Смерть в прямом эфире - Марина Серова

– Не возобновят, – моя подопечная не верила, что бандиты снова будут следить за каждым ее шагом. – Они теперь знают, что видео у меня нет.

– И все-таки оно у тебя, только ты почему-то об этом не знаешь, – сказала я и посмотрела на Анну в зеркало. У нее был совершенно растерянный вид. Еще утром она верила, что флеш-карта с видео находится в бардачке «Форда Чероки». Теперь эта уверенность исчезла, и она снова стала бояться преследования.

– Женя!

– Что?

– Если они вернутся, я не выдержу. – И Анна заплакала.

* * *

Что мы имеем на сегодняшний день? Бандиты проверили все: квартиру, офис и загородный дом и так и не нашли видео. Изъятие зажигалки не в счет. Дежурства под окнами моей подопечной возобновятся. В этом я уверена на сто процентов. Уж если за Анну взялись, то доведут дело до конца. Вопрос – до какого. Что касается телевизионщиков, то здесь все более или менее ясно: Константинов сделал все, чтобы убрать Горенка из передачи. Лайза ему очень помогла, вовремя обратив его внимание на молодого, подающего надежды диктора, которого они загодя называли ведущим.

Но остается один вопрос, которым я не задавалась с тех пор, как в первый раз столкнулась с бандитами. Это было достаточно давно, и сейчас вспоминать старое как-то не хочется. Кроме одного: бандиты за спасибо работать не будут. В связи с этим возникает масса вопросов: кто платит тем парням в вишневой «Ладе»? Кто заставил Константинова послать Андрея в заведомо неудачную командировку? И в конце концов: кто не хочет, чтобы отснятое Горенком видео попало в нужные руки?

Все, что я перечислила, делается только за деньги или по большой дружбе. Дружбой здесь, как я поняла, даже не пахнет. Значит, кто-то платит телевизионщикам, чтобы они целенаправленно травили Андрея Горенка. Все идет к тому, что мне придется вернуться к нашим баранам. То есть искать и планомерно прощупывать тех, кого мог обидеть известный ведущий.

Из тех троих, о которых мне говорил Луговой, я ничего не знаю только о Гордееве. Точнее, я знаю о нем только то, что знаю: у него прибыльное предприятие по ремонту и обслуживанию машин марки «Тойота» и ни с кем из посторонних он не встречается. Исключение не делается даже для менеджеров по рекламе. Но у Гордеева есть слабость: он питает пристрастие к интересным людям. То есть, чтобы к нему попасть, мне нужно или купить «Тойоту», или постараться так заинтересовать Руслана Михайловича, чтобы он согласился со мной встретиться.

А может, сначала поговорить с Бодровым? Что-то мне не очень нравится поведение хозяина «СТО мастеров».

Достать фотографию Руслана Михайловича и показать Бодрову? Но где? У Анны. Точно! Как это я раньше не подумала? У Анны Горенок должен быть рабочий материал всех «Очевидцев», в том числе и той передачи, в которой принимал участие Гордеев. Именно в рабочем материале, а не в готовой передаче есть кадры, где лицо Гордеева можно увидеть без прикрас. Без спецэффектов, как есть: с родинками, мелкими шрамчиками и недобритыми волосками.

А еще не мешало бы увидеть лицо этого Олега. И, если возможно, встретиться с ним. Как поклонница его таланта. Но это немного проще: сейчас я приеду домой и посмотрю повтор последнего «Очевидца». Надеюсь, они не забыли выложить его в Интернет?

Я подъехала к своему дому и притормозила у подъезда. Чистый асфальт. Нужно переобувать машину. В Поливановку мы больше не поедем, а в городе с зимней резиной тяжеловато. Даже моему «Фольку». Точнее, ему тяжелее, чем машинам других марок, ведь колеса у него шире, чем у той же «Тойоты», а про «Ладу» и говорить нечего.

Я вошла в подъезд, взбежала на свой этаж и открыла дверь. По особой атмосфере, стоявшей в квартире, я поняла, что тетушки нет дома.

– Тетя Мила! – позвала я на всякий случай. Никто не ответил. – Вот и чудненько, – сказала я, ни к кому не обращаясь, зашла к себе в комнату и включила компьютер. Пока система загружалась, я сварила крепкий кофе и принесла чашку к себе в комнату. Теперь я готова смотреть «Очевидца» без Андрея Горенка.

С самого начала передача мне не понравилась. То ли лицо у Олега Реброва было слишком слащавое, то ли у меня сложилось о нем предвзятое мнение, но почти часовое разглагольствование о будущих выборах было скучным и пресным. Внешность Олега я запомнила хорошо. Он был высокого роста, пропорционально сложен, с правильными чертами узкого лица и слегка вьющимися каштановыми волосами. В общем, экстерьер актера третьего плана. Из тех, что в хороших фильмах играют дворецких, произносящих «Кушать подано!».

Закончив с просмотром, я набрала номер Павла и стала ждать, когда он мне ответит. Наконец, он взял трубку, и я услышала знакомый голос:

– Алло!

– Привет! Это Охотникова. Как дела? – сегодня я решила быть любезной во всех отношениях.

– Привет! Твоими молитвами, – насмешливо ответил Павел. – Хочешь, наконец, переобуться?

– Да, и, если можно, сегодня.

– Какая ты быстрая. У меня очередь на неделю вперед.

– Но я же – исключение? – Мне очень не хотелось ждать неделю, и я решила бросить все силы на то, чтобы сменить резину сегодня же.

– Ладно-ладно, – согласился мастер без особых уговоров. Он знал, что мой «Фольк» – рабочая лошадка. – Приезжай. Только приезжай сейчас. Долго ждать не буду, – и повесил трубку.

Я быстро оделась и бегом спустилась с лестницы. «Фольк» стоял там, где я его оставила. Моя летняя резина лежала у Павла в гараже: я все забывала ее забрать. И вот она дождалась своего часа. Теперь Павел будет умнее и заставит меня забрать зимнюю резину сегодня же. Нужно будет что-нибудь придумать, чтобы оттянуть этот неприятный момент. В противном случае придется тащиться с ней к себе в гараж, а у меня на это времени нет.

Минут через сорок я подъехала к Молочке, успев постоять в пробке по дороге в аэропорт. Дальше дорога была свободна, и я могла ехать с обычной скоростью. Я свернула налево, к гаражам, остановилась и постучала в ворота.

– Войдите, – крикнул Павел.

Я вошла. Павел «переобувал» новенькую «Ауди» и даже не повернулся в мою сторону.

– Я приехала.

– Угу, – ответил мастер, снимая покрышку. – Дольше не могла?

– Ты же знаешь, что на Городской всегда в это время пробка. – Павел решил заставить меня оправдываться, хотя прекрасно знал о состоянии наших дорог.

Он посмотрел на меня, взял снятую покрышку и отнес в угол. Потом сел в «Ауди» и отогнал ее в сторону.

– Заезжай, – коротко бросил он и пошел искать мою резину.

Через полчаса мой переобутый «Фольк» был выгнан Павлом из гаража и припаркован рядом с воротами. Снятую резину он аккуратно положил мне в багажник и закрыл его, выразительно посматривая на меня. Мол, больше у меня резину не оставляй. Ладно, заеду в свой гараж, а потом уже поеду по делам. Но для начала нужно спросить у Павла, не знаком ли он с Гордеевым.

– Все, езжай, а то у меня еще много работы, – Павел кивнул в сторону полуразутой «Ауди». – Или у тебя ко мне еще есть вопросы?