Нелюбимая - Екатерина Орлова

Из пригорода ездить на работу дольше, но меня все устраивает. Я просыпаюсь каждое утро, совершаю пробежку в лесу, принимаю душ, завтракаю и еду на работу. По возвращении помогаю отцу, мы ужинаем, смотрим телевизор, и я ложусь спать. Все как в детстве. Снова мы вдвоем. Никаких женщин, переживаний и волнений. Почти никаких. Каждую ночь мне снится Тами, и практически ежедневно я просыпаюсь с жестким стояком. Хочу ее так сильно, что готов начать выть. Или просто секса. Да, именно так. Я хочу не конкретную женщину, а просто секса. Сколько уже прошло с момента, когда я трахался в последний раз? Месяц? Полтора? Чертовски много. Для меня прямо нереально долгий срок.

Отец не задает вопросов, видимо, интуитивно чувствуя, что прямо сейчас я не готов давать ответы. Просто потому что у меня их нет. Я и рад бы уже наконец сделать какие-то выводы и начать двигаться дальше, но я словно застрял в периоде «после Тами» и никак не сделаю следующий шаг.

Сегодня утром, уезжая на работу, я сообщаю отцу, что переночую в городе. Мне пора найти кого-то, кто снимет физическое напряжение. Буду действовать по старой схеме: ночной клуб, самая симпатичная девушка, бесплатный коктейль, номер отеля, такси и сон дома. Я чертовски устал трахать свой кулак и фантазировать о Тамиле. В конце концов, сколько мы там пробыли вместе? Всего ничего, так что я зря зацикливаюсь.

Приезжаю в офис ровно в девять. Здороваюсь со всеми, наливаю себе чашку кофе и молча удаляюсь в свой кабинет. Через десять минут ко мне заходит Соня с документами, и мы начинаем работу.

– Рома, у тебя все хорошо?

– Сонь, ты задаешь этот вопрос каждые… примерно три дня, – отвечаю, не отрывая взгляда от договора. – Все хорошо, спасибо.

– Ладно, – отвечает она.

Я точно знаю, что еще через пару дней она спросит о том же. Я понимаю ее, как и моих друзей. Они волнуются, поэтому задают надоедливый вопрос с завидной регулярностью. В ответ хочется рявкнуть что-нибудь погрубее, но я сдерживаюсь и просто отделываюсь стандартными фразами.

– Знаешь, когда мы с Макаром… ну, то есть, когда у нас был разлад, мне помогло, когда я поговорила со своей бабушкой.

Я поднимаю на нее взгляд. Софья немного тушуется, но не отводит свой.

– Предлагаешь мне поговорить с твоей бабушкой?

– Зачем с ней? С кем угодно. Просто, мне кажется, тебе надо выговориться.

– Тебе кажется, – коротко отвечаю я и продолжаю читать договор.

– За последнее время я не слышала от тебя ни одной шутки.

– Это потому что я не клоун.

– Я этого не говорила. У тебя просто манера общения такая, ты все время шутишь. Хотя бы пару раз за день. А в последнее время ты этого не делаешь.

– Шутки кончились. Сонь, хватит болтать, давай работать. – Как только мы возвращаемся к непосредственным обязанностям, на столе раздается сигнал моего телефона, и я утробно рычу. – Да что ж за херь такая?! – срываюсь, повышая голос. – В этом гребаном офисе поработать вообще можно? Да!

– Ты чего орешь? – слышу голос Никиты на той стороне провода.

– Я уже третий раз пытаюсь вычитать с Соней договор, но вечно что-то отвлекает.

– Не ори, я тебе говорю! Тебе будет интересно то, что я скажу.

– Ну давай, – со вздохом произношу я, откидываясь на спинку кресла.

– Я в консультации с Идой.

– Рад за вас.

– Хватит ерничать. В женской консультации. И здесь Тамила.

Когда слышу ее имя, мое сердце пропускает удар, а потом я чувствую, как оно колотится в горле, перекрывая кислород.

– Зачем мне эта информация? – спрашиваю слегка севшим голосом.

– Ром, она беременна.

– Не понял? – медленно произношу я. Перед глазами несутся картинки и события. Я до последнего боюсь поверить в то, что слышу, потому что боюсь спугнуть иллюзию, которая зарождается где-то глубоко внутри меня.

– Твоя Тамила беременна.

Я быстро прикидываю сроки, возможности. Мы всегда пользовались презервативами, так что… Был, правда, один раз незащищенный, но я вытащил. К тому же, если Никита определил, что она беременна, значит, уже видно живот.

– Сонь, на каком месяце становится виден живот у беременной? – спрашиваю, прикрыв микрофон пальцем.

– Не знаю, – тихо отвечает она, округлив глаза. – На третьем, четвертом? Может, на шестом?

На шестом – это плохо. Тогда она, получается, беременна от бывшего.

– С чего ты взял, что мне интересно это знать?

– Потому что ты, полагаю, отец.

– Если у нее живот, то это вряд ли.

– Да нет у нее живота!

– Тогда как ты определил?

– Она шла по коридору, сжимая в руке такую же карточку, как у Иды. Карту беременной.

– Может, не ее?

– А, может, ее. Проверил бы.

– А давно ты там?

– Только приехал.

– А она?

– Пришла после нас.

– В очереди или просто бродит там?

– Да вроде в очереди.

– Она тебя видела?

– Нет, я специально отвернулся, чтоб не спугнуть, если что.

– Кинь адрес. – Я сбрасываю звонок и срываюсь с места. – Сонь, дочитывай договора без меня. Приеду – посмотрим вместе. Все шаткие моменты выпиши, обсудим. Буду через пару часов.

Я даже не даю ей опомниться, как вылетаю из кабинета и мчу в клинику, попутно вбивая в навигатор адрес, присланный Никитой. Ну, Тамила, если ты и правда беременна от меня и решила не говорить, растерзаю.

Тамила

– Все хорошо, плод развивается нормально, – бормочет врач, пока елозит внутри меня насадкой для УЗИ или как она там называется.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям, прикрыв глаза. А потом кабинет прорезает звук, от которого я распахиваю глаза и всматриваюсь в экран, висящий над кушеткой.

– Это сердцебиение, – произносит врач, а я начинаю улыбаться. Губы медленно и как будто через силу растягиваются. Я все еще не могу поверить, что беременна. Но если это не доказательство, то что тогда?

Мы заканчиваем с осмотром, врач заполняет карту беременной и протягивает ее мне вместе со снимком УЗИ.

– У вас недостаточный вес, Тамила, нужно немного набрать. И обязательно пропейте витамины, которые я прописала. В карточке указаны даты следующих визитов, запишитесь на эти дни в регистратуре. Буду ждать вас. Если возникнут вопросы, можете записаться на внеочередной прием. И прошу вас, не читайте форумы для беременных в интернете, там минимум полезной информации, но испортить себе прекрасный период вы можете с легкостью. – Она улыбается, а я киваю.