Усама - Леви Тидхар

Джо произносит:

– Я расследую убийство.

На губах мадам Сень появилась улыбка.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила она. Рядом с проектором стояла пустая лежанка, обращенная к дальней стене. Мадам Сень взбила подушку и жестом предложила Джо сесть. Он сел, признательный за предложение: давила тяжесть в конечностях. Мадам Сень присела рядом.

На экране молодая женщина разражается плачем. Рядом с нею сидит мужчина, вид и взгляд которого олицетворяют беспомощность.

Затемнение.

Мадам Сень отвечает:

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

В комнате сильно пахнет опиумом. Джо моргает: так и кажется, что глазам целая вечность требуется, чтобы закрыться и открыться.

Джо: «Вы все время являетесь».

Мадам Сень: «Как дурной сон?»

На экране: летучая мышь бьется о раму разбитого окна. Ставень грохочет на ветру.

Джо: «Как знак вопроса».

Мадам Сень улыбается: на этот раз улыбка затрагивает и глаза.

– Меня учили скупо пользоваться ими.

На экране: две фигуры спускаются по парадной лестнице. Одна из них мужская. Он несет лампу, высоко подняв ее перед лицом. На нем черная бобровая шапка, лицо же его смертельной белизны и искажено. В его внешности есть что-то сверхъестественное. Женщина рядом с ним такая же бледная. У основания лестницы они расходятся.

Джо опять моргнул: на этот раз глаза открывались еще дольше.

– Опиум, – произнес он. Сидевшая рядом мадам Сень кивнула. И произнесла:

– Он и блаженство, он же и проклятье. Отдыхайте. – Она положила ему руку на лоб. Рука была прохладна. Она мягко погладила его по волосам, отводя их назад. – Эту дверь нельзя открывать с легкостью.

– Это вы Змеиная Голова? – спросил Джо. Китайское выражение: похитительница людей. Мадам Сень покачала головой:

– Не в этом контексте.

В каком контексте?

На экране: двое мужчин в библиотеке, переговариваются.

Титр: «Вы хотите сказать – призрак?»

– Отдыхайте, – снова произнесла мадам Сень. – Вам не стоило бы приходить, но вы уже здесь.

Почему-то слова эти, похоже, для Джо наполнены более глубоким смыслом. Он поднял руку, и это походило на поднятие чудовищно тяжелого груза из глубин моря. Когда он дотронулся до своих глаз, они были полны соленой водой.

Титр: «Не призрак. Хуже…»

Рука Джо упала обратно рядом с телом. Смутно он чувствовал, что тонет, море звало его к себе. Смутно он слышал, как мадам Сень нашептывала успокоительные слова на языке, какого он не знал и не желал знать. Она склонила его на лежанку, поправила подушку под головой, подняла ему ноги.

Титр: «ПОЛНОЧЬ».

Появляется изображение.

На экране: общий план кладбища, корявые деревья голы. На заднем плане – гробница.

Глаза Джо закрыты, беззвучное кино исчезает в ничто, прихватив с собою и опиумный притон.

Затемнение.

Он стоял на Пиккадилли-серкус, а машины были неправильные. Они походили на игрушечные машинки, такие, что на батарейках ездят. Статуя Антэроса с луком и стрелой все так же смотрела вниз. На площади все так же сновали туристы, но и они выглядели неправильными. Странные стрижки. Футболки с рекламой брендов, о которых он и не слыхивал: «Брешь и ФСАК» и что-то под названием «Металлика». Длинноволосый парень в потертых джинсах и весь обвешанный зеркальными очками бренчал на гитаре и пел про то, какой была бы жизнь, если бы все люди жили в мире – голос его звучал пронзительно.

Везде был мусор.

Джо поднял взгляд, и вывески напротив сияли неоном, свет выписывал невообразимые фигуры, а единственным им узнанным названием было «кока-кола».

