Смертельная Шпилька - Елизавета Берестова

маркиза нуждалась в них, меняет наш взгляд на её кандидатуру, как потенциального убийцы.

— Допустим, — согласилась чародейка, хотя в её голове с трудом укладывалась мысль, что столь высокопоставленная женщина способна испытывать финансовые затруднения, — тогда Мидори видел тот самый неучтённый фактор — мага, что выходил из комнаты госпожи маркизы как раз в начале торжеств, чтобы незаметно пробраться в зал, активировать заклятие и совершить убийство.

— Но наш вор описал выходящего, как человека несомненно, молодого, смазливой наружности, и не особенно уверенного в себе, — запротестовал Вил, — я скорее склонен думать, что маркиза прихватила с собой своего молодого любовника.

— Любовника? — недоверчиво переспросила девушка, — по словам свидетеля он по крайней мере вдовое младше неё!

— Вы даже не представляете, моя дорогая Эрика, каким причудам порой подвержены люди, когда дело доходит до нежной страсти! Симпатичный юноша — далеко не самое удивительное из них.

— Не знаю и знать не хочу! — отрезала чародейка, — для некоторых аспектов жизни неведение — есть благо.

— Кстати, подобные пристрастия, а точнее, неизбежные сплетни и недовольство дайнагона поведением невестки, тоже можно рассматривать в качестве вполне себе весомого мотива для убийства, ведь для чародея упомянутый субчик однозначно слишком молод.

— Много вы знаете о чародеях! — усмехнулась девушка, — расхожие представления людей, как правило, оказываются весьма далёкими от реальности. Чародеям свойственны свои причуды. И магическое омоложение — одна многих.

— Вы говорите о косметической магии?

— Нет, я говорю именно о магическом омоложении, — усмехнулась Рика, — приверженцам этой весьма неоднозначной и спорной системы мало выглядеть молодо, с этой проблемой косметическая магия как раз справляется прекрасно, им нужно БЫТЬ молодыми.

— Разве такое вообще возможно? — недоверчиво прищурился коррехидор, — я никогда не слышал о подобном.

Чародейка улыбнулась: наконец-то господин Всезнайка оказался в числе неосведомлённых.

— Данный раздел магии не то, чтобы под запретом, — проговорила она, — просто такие исследования не афишируют, да и результаты далеко не всегда оправдывают ожидания, не говоря уже об этической стороне вопроса. Нам в Академии рассказывали про одну чародейку, которая уже лет эдак пятьдесят выглядит словно пятнадцатилетняя девочка. Причём она не только выглядит, но и по сути является вечным подростком.

— Не представляю, какой в этом смысл? — удивлённо спросил Вилохэд, — что хорошего в зрелые годы выглядеть, а уж тем более, являться желторотым юнцом? Разве что бриться не нужно.

— Не знаю, та дама никому не рассказывала о своих резонах. Но к этому можно стремиться из-за боязни старости и тайного желания жить вечно, — она усмехнулась, — что-то вроде: не будешь взрослеть, не состаришься и не умрёшь. А может, незнакомый нам чародей огрёб последствия неудачного магического эксперимента. Кто знает? Меня больше интересует вопрос, как нам отыскать этого человека. Если Мидори опознает его, дело можно считать сделанным.

— Не так просто, — возразил коррехидор, — предположим, вор подтвердит, что из апартаментов Букового клана выходил этот мужчина. И что? Маркиза заявит, что он — её гость, и всё. Даже если мы докажем, что незнакомец не чужд магии, мы никак не можем связать его с убийством. Максимум, что можно инкриминировать леди Буне, так это её оригинальные романтические пристрастия. А знаете, ведь мы с вами сегодняшней ночью повели себя, как непростительные дилетанты!

Чародейка удивлённо подняла брови.

— Мы не осмотрели до конца ни комнаты госпожи Тибы, ни покоев дайнагона. Нужно как можно скорее исправить эту оплошность.

Начать решили с комнаты придворной дамы.

Вил вытащил пустую коробку из-под конфет и попросил у чародейки ту, что она продолжала носить с собой в пакете из модного магазина. Коробки эти были совершенно одинаковыми. Одинаковыми, да не совсем! Они оба заметили отличие почти одновременно: на той, что стояла прислонённая к стене у мусорного ведра, была золотая кайма, на внутренней стороне крышки, усыпанной нарисованными полупрозрачными лепестками сакуры, имелась надпись, также сделанная золотой краской:

Каждый удар влюблённого сердца

Вложен в конфеты, лишь изысканный вкус которых

Способен чувства мои передать!

— Видите! — воскликнул Вил, — эти коробки только на первый взгляд похожи. Влюблённый юноша, на отцовской фабрике которого выпускают это в высшей степени сомнительное лакомство, преподносил своей зазнобе эксклюзивную коробку с дарственной надписью и позолоченной упаковочной бумагой. Чародей же вложил своё инкапсулированное заклятие в обычные, пусть и дорогие конфеты.

Рика согласно кивнула: она и сама видела, что на её коробке не было стихов, позолоченной полосы, да и гофрированные бумажные лодочки, где покоились сами конфеты, оказались не золочёнными, а просто коричневыми.

— Леди Камирэ говорила, что все в её окружении знали и о несчастном воздыхателе, и о пристрастии госпожи Тибы к сладостям с маринованными нори, — проговорила чародейка, — получается, преступник либо не знал, об особенностях подарочной коробки, либо не посчитал нужным тратиться на бесполезную мишуру в виде весьма посредственного стиха и подзолочённых бумажек.

— Я склонен считать, что не знал, — авторитетно заявил Вил, — в таких вопросах нет смысла экономить несколько монет. Может быть, о личности преступника нам расскажет время получения конфет. Нужно выяснить, каким образом и когда заряженные сладости попали к первой придворной даме.

Госпожа Тиба на этот раз выглядела гораздо лучше. О пережитом напоминали лишь синяки под глазами, бледность и утомлённый вид. Она осталась спать прямо у доктора в лазарете, но её по просьбе коррехидора пришлось разбудить.

Девушка сонно моргала глазами, плотно запахнувшись больничную ситцевую одежду.

— Госпожа Тиба, — проговорил коррехидор успокоительным тоном, — расскажите нам о господине Шине Крейге.

— О Ши́нни? — удивилась первая придворная дама, — почему вы спрашиваете о нём?

— Ведь именно он присылает вам ваши любимые конфеты.

— Нет, — качнула головой Тиба, и слабая улыбка чуть тронула губы, — не присылает, Шинни всегда лично приносит мне сладости. Он читает стихи и исправно каждую неделю по вторникам простит меня стать его женой.

— А вы столь же исправно ему отказываете? — спросила чародейка, — но конфеты съедаете.

— Да, — пожала девушка плечами, — Шинни, конечно, забавен и в целом он — неплохой парень, но я никогда не рассматривала его в качестве супруга. Он об этом прекрасно знает. Его еженедельные предложения руки и сердца — скорее игра. Однажды Шин признался мне в любви, я с почтением поклонилась и со всей возможной деликатностью объяснила, что, к сожалению, не испытываю к нему тех горячих чувств, без коих брачный союз двух любящих сердец может превратиться в унылое сосуществование пары совершенно чужих друг другу людей.

— А он?

— Он заявил, что не собирается отступать и станет повторять своё признание, пока в моём сердце не зажжётся огонь ответной страсти, — снова улыбнулась воспоминанию Тиба, — вот и повторяет им самим придуманный ритуал уже почти два года. Приносит конфеты,