Ледяное сердце - Джейми Литтлер

«Показалось?»

Но нет, звук раздался снова. Он был тихим, как шёпот в голове. Эш поёжился и повернулся к Ледяному сердцу. Оно светилось, излучая холод в тепло трюма. Эш с трепетом подошёл к загадочному кристаллу. Теперь он был уверен в своих догадках. Он определённо мог разобрать Песнь где-то на краю слышимости, далёкую и нежную.

Эш оглядел трюм. Никого. Закрыв глаза, он протянул руку и дотронулся до покрытого инеем основания мачты, в котором хранилось Ледяное сердце. Его холод почти причинял боль. Эш вспомнил всё, чему научился на многочисленных уроках Тобу, вдохнул… и выдохнул.

«Я смогу это сделать, но не в тишине. Я сделаю всё по-своему».

Эш задумался над словами Тобу о Ткани Мира и о том, как она была похожа на его связь с левиафанами. Он сосредоточил всё внимание на Ледяном сердце и его шёпоте и запел себе под нос колыбельную в такт ритму сердца. Поток слов помогал ему сконцентрироваться и отвлечься от любых помех. Эш почувствовал, как его аура звёздного света протянулась от кончиков пальцев к мачте и коснулась Ледяного сердца. Он попытался ухватиться за далёкую Песнь артефакта. К своему изумлению, Эш почувствовал, как его аура переплетается с мелодией, которая раньше от него ускользала. Он попробовал поторопить кристалл:

– Что ты говоришь? Что пытаешься мне сказать?

Песнь в его сознании становилась всё яснее, громче и значительнее. Она была невероятно похожа на Песнь левиафанов, но… ещё великолепнее, если такое было возможно. Глубже. Как будто Ледяное сердце обладало собственным разумом, мудростью, настолько глубокой, что Эш подозревал, у неё нет дна, и такой же древней, как сам мир. Несмотря на холодную природу Ледяного сердца, Эш чувствовал себя так, словно его заключило в тёплые объятия и прижало к себе невидимое существо, которое целую вечность ждало с ним встречи и было вне себя от радости, что Эш наконец пришёл. Какому существу это сердце принадлежало раньше? И как оно могло быть живо до сих пор?

Эш ахнул и отпустил мачту, его рука дрожала. Пальцы горели от холода, покрытые блестящим инеем. Несмотря на это, Эш не мог сдержать улыбки. Он кристально ясно услышал сообщение артефакта. Его сердце подпрыгнуло от радости. Утешение и счастье, которые Эш чувствовал, когда ткал свою Песнь, были в сотню раз сильнее от Песни таинственного кристалла. Эш чувствовал себя так, словно встретился с давним другом, о существовании которого совсем забыл. И его старания наконец-то окупились! Эш слушал, и он услышал. Он не мог до конца в это поверить, но Ледяное сердце, холодный древний маяк, дало ему следующую подсказку колыбельной. «Значит, вороны предлагают мне дружить, а не пытаются помешать? Я чуть не понял тебя неправильно!»

Эш ещё не знал, о чём говорит новая подсказка, но был полон решимости это выяснить.

Эш едва мог сдерживать волнение и отчаянно хотел рассказать Луне о своём открытии, но с этим приходилось повременить. Эш поднялся на палубу и увидел, что капитан Бом ведёт переговоры с вулписами.

– Два солнечных камня! – заявила Бом вождю крепости, маленькому бородатому вулпису, чья одежда была увешана сверкающими археомеханическими вещицами. В отличие от вечно невозмутимого мастера Подда, эти вулписы нервничали, их уши подёргивались, а лапы, не переставая, двигались. – То, что мы вам предлагаем, стоит по меньшей мере четыре камня, и даже тогда это форменный грабёж! Мастер Подд первый это подтвердит!

– Так точно, подтвержу, – согласился мастер Подд, который стоял рядом с ней.

Эша этот спор не удивил. Следопыты были прежде всего торговцами и всегда искали сделку повыгоднее. Выживание имеет свою цену – Эш быстро усвоил этот урок.

– Древние блестяшки с вашей палубы – и по рукам, – сказал вождь Небесного Моста, который восседал на похожей на улка лязгающей конструкции с четырьмя железными ногами. Каким бы потрясающим ни было это изобретение, Эш чувствовал к нему неприязнь. Оно выглядело совершенно неестественно, и его резкие, тяжёлые движения по-настоящему пугали. Эшу казалось, словно эта конструкция может в любой момент обрести собственный разум и наброситься на него.

– Ах. Археомеханические штучки Сколла, – сказала капитан Бом. – Боюсь, они мне не принадлежат. Хорошая попытка, но я не могу ими распоряжаться.

– Тогда только два, – сказал вождь, затем склонил голову набок, что-то заметив. – Что это?! – крикнул он, отчаянно показывая куда-то лапой.

Остальные вулписы повернули головы в указанном направлении.

– Что-то! – закричали все как один, некоторые нырнули в снег вперёд головой, словно искали что-то невидимое для Эша.

Вождь взмахнул хвостом.

– Ничего, – решил он после некоторого раздумья, оглядываясь на Бом. – Скрепим сделку, – вулпис протянул ей лапу.

Бом хмыкнула и полезла в мешочек на поясе, вытаскивая талисман из странной керамики Прежнего мира. Вождь выхватил безделушку у неё из рук и укусил своими мелкими острыми зубками. Очевидно довольный, он кивнул.

– Договорились.

– В самом деле? – спросил мастер Подд.

Вождь кивнул снова.

– Два солнечных камня и ящик лома.

– Лома?! Я сказала, четыре солнечных камня, а не древний хлам, который вам самим не нужен! – взревела Бом.

– Лом, или сделки не будет, – сказал предводитель, а потом заметил на снегу что-то ещё. – Что это?! – он пристально уставился на пустое место, а затем покачал головой. – Ничего. Разве что?!

– Блестяшка?! – крикнули его сородичи, прыгая в снег, скопившийся на развалинах.

Бом застонала.

– Я думала, что у нас с вулписами сложилось особое взаимопонимание, – сказала она, окружённая торчащими из снега пятыми точками с махающими из стороны в сторону хвостами. – Полагаю, наши отношения воистину уникальны, я права, мастер Подд?

– Так точно, вы правы, капитан, – сказал тот, спокойный, как всегда.

Чуть позже Эш на минуту отвлёкся от работы по заливке дёгтем трещин в корпусе «Ледяного сердца», чтобы понаблюдать за грохочущими механизмами из металлолома, которые вулписы использовали, чтобы копаться в руинах. Своими длинными лопатообразными руками они бросали мусор себе за спины, как лисы, копающиеся в снегу в поисках пищи. Вулписы с безумной скоростью носились вокруг своих машин, и эта суета казалась Эшу не менее впечатляющей, чем любой левиафан.