Взорвать "Аврору" - Вячеслав Бондаренко

«Сазонов! – фамилия эхом отозвалась в голове заведующей. – Сазонов!» Она вдруг почувствовала страшную слабость во всем теле. Это о нем просил сообщить в ОГПУ тот чекист, который приходил днем…

Боясь взглянуть на Сазонова, заведующая машинально отыскала среди телеграмм утреннюю, предназначенную ему. Мужчина пробежал текст глазами, нахмурился и, как показалось заведующей, даже губу закусил от досады. А потом попросил бланк международной телеграммы.

«Шпион! – Ноги заведующей окончательно ослабели. – Куда бежать-то, господи?» Она много читала в газетах о том, что международная буржуазия готовит интервенцию против СССР и с этой целью вербует наших граждан и засылает бывших белогвардейцев через границу. Но когда увидела такого вот завербованного перед собой, невольно растерялась.

Она жестом подозвала к себе помощницу и, склонясь к ее уху, шепнула:

– Нюра, давай за милицией.

– Зачем? – оторопела Нюра.

– Давай, я тебе сказала!.. Быстро!

Помощница боязливо оглянулась по сторонам и зашагала к выходу. Милицейский пост был совсем рядом, так что теперь нужно было задержать шпиона до прибытия властей.

Впрочем, загадочный Сазонов явно не торопился и не боялся быть разоблаченным. Он неспешно заполнил бланк телеграммы, аккуратно промокнул чернила и снова встал в очередь, которая успела вытянуться к окошку. «Ишь ты, культурный гад, – с ненавистью подумала заведующая, – не толкается, не лезет без очереди… Не хочет внимания привлекать, наверное». Впрочем, даже при большом желании распознать в Сазонове шпиона было бы нелегко. Мужчина как мужчина, высокий, с русыми усами… Увидишь – пройдешь мимо.

Наконец Сазонов протянул телеграмму в окошко. Заведующая пробежала глазами написанный текст: «Володя задержался не зависящим от него обстоятельствам приехал благополучно Сазонов». Адрес был тот же, что и в телеграмме, которую он отправил в девять утра – Латвия, Рига, Главпочтамт, до востребования, Брюннеру А.К.

– Пять рублей пятнадцать копеек с вас, – сказала заведующая и тут же со вздохом облегчения увидела Нюру, решительно шедшую к окошку в сопровождении рослого милиционера в черной шинели.

– Вот этот, товарищ милиционер! – закричала она, привставая за конторкой и тыча пальцем в Сазонова. – Держите его, а то уйдет!

Очередь шарахнулась в сторону. Люди, стоявшие к другим окошкам, наоборот, с интересом потянулись к месту происшествия. Сазонов, явно не ожидавший такого оборота, растерянно оглядывался.

– А в чем дело, гражданка? – поинтересовался он наконец.

– Сейчас тебе разъяснят, в чем дело! – продолжала ликовать заведующая. – Товарищ милиционер, направьте его в областное отделение ОГПУ! Он тут шпионские телеграммы посылает!

Сазонов как-то нехорошо хмыкнул. А милиционер, козырнув ему, вежливо произнес:

– Предъявите ваши документы, гражданин.

Мужчина не торопясь полез во внутренний карман пальто, и заведующая напряглась, ожидая, что сейчас он достанет браунинг и откроет стрельбу, спасая свою шпионскую шкуру. Но вместо браунинга Сазонов извлек маленькую красную книжечку, раскрыл ее и поднял на уровень глаз милиционера. Тот ознакомился с документом и… четко откозырял Сазонову.

– Стыдитесь, гражданка! – внушительно произнес милиционер, обращаясь к заведующей. – Панику поднимаете из-за пустяков, да еще и клеветой на людей занимаетесь! И вам, гражданка, должно быть стыдно, – кивнул он обомлевшей Нюре. – Дергаете меня без надобности с поста!

– Так он же… он же… – только и смогла вымолвить потрясенная заведующая.

– Что «он же»? – грубо передразнил милиционер. – Товарищ находится на задании, выполняет оперативную надобность! А вы ему, между прочим, препятствуете! Знаете, что бывает за вмешательство в работу органов госбезопасности?

Заведующая мешком плюхнулась обратно на стул. А милиционер еще раз козырнул Сазонову:

– Простите за беспокойство, товарищ.

– Ничего страшного, – улыбнулся тот и, повернувшись к заведующей, придвинул к ней заполненный телеграфный бланк: – Вы бы телеграмму мою отправили, гражданка…

У дверей одного из вагонов спецпоезда напряженно застыл начальник охраны. К нему неторопливо направлялись Сталин и Ворошилов. Оба были в шинелях без знаков различия и суконных фуражках.

Козырнув, начальник охраны шагнул вперед:

– Товарищ Сталин, товарищ Ворошилов! Спецпоезд номер 1 маршрутом Москва – Ленинград к отправлению готов. Начальник охраны Щербатов.

Козырнув в ответ, Сталин негромко сказал:

– Давайте сигнал к отправлению.

– Слушаюсь!

Вожди не спеша зашли в вагон. Выждав некоторое время, начальник охраны махнул рукой. Паровоз дал сигнал и состав тихо тронулся с места.

Начальник охраны на ходу поднялся в вагон и захлопнул за собой дверь.

Каждому из вождей было отведено отдельное купе, равное по площади трем обычным. Но Сталин попросил Ворошилова пока побыть с ним.

– Давай выпьем чаю. Что-то голова разболелась некстати, – устало произнес Сталин, опускаясь на диван у вагонного окна.

– Хочешь, я позову обслугу, Коба? – обеспокоенно спросил Ворошилов. – Примешь порошок…

– Да не надо, – поморщился Сталин. – Сейчас пройдет.

Поезд набирал ход, колеса стучали на стрелках. Мимо окон ветер проносил рваные клочья паровозного дыма. В ожидании чая Сталин откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и думал о событиях последних дней…

Они выдались для него очень насыщенными. Вчера, 5 ноября, он принимал большую делегацию иностранных рабочих, прибывшую в СССР на празднование юбилея революции, сегодня утром выступал с приветствием на торжественном заседании Моссовета. Принял председателя ОГПУ Менжинского, который в своем докладе недвусмысленно сообщил: на 7 ноября троцкистская оппозция в Москве и Ленинграде запланировала крупные провокации. Возможно даже, что они проведут свою демонстрацию под антипартийными лозунгами. Докладывая, Менжинский смотрел встревоженно, и это даже немного насмешило Сталина: «Волнуется», – подумал он, пряча в усы улыбку.

– То, что вы сообщаете мне о планах Троцкого и его приспешников заранее, – неторопливо ответил он шефу ОГПУ, – говорит о том, что вы основательно подготовились к встрече десятого юбилея революции. А вот о чем говорит то, что Троцкий и его приспешники запланировали на этот день какие-то выступления?

Менжинский молчал. Он догадывался, что Сталин сам хочет развить начатую им мысль.

– Это говорит о том, – после паузы наставительно произнес Сталин, – что Троцкий и его приспешники решили окончательно порвать не только с партией, но и с Советским режимом. И с этого момента мы вправе рассматривать их уже не как фракцию в нашей партии, а как антисоветскую подпольную организацию. Можем ли мы, большевики, примириться с существованием антисоветской подпольной организации в Советском Союзе? Нет, не можем.