Смерть в прямом эфире - Марина Серова

Анна выронила из рук батон. Он упал на пол и подпрыгнул как мячик.

– Что ты наделала? – тихо проговорила она. – Теперь бандиты точно от меня не отстанут. – Она переобулась и пошла в кухню. Я последовала за ней.

– Они не отстанут от тебя до тех пор, пока ты не найдешь то видео, которое снимал твой муж. А от того, что я неофициально обратилась к знакомому Преснякова, ничего не меняется. Он не взял с меня заявление и обещал молчать. До поры до времени, конечно. А что Лайза говорила еще? – Я присела на табуретку у стола и стала наблюдать, как Анна ставит на плиту чайник и делает бутерброды.

– Лайза много чего говорит. – Чайник вскипел, и моя подопечная налила нам в чашки кофе. – Но самое главное, Рогозин им отказал.

– В чем? – я не поняла, о чем идет речь.

– Он не согласился на съемки.

– Так сказала Лайза?

– Весь канал об этом уже знает. Кто разболтал – неизвестно, но у нас вообще любое событие перестает быть тайной, как только снимавший его репортер перешагивает порог студии, – Анна была не слишком высокого мнения о способностях своих коллег хранить чужие секреты.

– Но тебя, тем не менее, отстранили от работы, – я отхлебнула кофе и протянула руку за бутербродом. – А им не кажется, что эта мера, наоборот, должна заставить тебя как можно дольше скрывать отснятый Андреем материал?

Тут Анна не выдержала и взвилась:

– Нет у меня никакого материала! Нет! Женя, ты хотя бы понимаешь, что у меня ничего нет! – Она бросила недоеденный бутерброд, уронила голову на руки и разрыдалась в голос.

Я сидела как оплеванная. Так тебе и надо, Евгения Охотникова! Сама толстокожая, как баобаб, а у других нервы не такие крепкие. Нужно это понимать. Чем вот теперь утешить Анну? Сказать ей, что кандидаты в мэры не имеют отношения к преследованию? Или что в пресс-службе Рогозина ждут не дождутся кадров, которые Андрей отснял перед отъездом? Наверное, нужно сказать и то и другое. Она имеет право знать, как идет мое расследование.

– Анна! – Я встала из-за стола, подошла к ней и положила руку на ее плечо. – Я должна кое-что тебе сказать.

Моя подопечная подняла заплаканное лицо, вынула из кармана носовой платок и вытерла слезы.

– Я сегодня была в пресс-службе Рогозина и разговаривала с ее руководителем. Он сказал, что пропавшее видео там ждут с нетерпением. Так что нам все равно придется его искать.

– А если Андрей взял его с собой? – в голосе Анны послышалось отчаяние. – Что тогда делать?

– Он не мог взять его с собой: в поездке ему эти кадры не нужны, а вот положить туда, где его никто не сможет найти, мог.

– Зачем? – моя подопечная все еще не понимала меня.

– На каких носителях твой муж хранит видеофайлы?

– На флешках.

– Точно на флешках? Не на картах памяти?

– Точно на флешках. Он говорит, что так удобнее. – Слезы уже высохли на ее лице, и она отхлебнула немного кофе.

– Теперь давай подумаем, где может быть материал. В твоей квартире уже все перерыли бандиты, так что флешка с видео не здесь. В офисе, скорее всего, тоже все проверили. Остается машина. – Я постепенно подводила Анну к мысли, что видео нужно искать. Ведь если его найдут бандиты, Рогозин не дождется уникальных кадров, которые одни могут обеспечить ему победу на выборах.

И пусть Гоша Веселов говорит что угодно. Конкуренция есть конкуренция, и Рогозин вряд ли захочет оказаться вторым. Ведь Ломакин, в отличие от него самого, не обещал в случае победы поставить его своим заместителем.

– Машина в гараже, – неуверенно произнесла Анна. – Женя, ты поставила ее в гараж?

– Да, в первый же день. Тогда я прикинулась дурочкой и попросила бандитов довезти меня до Центра. Кстати, я в тот день отсняла небольшое видео и передала его в отдел по борьбе с организованной преступностью. Так что нашим ребятам гулять недолго осталось, – для Анны эта новость оказалась шокирующей. Она приложила руку к груди и молча смотрела на меня, не в силах произнести ни одного слова. Потом ступор прошел, и она прошептала:

– Женя, тебе цены нет. А я-то сначала думала, что ты… – она не досказала фразу, но я догадалась, что имелось в виду. Цена на мои услуги. И ожидаемый результат работы. – Значит, завтра с утра едем в Поливановку?

Я молча кивнула.

– На сегодня тебе хватит впечатлений, – я отхлебнула еще немного кофе, но он уже успел остыть, и я поставила чашку обратно на стол. – Я пойду? Или остаться с тобой на ночь?

– Нет-нет, Женя, я справлюсь. Мне бы только вспомнить, куда муж кладет флешки, когда ездит в машине. В бардачок? – она с надеждой посмотрела на меня.

Я пожала плечами:

– Тебе лучше знать.

– Точно! В бардачок, – и тут на ее лице появился испуг, – а вдруг бандиты уже обыскали машину?

– Завтра мы будем это знать точно, – сказала я, – а сегодня больше ни о чем не думай, тебе и так досталось. Завтра тебе понадобятся силы, так что будь умницей и просто отдохни.

С этими словами я направилась в прихожую, надела куртку и кроссовки и вышла из квартиры Анны, намереваясь отправиться домой и тоже как следует отдохнуть перед вояжем в Поливановку, не сулящим мне ничего хорошего.

* * *

– Тетя Мила, у нас гости? – я вошла в прихожую, и первое, что увидела, были чужие женские туфли.

– Да, Женечка, у нас в гостях моя старая подруга по бывшей работе, Анна Ивановна Бобкова. Иди, поздоровайся, – тетя Мила на минутку вышла из кухни, чтобы сообщить мне новость, и снова исчезла за дверью.

Я посмотрела на себя в зеркало. Ужас! Пудра за день облетела, тон расплылся, и под глазами проступили синяки, как у больного циррозом в последней стадии. Я тихонько шмыгнула в ванную, умылась и, стараясь остаться незамеченной, прошла в свою комнату, чтобы заняться лицом.

Вывалив из косметички все, что в ней было, я наспех наложила свежий слой тона и припудрила веки. Результат меня удовлетворил, и я продолжила. Через пару минут из зеркала на меня смотрела прежняя Женя, точно такая же, как была до встречи с бандитами в подъезде. Теперь я могла показаться нашей гостье, не вызывая лишних вопросов.

Я переоделась в домашнее и вышла на кухню. На почетном месте во главе стола сидела дама – ровесница тети Милы – и пила чай с пирогом. Я осторожно принюхалась. Пирог был явно не покупной. Значит, тетушка знала о визите Анны Ивановны и заранее приготовила угощение.

– Добрый вечер! – поздоровалась я и села на свое обычное место.

– Добрый, – ответила дама, оглядывая меня с ног до головы, точно породистую лошадь. – Милочка, это и есть твоя племянница? – обратилась она к тетушке.

– Да, Аннушка, это и есть Женя. У нее очень трудная и ответственная работа, – а я думала, что тетя Мила другого мнения о моем занятии. Что ж, будем вести себя соответственно. И я напустила на себя серьезный вид.