Нити зла - Крис Вудинг

Саран перехватил ее взгляд, и она поспешно отвернулась.

— А почему Тсата отправляется с нами? — спросила она, просто так, чтобы заполнить паузу. А потом поняла, какой вопрос ее заботит больше: — И кто он тебе?

Саран задумался. Кайку никогда не знала, взвешивает ли он слова или же красуется и драматизирует. С Сараном было порой чертовски сложно общаться: его тянуло на театральные эффекты.

— Он мне никто, — проговорил в конце концов Саран. — Спутник, не более того. Я повстречал его в Охамбе, и он пошел вместе со мной в самые дебри — по каким-то своим причинам. По тем же причинам, наверное, последовал за мной в Сарамир. Не знаю, почему он изъявил желание отправиться в путь по Разлому, но за его надежность я ручаюсь. Из всех, кто вместе со мной путешествовал по Ближнему Свету, это единственный человек, которому я бы доверил свою жизнь.

Они уже дошли до окраины города. Нижние ярусы образовывали естественную баррикаду. Чтобы попасть в город, нужно было подняться по лестнице или на подъемнике и пройти в ворота. В неспокойные времена ворота закрывали, а подъемники укрепляли наверху, чтобы враги не могли проникнуть в Провал.

Кайку и Саран брели по пустынным переулкам. Фонари казались яркими островками света во тьме. Парочки целовались, кто-то пел, где-то разворачивалась уличная драка. Кайку и Сарана подхватила процессия, двигавшаяся по извилистому пути в неизвестном направлении — подхватила, а потом отпустила. В какой-то момент Кайку снова взяла Сарана за руку. Ей хотелось почувствовать его легкую дрожь, и она втайне себе улыбалась.

— Ты не сомневаешься? В том, что обнаружил?

— Ты о четвертой Луне? Нет. Заэлис тоже уверен, я представил ему все доказательства. Сестры подтвердили подлинность документов. Я думал, что моя идея покажется вам слишком странной. Во всяком случае, во всем Ближнем Свете только вы до сих пор поклоняетесь светилам. — Саран удивительно по-женски убрал прядь волос со лба. — Однако я, кажется, ошибся. За последнюю тысячу лет люди забывали и других богов. Ничего странного в том, что вы забыли о боге, который погиб еще до того, как родилась ваша цивилизация.

— А может, и не погиб, — пробормотала Кайку. — И в этом вся проблема.

Сарана удивили ее слова.

— Ерунда, — отмахнулась Кайку. — Просто… У меня плохие предчувствия. Я сталкивалась с Детьми Лун. Ты знаешь об этом? Во всяком случае, косвенно. Они помогали Люции.

— Знаю.

— И вся эта история с Арикаратом… сильно меня беспокоит. — Она не могла объяснить, но, думая об Арикарате, чувствовала какую-то слабую тошноту, как при морской болезни, дрожь, которая прокатывается по земле перед землетрясением. Реагировала бы она так же, если бы ничего не знала о тех непостижимых и величественных духах? На этот вопрос не было ответа. — И более того. Мой друг Тэйн погиб, следуя, как он считал, воле своей богини Эню. Меня едва не постигла та же участь — во имя Охи. И ради него же я рискну снова. Дети Лун вмешались в судьбу Люции. А теперь ты говоришь мне, что источник силы ткущих Узор, причина страданий и болезни моей земли — это осколки другой, забытой луны? — Прежде чем продолжить, Кайку почти неосознанно осенила себя охранительным знаком. — Я начинаю верить, что оказалась втянутой в какую-то игру богов, и моя собственная воля уже ничего не значит, что мы участвуем в некоем действе, смысл которого не в силах понять. А еще — что мы пешки для Золотого Царства.

Саран задумался.

— Мне кажется, ты слишком сильно веришь в богов, Кайку. Некоторые люди видят в своих деяниях только божественное провидение, а другие стараются своей верой оправдать зло, которое творят. Будь осторожна. Иначе однажды твои боги велят тебе сделать то, чему воспротивится сердце.

Кайку до глубины души удивилась, услышав такие слова от кураальца: в теократическом государстве их воспитывали несгибаемыми в своей вере. Она хотела что-то ответить, но в этот момент они подошли к двери их с Мисани дома. Маленький и непритязательный, он стоял на одном из средних уровней Провала. Вьюнки и цветы в горшочках искусно скрывали недостатки «архитектуры». В окружающем хаосе им не удалось воссоздать изящество и минимализм привычной с детства обстановки, но они постарались украсить свое жилище, как могли. Точнее, Мисани постаралась: и внутри, и снаружи. Декораторские способности Кайку оставляли желать много лучшего: этому учили женщин, а Кайку всегда думала только о том, как бы не отстать от старшего брата.

На мгновение их взгляды встретились. Никто не хотел прощаться, и оба это знали, но боялись, что следующий шаг будет отвергнут другим. А потом Кайку открыла дверь, и они вошли.

Кайку и Саран не просто переступили через порог, они пересекли еще какую-то грань. Кайку едва успела закрыть дверь, как Саран набросился на нее с поцелуями, и она отвечала ему с не меньшей страстью. Ее руки скользили по его щекам, зарывались в волосы. Их языки соприкасались, и от этого сладкие волны поднимались по телу Кайку. Он прижал ее к стене. Они целовались и целовались, и только жаркое дыхание нарушало тишину. Кайку прижалась к нему бедрами и застонала, почувствовав всю силу его желания. Голос здравого смысла уже затихал где-то на краю ее сознания. Что началось, того уже не остановить.

Руки скользили по его узкой рубашке, не справляясь с незнакомыми кураальскими застежками. Она рассмеялась своей неуклюжести. Саран пришел ей на помощь и помог снять рубашку, обнажив мускулистый, стройный торс. Она слегка оттолкнула его, чтобы рассмотреть получше. Ни грамма жира на красивом теле атлета. Кайку погладила рельефный мужской живот, и Саран задрожал от наслаждения. Она улыбнулась и прижалась к нему снова, покрывая медленными поцелуями его шею и ключицы. Он ласкал губами мочку ее уха.

Кайку опустилась на длинный диван и потянула его за собой. Сквозь закрытые ставни в темную комнату почти не проникал шум народного гулянья. Они снова целовались. Саран прижал ее всем телом к софе, и руки Кайку скользили вдоль его позвоночника.

Он плавным движением стащил с нее блузу и отбросил ее в сторону, и тут же потянулся, чтобы снять нижнее белье. Кайку ощутила укол разочарования: одержимый вожделением, Саран слишком спешил, а ей нравилось заниматься любовью долго и медленно. Желая прервать движение его рук, которые уже гладили ее талию, Кайку мягко перекатилась на пол и оказалась сверху.

Обхватив бедра мужчины ногами, она целовала его лоб и щеки. Саран сжал ладонями ее груди и потянулся губами к соску. Влажные, жаркие прикосновения языка заставляли ее вздрагивать от восторга. Сквозь ткань брюк она ласкала ладонью его напряженную плоть. Саран распалялся все больше и больше… Кайку льстило, что всегда такой спокойный и сдержанный, он настолько ярко реагирует на нее, но в то же время его чрезмерное нетерпение не слишком ей нравилось. Он сильно сжал сосок, и от боли она втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Саран легко перевернул ее и снова придавил собой. Она увидела, каким уродливым стало его покрасневшее и напряженное лицо. Пыл мгновенно остыл: в его глазах ей увиделось что-то неприятное… выходящее за рамки совокупления мужчины и женщины…