Прежде чем мы стали чужими - Рене Карлино

– Если ты это имеешь в виду, то я в жизни не просил ее оставаться.

– Ну да, только вы не можете провести целый год друг без друга, хотя на самом деле участие в таком гастролирующем оркестре было бы для нее сумасшедшей возможностью и полезным опытом.

Я посмотрел на Брендона и перевел взгляд на Тати:

– А ты думаешь, вы сами-то смогли бы друг без друга так долго?

– У нас все прочно, Мэтт. В отличие от вас, мы с Брендоном можем провести пять минут врозь и не сойти с ума.

– Если у вас так все прочно, чего же вы не поженитесь?

– Мэтт, ты как маленький. Тебе что, пять лет?

– Я бы женился на Грейс в мгновение ока. Вот как у нас все прочно.

Я обернулся и посмотрел на Грейс через парк. Она играла в шахматы с низеньким седым мужчиной.

Тати ухмыльнулась и протянула руку вперед:

– Я чувствую вызов.

– Ты о чем, Тати? – Брендон внезапно очнулся от своего кайфа.

– Ой, Брендон, заткнись. – Она снова обернулась ко мне. – Думаешь, мы этого не сделаем?

Я засмеялся:

– Не знаю, Тати. Кажется, Брендон не в восторге от этой идеи.

Она обернулась к Брендону, который стоял позади нее с широко раскрытыми глазами.

– Ты же женишься на мне, правда? В смысле, после всего, что у нас было… – И она выразительно подняла брови.

– Я… Ну, наверно…

– Видишь, Мэтт? Тут только ты болтаешь впустую.

Я тоже протянул руку:

– Спорим, что мы сделаем это раньше вас?

– Заметано, – взглянула она на меня с вызовом.

– На что спорим?

– Кто проиграет, оплачивает молодоженам праздничную ночь, – сказала она.

Мы пожали друг другу руки.

– Идет, – ответил я, хотя сделал бы это и так, безо всякого спора.

МЭТТ

Бросив Тати и Брендона под деревом, я со своей новой миссией направился в сторону Грейс. Присев на скамейку возле фонтана, я закурил, ожидая, пока она закончит шахматную партию. Пуская колечки в воздух, я размышлял, как бы уговорить ее выйти за меня замуж.

Надо ее напоить.

Грейс подошла ко мне, сияя улыбкой. Кажется, напряжение оставило ее, и я вздохнул с облегчением.

– С кем ты играла? – спросил я.

– Это Орвин. Который сделал мой смычок.

– А, тот, что тебе купил Порнсайк? – я наморщил нос.

– Слушай, ну хватит уже.

– А что тебе дал этот старик?

– Телефон одного парня, который играет в оркестре на улице Аллен. Им нужен виолончелист, может, получится немного подработать. Тати и Брендон ушли?

– Ага.

Грейс казалась разочарованной, будто думала, что ссора с Тати рассосется сама собой, пока она играет в шахматы:

– Ладно, пошли.

– Погоди, ты же не видела, как я скачу со скакалкой. Показать? – в моем пьяном мозгу почему-то появилась мысль, что это отличный способ завоевать ее сердце и уговорить выйти за меня замуж. Великолепный план.

– Что? Ты же не скачешь со скакалкой.

– Еще как скачу. Видишь вон тех девчонок? Мы познакомились пару дней назад. Я им показал.

– Не могу поверить.

– И не надо. Я тебе докажу.

Мы подошли к девочкам, и та, что прыгала, заметив меня, тут же перестала скакать. Махнув рукой, она сказала:

– Ой, смотрите, Мэтти. Мэтти-Попрыгун снова пришел.

Я обернулся к Грейс:

– Видишь?

Ее глаза стали огромными, как плошки. Я стал разминаться, наклоняясь вниз и в стороны. Грейс закатилась смехом.

– Ты же не собираешься… – начала она.

– Еще как собираюсь. Вот увидишь.

Я был готов. Две девочки начали крутить скакалку, и я, совершив безупречный нырок в середину, начал скакать. Это было довольно рискованно – вообще-то такая штука получилась у меня раньше только один раз, но я знал, что сейчас нужно рискнуть. Я выполнял все, что пели девочки: «Мэтти, Мэтти, повернись, Мэтти, Мэтти, наклонись. Мэтти, туфлю покажи».

Я заскакал на одной ноге.

«Мэтти, ладушки скажи. Мэтти, лесенка теперь».

Я заскакал еще выше, потому что они начали крутить быстрее. Грейс хохотала до истерики.

«Мэтти, помолись – и в дверь. Мэтти, лампу выключай, Мэтти, глазки закрывай».

Девочки перестали петь. Скакалка вращалась все быстрее и быстрее, пока наконец маленькие поганки не достали меня и я не споткнулся. Грейс хохотала так, что мне казалось, она сейчас задохнется. Она стала красной, как помидор.

Девочки и вся небольшая толпа, собравшаяся вокруг, хлопали мне в ладоши. Я надул грудь, подышал на кончики пальцев и потер ногти о свою рубашку. «Неплохо, а?»

– Ты полон сюрпризов, – сказала мне Грейс, отдышавшись.

– И буду таким всегда…

– Где ты так научился?

– Прошлым летом я работал вожатым в детском лагере.

– Ха! Святой Маттиас.

– Ну, вообще-то меня оттуда уволили.

– За что?

– Ты не хочешь этого знать, – сказал я.

– Хочу. И теперь особенно хочу, потому что тебя уволили с работы, связанной с детьми. Тут у меня включается сигнал тревоги.

– Это все из-за Клары Рамбергер. Она тоже была вожатой. А ее мать, Джейн, была директором лагеря.

– И что случилось? Тебя поймали с Кларой на горячем?

– Не совсем. Это у Джейн были на меня виды.

– У матери? – ее лицо застыло.

Я кивнул, с каждой секундой чувствуя себя все более неловко.

– Что ты сделал, Мэтт?

– Ну, Клара типа застукала нас с ее мамой, э-э… В деликатной ситуации на кухне после отбоя…

– Боже мой. Ну ты и свинья, – она ущипнула меня за плечо. – Не могу поверить. Ну а уволили-то тебя за что?

– Ну, Клара угрожала все рассказать отцу, мужу Джейн, если меня не уволят.

– Она была замужем?

Я поднял руки, показывая, что сдаюсь:

– Она говорила, что они разводятся.

– Да… Тати порвала бы тебя на куски.

– Кстати, это что-то напомнило мне. Из-за чего у вас начался весь этот сыр-бор?

Беседуя, мы шли обратно по направлению к нашему дереву.

– Не знаю. Она злится, потому что считает, что я из-за тебя чем-то жертвую.