Признания грешницы - Анна Данилова

Там же вы найдете приблизительно такую же нейтральную информацию по Северову. Серьезные, деловые люди.

Распечатки телефонных разговоров свидетельствуют о том, что они общались с тесным кругом лиц, среди которых – у Рыбина – звонки Северову и сотрудникам; у Северова – все то же самое плюс звонки жене и матери.

Помимо отпечатков пальцев Северова в квартире Рыбина есть и другие, которые пока еще не идентифицированы. Судя по всему, убийца после того как вытолкнул Рыбина из окна, тщательно стер свои следы с подоконника, с тех мест, где он мог бы наследить, находясь рядом с жертвой до того, как он расправился с ним.

– Сережа, где именно наследил Лева?

– На дверных ручках, в ванной комнате, в кухне… Но вот в комнате, рядом с окном и на окне, подоконнике его следов не обнаружено.

Помимо отпечатков пальцев в квартире Рыбина имеются и следы обуви, женской обуви. У него, по предварительным данным, в квартире бывали две женщины, у одной – тридцать седьмой размер ноги, у другой – тридцать пятый. Еще следы мужской обуви…

– Редкий, – заметила Глафира.

– Что – редкий?

– Размер обуви редкий.

– Да-да, я тоже обратил на это внимание. Рыбин же встречался с журналисткой, Анастасией Агренич…

– Это мы знаем, – сказала Лиза, увидев входящего Дениса с коробкой в руках. – А вот и Денис… Денис, или пицца такая тяжелая, или ты в Италию за ней летал… Что так долго?

– Потом расскажу, – Денис хитро сощурил глаза.

– Сережа, пожалуйста, угощайся, а пока ты будешь есть, мы тоже расскажем тебе кое-что. Глаша?

Рассказ Глаши о ее поездке в Маркс произвел сильное впечатление на Сергея.

– Я, конечно, понимаю, что вы сами сконструировали эту историю с изнасилованием Геры, но все выглядит на самом деле правдоподобно, – сказал он. – И ее поведение, ее бегство в этом свете тоже выглядят вполне понятными. Убила и сбежала. Но тогда получается, что Северова мы держим напрасно? Постойте… Или же вы хотите сказать, что Рыбина убил Северов, а Гере приказал скрыться из города, чтобы она избежала допросов или подозрений в соучастии? Или они действовали вместе… Лиза, мне сказали, что ты встречалась с Левой. Что он говорит? Или же по-прежнему молчит? Но я не поверю, что он ничего не рассказал тебе, он же знает тебя и понимает, что ты-то желаешь ему только добра!

Лиза, которая дала слово Леве, что сохранит в тайне его просьбу обеспечить алиби Гере, вынуждена была промолчать. Она ограничилась одной фразой:

– Он говорит, что не убивал.

– А что про Геру говорит? Как вообще себя ведет, ведь у него жена пропала!

– Понимаешь, Сережа, я знаю Геру, а потому могу предположить, что сама она вряд ли рассказала мужу о санатории.

– Хорошо, вполне допускаю. Но ему мог рассказать об этом сам Рыбин. Увидел Геру, узнал ее, и когда поехал с Левой за город, взял да и рассказал.

– Он что, идиот совсем?! – не выдержала Глафира. – Зачем так подставляться?

– Да как вы не понимаете! Я больше чем уверен, что ваш Северов каким-то образом узнал об этом, иначе зачем бы ему понадобилось устраивать эту смешную драку на дороге? Думаю, что он знал, и когда они отправились за город, он собирался расправиться с насильником своей жены, но, поскольку он по натуре своей человек мягкий и вряд ли обладает боксерскими навыками, то нанес ему несколько ударов и… все! Оставил его на дороге и уехал. Думаю, он потом сильно переживал, что не довел дело до конца, что ему просто духу не хватило. И вот он после обеда, часа в три пополудни, решил все-таки встретиться с Рыбиным и довести дело до конца. Приехал к нему, тот ему открыл, я уверен, потому что он не видел в Северове человека, которого надо бояться, он же как большой ребенок! Открыл, впустил его, понимая, что разговор все равно неизбежен, тем более что они же теперь работают вместе. Северов прошел в квартиру, возможно, по дороге взглядом пытаясь найти что-нибудь тяжелое, чем можно было бы ударить Рыбина…

