Поцелуй - Джил Мансел

— Бедная моя, — рассеянно произнес он, думая о другом. — Принести тебе что-нибудь? Чего ты хочешь?

«Например, секса». Марси задумалась, скоро ли удастся напомнить ему об этой стороне их взаимоотношений. Несколько недель вынужденного целомудрия не самая радужная перспектива.

— Все в порядке, — сказала она сиплым от слез голосом. — Как прошла конференция?

— Что? — Эндрю по-прежнему был занят собственными мыслями. Он условился встретиться с Кэт вечером, но, разумеется, свидание придется отменить. Нельзя оставлять Марси. Но ведь придется звонить домой Джине, чтобы известить Катерину об изменившихся обстоятельствах…

— Конференция, — напомнила Марси, сворачиваясь клубочком у него в объятиях. Она радовалась, что Эндрю не задает вопросов. — Все прошло успешно?

Образ Катерины, которая сидит в постели, пьет кофе и улыбается, пронесся в воображении Эндрю. Обнаженная, счастливая и желанная, эта девушка была его мечтой.

— Да, — ответил он, гадая, дотянется ли телефонный шнур до ванной. — Все прошло хорошо.

Иззи не знала, радоваться или сердиться из-за того, что Ральф сыграл такую подлую шутку. С одной стороны, было приятно сознавать, что ему не все равно, но ведь он использовал для своих целей Джину. Иззи не хотела, чтобы Ральф причинил боль Джине.

Она приняла решение, едва открыв дверь. Ральф, в чересчур знакомом ей театральном стиле, не стал тратить время даром и изумленно воскликнул:

— Поверить не могу! Иззи!

— Заткнись, Ральф. — Схватив за локоть, Иззи быстро втащила его в дом.

Когда они вошли в гостиную, она заперла дверь, прислонилась к ней и окинула Ральфа взглядом. Серый костюм, бледно-розовая рубашка и… о Господи… серые ботинки. Ральф поднял руку, чтобы поправить волосы, и Иззи заметила, как сверкнул золотой браслет. Слава Богу, Сэма здесь нет.

— А теперь послушай, — начала она вполголоса и очень серьезно. — Джина спустится с минуты на минуту. Не зная, что ты за тип, она провела четыре часа, готовясь к встрече с тобой. С тех пор как ее бросил муж, она ни о чем не мечтала так, как об этом свидании. Оно у нее первое приблизительно за пятнадцать лет. И я предупреждаю: если обидишь ее, у тебя будут большие проблемы.

— Но… — обиженно заговорил Ральф, внутренне проклиная свое фиаско. Он полагался на эффект неожиданности, и ему не пришло в голову, что Джина назвала Иззи имя мужчина, который пригласил ее на ужин.

— Молчи. — Иззи прислушалась к звуку шагов на лестнице. — И запомни: если ее обидишь, я лично тебя убью.

— Кто-то пришел? — спросила Джина. Самообладание ее покинуло, от возбуждения кружилась голова.

Зазвонил телефон.

— Мы с Ральфом знакомились, — объяснила Иззи. — Не беспокойся, я подойду к телефону, а вы ступайте и развлекайтесь. И пусть он не жадничает, — добавила она, озаряя Ральфа самой невинной улыбкой. — Похоже, этот парень не из бедных.

— Не обращай внимания на Иззи, — улыбнулась Джипа. — Она просто шутит.

Иззи взяла трубку на кухне.

— Алло.

Эндрю помедлил. Это была не Джина, но, кажется, и не Кэт.

— Алло, — спокойно повторила Иззи, продолжая обдумывать план мести.

На другом конце провода Эндрю взволнованно ждал, когда же она скажет что-нибудь еще, чтобы он смог узнать голос, и Иззи, слыша в трубке чье-то дыхание, немедленно откликнулась на его мольбы.

— Хренов извращенец, — гневно буркнула она и повесила трубку.

«Точно не Кэт».

«Если Джоэль Макгилл действительно высокий, смуглый и красивый, как я себе вообразила, — рассуждала Иззи, — наверное, он прячется под столом. Потому что ни одного мужчины, хотя бы приблизительно подходящего под это описание, не видно».

Впрочем, Иззи не собиралась расстраиваться. Поскольку никто из посетителей не носил пиджак с желто-белым логотипом «Эм-Би-Ти» или хотя бы скромный бейджик с надписью «Я из «Эй энд эр»», она просто пела от души и пыталась сделать так, чтобы даже самый равнодушный и незаинтересованный гость был одарен отдельным вниманием и ослепительной улыбкой.

Готовясь спеть предпоследнюю песню, Иззи спустилась со сцены и подошла к ближним столикам, где компания бизнесменов энергично аплодировала. Пианист Терри принялся играть блюзовое вступление, и слушатели, узнав мелодию, вновь захлопали. Постоянные посетители знали, что это одна из любимых песен Иззи. В финале выступления она возвращалась на сцену и пела «Кабаре», и у присутствующих побежали по спине мурашки от силы и страсти в ее голосе.

Вечер прошел прекрасно. Слушатели оценили Иззи, и она была вполне довольна собой. Заканчивая песню, она стала пробираться между столиками к сцене, улыбаясь скромному на вид немолодому бизнесмену. На середине строки она вдруг взвизгнула: скромный немолодой бизнесмен ущипнул ее за задницу и немедленно убрал руку. Иззи развернулась, уставилась на него и увидела сальную улыбку. Она продолжила петь, будто заминка была намеренной, и не стала обращать внимания на усмешки его спутников.

— А теперь последняя песня, — произнесла Иззи в микрофон и кивнула Терри, показывая, что останется на сцене.

Слушатели снова зааплодировали, когда Терри заиграл «Кабаре», а Иззи, ободряюще улыбнувшись немолодому бизнесмену, мысленно взмолилась, как никогда в жизни, чтобы он не оказался человеком из «Эм-Би-Ти».

Пропев первую строчку, она приблизилась к нему, покачивая бедрами, как Лайза Минелли, и вытянула руку так, что почти коснулась плеча. Он ухмыльнулся, обнажив желтоватые зубы. Его лицо блестело от пота.

Это было все равно, что одним движением сорвать пластырь. Иззи, танцуя, вернулась на сцену прежде, чем он успел сообразить, что случилось.

— «Жизнь — это серый парик, старик, жизнь — это серый парик», — весело пропела она, размахивая над головой трофеем, точно огромным лохматым носовым платком. Те, кто видел непристойный поступок бизнесмена, разразились хохотом. Здание затряслось от одобрительных криков. Иззи поклонилась и швырнула парик обратно его владельцу, чьи друзья хохотали громче остальных.

— Поскольку я сомневаюсь, что буду и дальше здесь работать, — объявила Иззи, держа микрофон обеими руками, — надеюсь, вам понравилось шоу. Вы потрясающая аудитория. Спасибо, и приятного вечера.

Джоэль Макгилл все еще плакал от смеха, когда вошел в крошечную конурку, которую Иззи называла своей гримеркой. Она села рядом, на единственный стул, протянула ему салфетку и налила выпить. Только после этого он смог заговорить.

— Я думал, это часть представления, — наконец произнес он, хотя плечи у него по-прежнему тряслись. — Потом понял, что нет…

— Ерунда, — ответила Иззи. — Только представь, как я себя чувствовала. Думала: вдруг он — это ты… ты — это он… — Она ненадолго задумалась и пожала плечами. — Если ты меня понимаешь.