Нелюбимая - Екатерина Орлова

Но я уже не слушаю. Прохожу дальше, сбросив на входе в студию туфли, приземляюсь на диван и принимаюсь ждать. Девушки шепчутся в коридоре. До меня долетают раздраженные шепотки этой Аси и примирительный шепот Тамилы.

– Я бы ему яйца вырвала и на порог не пустила, – шипит подруга Тами, словно змея.

– Асенька, прошу тебя, он же услышит.

– Да пусть слышит, козлина такая! Подумаешь, обижен он. Да начхать мне на его чувства. Милочка, не ведись. Ты же знаешь, чем все закончится.

– Ася! – наконец строго произносит Тамила. – Прекрати. Я сама разберусь. Не вмешивайся.

– Прости, зай, но меня прямо в клочья разрывает, столько я хочу ему высказать.

– Все, прекращай. Сбрось сообщение, как доедешь.

– Да нормально все будет, – уже мягче бурчит ее подруга.

– Ася!

– Хорошо-хорошо. Ну ты это… не позволяй ему командовать, поняла меня?

– Да-да,– нетерпеливо отвечает Тами. – Ну давай.

Наконец входная дверь закрывается, и я выдыхаю. Не хочу жестить с ней, но как только вспоминаю, что эта Ася сказала про Рязанцеву, кровь снова закипает. Услышав шлепанье босых ног по паркету, я вскакиваю со своего места и поворачиваюсь к Тамиле, которая застывает на входе в комнату.

– Какого хрена твоя подруга обсуждает Лену?

Тами закатывает глаза и, развернувшись, направляется в кухню.

– Задело за живое?

Она берет две чашки и наливает в них чай из чайника. Делает глоток и ставит чашку на кухонную стойку, располагая ладони на столешнице.

– Зачем пришел?

– Какого. Хрена. Твоя. Подруга. Обсуждает. Мою. Личную. Жизнь?

Я разделяю каждое слово, подразумевая, что Тами глупая и не поймет смысл моего вопроса, хотя на самом деле так не считаю. Но иррациональная часть меня хочет уколоть побольнее, чтобы ей было так же мучительно, как и мне. Чтобы она, как и я, чувствовала, что легкие скручивает от волнения, и это затрудняет дыхание. Тами задирает голову и складывает руки на груди.

– А что, это тайна большая? Нереальный секрет: Роман воссоединился со своей любовью! Это же сенсация! Это стоит отпраздновать! О, погоди, у меня нет шампанского, – снижает она тон голоса, а потом ее глаза загораются злым блеском. – Постой-ка, ты же у нас опытный ходок за шампанским, вот и сбегай. Только детское бери, я с недавних пор алкоголь не употребляю.

– А что так? На вечеринке перебрала? – не удерживаюсь от язвительного комментария.

– Можно и так сказать, – не отстает Тамила. – Я как ваше воссоединение отпраздновала, так и не могу теперь даже нюхать спиртное. Еще вопросы?

– Какое воссоединение? – я задаю вопрос, и тут до меня долетает. Да, хреновенько ты соображаешь, Роман Янович – именитый адвокат. С логикой совсем плохо стало. – Ты приходила ко мне.

Я не спрашиваю, потому что не нуждаюсь в ответе. Только так Тамила могла сделать подобные выводы. Она молчит, что еще раз подтверждает мою догадку.

– Пришла, увидела Лену у меня в квартире, и сделала выводы, даже не спросив меня.

– Ты ушел за шампанским! – выкрикивает она, хлопнув ладонью по столешнице.

Я в два шага преодолеваю расстояние между нами и упираюсь в ту же столешницу, только с другой стороны. Теперь наши лица на расстоянии не более тридцати сантиметров, и мы сверлим друг друга глазами.

– Да куда бы я ни ушел! Позвони мне! Спроси, уточни, поговори! Почему ты веришь какой-то девке вместо того, чтобы поверить мне?!

– Потому что она была в твоей квартире практически голая! Какие гребаные выводы я должна была сделать?!

– Не надо было делать никаких, – я перехожу на нарочито пониженный тон, потому что сейчас просто наброшусь на нее, и тогда я за себя не ручаюсь. Сжимаю руки в кулаки и шумно втягиваю носом воздух. Надо успокоиться, но я не могу. Кровь бурлит и курсирует с такой скоростью, что мне кажется, будто я могу почувствовать, как она волнами перекатывается по моим венам. – Не надо додумывать ситуацию. Достаточно спросить, и я отвечу. Я тебе когда-нибудь врал? – Она молчит и дышит так же тяжело, как и я. Тонкие крылья носа раздуваются, трепещут ресницы, губы подрагивают. Такая красивая и злющая как сто чертей. – Тами, – уже рычу я, вырывая ее из задумчивости.

– Не врал! – рявкает она, но в голосе уже нет той силы.

А я рычу. Натурально рычу. Как зверь, которого заперли в клетке. Делаю рывок вперед и, перехватив Тамилу за затылок, приближаю ее лицо к своему и делаю то, что ну вот вообще не собирался. Я целую ее. Ладно, будем откровенны. Я пожираю ее рот, пью ее возмущения и стоны. И все остальное внезапно становится таким неважным. Далеким и как будто картонным. Достаточно поднести спичку – и проблема решена.

Тамила

Я думала, что наша встреча у женской консультации меня взбудоражила, но она не идет ни в какое сравнение с появлением Ромы в моей квартире. Вернувшись от врача, мокрая и зареванная, я застала у своего подъезда Аську, которая так вовремя приехала ко мне. Благодаря подруге мои слезы уже спустя пятнадцать минут полностью высохли, а состояние мокрой тряпочки сменилось на злющее. Но стоило Роме появиться на пороге, куда что делось. Да, ярость еще курсировала по моему телу, периодически подогреваемая словами Романа, но основной запал уже прошел. А вот когда он впился губами в мои, я окончательно растеряла всякую способность к сопротивлению. Что же он делает со мной?

Рома несколько минут терзает мои губы, а потом отрывается от них, тяжело дыша, и смотрит мне в глаза, прожигая взглядом внутренности.

– Верь мне, – хрипло произносит он, – и никогда не сомневайся. Я не предаю тех, кого люблю.

– Любишь? – шепотом переспрашиваю я.

– Люблю, Тами.

Я шумно выдыхаю и медленно отстраняюсь от него.

– Ты даже не выслушал меня.

– Когда? О чем ты?

– Тогда, когда я пропала на два дня. Рома, ты даже не выслушал! – я снова перехожу на повышенный тон, только бы не сорваться и не начать плакать. Внутренности прожигает обидой. – Когда любят, всегда дают шанс.

– Но ты же мне его не дала. Просто поверила левой девке.

– А я и не говорила о любви.

Не знаю, зачем сейчас это сказала. Наверное, хотела уколоть побольнее и, судя по выражению Роминого лица, у меня получилось. Его взгляд мгновенно тухнет, как будто спичку поднесли к воде, и она гаснет с тихим шипением. Вся воинственность стирается с его лица, остается только усталость и боль, которая считывается без труда.

– Действительно не говорила, – произносит он больше для себя.

– Рома… – я спохватываюсь, понимая, что натворила. Ну какая дура непроходимая! Так хотела, чтобы он пришел ко мне, чтобы опроверг мои подозрения об отношениях с Леной. Вот он пришел, и что я сделала? Только испортила все.