– Сережа, да не искал он ничего! – воскликнула Лиза. – Я сто лет знаю Леву. Думаю, что если бы он и пришел (в чем я тоже сомневаюсь), то только лишь для того, чтобы заявить Рыбину, что он не собирается с ним работать. Я поняла бы еще, если бы Рыбина убили, скажем, при помощи пистолета. То есть Лева пришел бы к нему домой и убил бы его. Или же заманил бы за город и там расправился с ним. Но все его поведение свидетельствует о том, что он никак не подготовился ни к убийству, ни даже к выяснению отношений. Если бы он пришел к Рыбину с пистолетом, то застрелил бы его в упор. Но прийти, чтобы вытолкнуть из окна? А если бы окно было закрытым? Убийство явно не спланировано, кем бы оно ни было совершено, это мое мнение.

– Лиза, успокойся… Ты думаешь, я ничего не понимаю? Хорошо. Оставим на время Северовых, – предложил Сергей. – А что там с этой Натальей из Испании? О ней ничего не слышно? Куда она делась?

– Вероятно, туда же, куда и Гера! – сказала Лиза. – И если мне до сих пор не позвонили, значит, ее телефон нигде не засветился. Должно быть, она его выключила.

– Хорошо, подождем, когда она его все-таки включит. Должна же она поговорить со своим мужем в Испании, с родственниками, а может, и с Герой… Послушайте, какой стыд, я и не заметил, как съел полпиццы!

– На здоровье!

– Хорошо. Остановимся на Агренич. Но теперь уже моя очередь защищать ее, как вы защищаете Леву.

Настя Агренич не могла убить Рыбина. Может, ему и удалось вскружить ей голову, не знаю, но она, как бы это помягче выразиться, девушка, которая ну очень крепко стоит на ногах. Реалистка, материалистка и все такое. И если бы Рыбин, к примеру, сильно обидел ее, то она могла бы придумать какую-нибудь более изощренную месть, типа слить информацию конкурентам, написать чужими руками статью о Рыбине, чтобы уронить его в глазах города, – словом, убивала бы его морально, но не выталкивала бы в окно. У нее – далеко идущие планы. Она мечтает переехать в Америку, для нее карьера занимает важное место в жизни. И ради мужчины она никогда бы не стала так рисковать… Провести остаток молодой жизни в тюрьме? Нет, это не для Насти…

– Сережа, а какой должна была бы быть Настя, чтобы решиться убить Рыбина из ревности?

– Это должна быть женщина неординарная, страстная, романтичная, для которой главное в жизни – это любовь. Вот отними у нее эту любовь, и все – нет человека.

– Сережа, ты действительно считаешь, что существует такая безумная любовь? – спросила Лиза.

– Ну да, конечно. Другое дело, что я лично считаю такую любовь болезнью, слабостью, но не думаю, что мое мнение по этому поводу здесь кого-то интересует, – улыбнулся Сергей. – Мне повезло, что меня-то как раз окружают вполне нормальные, сильные женщины, которые не являются частью другого человека, понимаете, о чем я?

Глафира посмотрела на Лизу, растерянно слушающую Мирошкина.

– Сережа… – Она выдохнула, словно снимая с себя какой-то груз и недосказанность. – Давайте уже по делу! Итак, Агренич, по твоему мнению, не могла убить Рыбина. Геру я тоже с трудом представляю в роли убийцы, сами понимаете. Лева – тем более не мог никого убить, потому что… не мог…