«Самсунг». «Санио». Японские названия, но не те, какие он слышал раньше. У людей из ушей свисали белые провода. Джо перешел через дорогу, рассчитывая попасть в гостиницу, но «Регент палас» был укрыт лесами, в его окнах было пусто. Он прошел по Шафтсбери-авеню и дальше, в Сохо, и увидел клювы подъемных кранов, медленно вращавшихся в вышине над улицей, проблески стеклянных линз, на которые попадал свет, метались туда и сюда, словно бы добычу выискивали. На Олд-Комптон-стрит магазины рекламировали порнофильмы, но не было кинотеатров для взрослых. В витринах значились сотни названий. Мальчики на девочках, девочки на девочках, мальчики на мальчиках. У девочек были груди, выглядевшие так, словно бы их из будущего доставили: такие громадные и невозможные, как космические корабли.

Большой плакат на углу, с которого на улицу взирает громадный серый глаз, и надпись: «Вы следите за Большим Братом».

Разве не наоборот должно бы быть?

Он вернулся обратно к Шафтсбери-авеню. По пути прошел мимо группы молчаливых танцующих: они собрались на углу улицы и танцевали безо всякого звука, безо всякого порядка. У всех из ушей свисали те же белые провода. Парень в костюме приглушенно играл на гитаре. Выйдя на Шафтсбери-авеню, Джо увидел автобус-двухэтажку, но и он тоже был каким-то неправильным: не было шеста и открытой площадки сзади, единственный способ попасть в салон – через передние двери, но те были закрыты, а автобус не останавливался. Джо перешел дорогу в Чайнатаун. Никакого «Эдвина Друда», никакого заведения мадам Сень, просто ряд китайских ресторанов, в витринах которых на крюках висели красные ощипанные утки. Он спустился по Малому Ньюпорту на Чаринг-Кросс-роуд. Книжные были здесь по-прежнему. Названия он не узнавал. По пути к Оксфорд-стрит Джо в третий раз пересек Шафтсбери-авеню. Большие многоэтажные книжные, но и магазин Фойла все еще был там, во всяком случае, это название было ему знакомо. Джо вошел. Справа от него расположилась стойка с обозначением: «Информация».

– У вас есть какие-нибудь книжки Майка Лонгшотта?

– Какие именно?

– «Усама Бен-Ладен».

Перед человеком за стойкой стояли нечто вроде телеэкрана и пластиковая плашка с клавишами. Хмурясь, он застучал по ним.

– Кое-что есть, – объявил он. – Давайте я вам список отпечатаю.

Он еще понажимал на клавиши, и коробочка рядом с телеэкраном загудела, изнутри ее выскользнул лист бумаги, который продавец вручил Джо. Джо уставился в распечатанную бумагу. Потом спросил:

– Что это?

– Что просили, – буркнул продавец, едва глянув в его сторону.

– Но здесь же все неправильно.

– Отдел жалоб вон там, – сказал продавец. Джо проследил за его указующим перстом. Тот указывал на дверь.

Джо пожал плечами, смял листок в комок, положил его на стойку и вышел.

Вверх по Чаринг-Кросс, через Сен-Жиль-серкус и на Тоттенхэм-Корт-роуд, которая выглядела как нечто из расхожей книжки научной фантастики. Ряды и ряды магазинов с выставленными блестящими невероятными приспособлениями и механизмами. Витрина одного пройденного им магазина была забита телевизионными экранами, приемники которых были настроены на разные каналы: больше каналов, чем он и в мыслях позволил бы себе допустить. Какой-то мужчина в конторе – танцует. Крохотные букашки, сильно увеличенные, спариваются. Два полисмена убегают от взрыва. Девочка в школьной форме беззвучно поет в микрофон, из своего телевизора она все время глядит, как будто из тюремного окна выглядывает. Взрывается гигантский космический корабль, люди палят из лазерных ружей, нечто инопланетное, раздутое в чудовищную кляксу, с человеком, заточенным в глыбу льда. Джо затошнило. Он метнулся обратно, добежал до Нью-Оксфорд-стрит, в Блумбери, легкие его качали горячий воздух, огни светофоров мигали зеленым, красным и желтым, стеклянные глаза над головой медленно поворачивались ему вслед.