру, превосходно выполнившему деликатный заказ.

Правда, у златокедра есть целая куча поистине волшебных умений. Например, он УМЕЕТ (именно это слово здесь единственно употребимо) отличать хозяина от кого угодно еще. Как? А черт его… Но вот в руке псевдо-Чинарева дареная и в свое время лишь пару дней потратившая на привыкание к новому владельцу коробочка раскрылась мгновенно и легче лёгкого. Случайный же человек без специального прибора даже не уяснил бы, что в руках у него именно коробочка, а не цельный брусок. Причем такая «одушевленность» живет лишь в златокедровых вещах, сделанных вручную от начала до конца. Вещь, изготовленная даже самыми примитивными автоматами, рождается мертвой. Сказка – это быль, на объясненье которой у яйцеголовой ученой братии просто нехватает мозгов. Покамест нехватает. Ещё.

Коробочка прятала в себе микросупербрэйн из самых последних, заметно уступающий блокшивскому «Циклопу» разве что только совокупным объёмом памятей. Зато микросупер был оснащен мощным универсальным дистанционником, способным подключаться к любой сети – хоть локальной, хоть глобальной, хоть какой.

«Не смущайтесь, Матвей э-э-э… Матвей. Это сверх гонорара, но отнюдь не бескорыстно. Мы же сами заинтересованы, чтоб вы имели возможность выполнить любой наш заказ!»

Да нет, «Матвей э-э-э… Матвей» и не думал смущаться – ни тогда, принимая драгоценную шкатулочку, ни месяцем позже, когда использовал её для кражи у Спейсмайнз кой-каких конфиденциальных сведений (та кража обошлась дарителям раз в сто дороже их якобы корыстного суперподарка).

По причине ничтожных размеров разработчики снабдили микросупер только акустическим контактором. Ну и хрен с ним – всё равно потом придется вычищать из информационного банка блокшивских подслушек бездну бездонную всяческой разной всячины.

Ладно, с Богом (как говорят черти, гоня к котлам свеженькую партию грешников).

Полная активация всех систем, экшн. Так, с добрым утром, господин супермикро! Теперь – вход в локальную сеть, автопоиск трижды долбаной диспетчер-программы четырежды драных подслушек… ага, «done». Что нас интересует? Нас интересует текущий контроль информации из каюты номер… Хрен, какой номер у каюты Милашки? Через одну дверь… здесь шесть, значит там… В сторону рубки номера растут или уменьшаются?! Чтоб их всех… Ага, кажется восемь. Точно, восемь. Да экшн же, мать твою!