Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор! - Лана Морриган

– А я пока развлекусь, – доложил с ехидной улыбочкой на губах. Под развлечением он подразумевал, что будет перемещаться из комнаты в комнату и подслушивать. Как говорится, у всех свои слабости. Но и эти слабости приносили мне плоды.

Глава 35

.

Мне хо-ро-шо.!

Никогда бы не подумала, что кусок такого сомнительного мыла принесет мне столько удовольствия. Мне было даже всё равно, что на нормальную ванную комнату это помещение не тянуло. Как и на то, что горячая вода была в ведре, откуда её приходилось ковшом переливать в тазик и разбавлять холодной водой.

Мне было хо-ро-шо.

Нет, сначала я намыливалась с опаской. Радовалась, что с таким трудом добытое мыло пенится, но помнила про щелочь в составе… Ведь если растопленного жира окажется недостаточно, то пойду я красными пятнами. И это в лучшем случае.

Но, к счастью, первый помывочный эксперимент прошел более чем удачно. Больше скажу – я даже голову не побоялась помыть, тщательно намылив волосы.

Моё настроение не смог испортить даже Миллилитр, пересказывающий последние сплетни про обитателей замка, и в каждой он старался намекнуть на мои отношения с герцогом.

– Учитель ночью снова оконфузился, – развалившись на подушке, мышонок тихо хихикал, наблюдая, как я осторожно расчесываю немного подсохнувшие волосы.

Гребень мне дала Анна, за что я была ей безмерно благодарна. И пусть деревяшка с довольно широкими зубьями слабо тянула на звание нормальной щётки, сейчас я была рада и этому.

Кто знает, раз у меня получилось мыло, может, и остальное выйдет? Изобрету нормальную расческу… в конце концов, что здесь сложного? Либо деревянную, добавив зубчиков, или вообще расческу с конским волосом. Кажется, в школе мы что-то подобное проходили на уроках истории. Ну, а если память меня подводит, можно попробовать что-то другое. Справлюсь.

Ещё обязательно нужно раздобыть воска и какую-то тонкую ткань. Вопрос депиляции для меня стоял так же остро, как и тема… «девичьей немощи», как здесь называли ежемесячные женские недомогания. О, на эту тему я подробно поговорила с Анной, пытаясь разузнать, какими средствами гигиены обходятся местные.

Поразил ли меня ответ «никакими»? Нет. В целом, я примерно так и думала. Поэтому план по изготовлению прокладок так же остро стоял на повестке дня. И мешала мне в его быстром осуществлении, как ни странно, местная мода.

У них не было трусов.

Нет, исподнее было. У мужчин. Этакие свободные семейники… разумеется, девушкам такое не подходит. Я даже взяла себе хлопковую простынь и, выпросив у Анны нитки с иголкой и небольшой острый ножик, пробовала себя в качестве швеи. Получалось не очень. Мне жутко не хватало резинки, чтобы трусики держались. Мужские портки держались на завязочках, как подсказала мне Анна, но пока я не дошла до того, чтобы украсть чьи-то семейники для наглядности. Миллилитр предлагал украсть трусы у герцога, но…

Только стоило представить, как Ройд застанет меня со своими портками, мне становилось не по себе. А он застанет. Оборотень же. Нюх и всё отсюда вытекающее.

– Ты меня не слушаешь! – возмутился Миллилитр, привлекая моё внимание.

– Прости, задумалась, – призналась я, примирительно ему улыбнувшись. – Так что там с конфузом Ланса?

– Дворовую к себе в комнату затащил, – насупился Мил, но тем не менее повторил историю. – Хихикал там с ней, ручки нацеловывал, а твой любимый за дверью стоял, выжидал, чтобы момент ворваться в комнату поэффектнее был.

– Ройд не мой любимый, – нахмурилась я и почувствовала, как щеки покрываются румянцем.

С того нашего поцелуя между нами ничего не было. Но каждый раз, видя герцога, я чувствовала неестественное волнение и… желание повторить?..

Поцелуй никак не удавалось выбросить из головы, как я ни старалась. А Миллилитр старался как можно чаще напоминать мне про самого герцога. Маленький крылатый сводник…

И ведь не понимает, что эти отношения невозможны. И дело даже не в том, что мы из разных миров. И не в разнице социального статуса здесь.

Кажется, Ройд всё ещё любит свою жену.

И пусть это нелогично, но эта мысль причиняла мне боль.

– Так… в какой момент герцог ворвался в комнату учителя? – прочистив горло, я поторопилась перевести тему.

– Как только Ланс снял штаны, – чуть ли не мурча от удовольствия, отозвался Мил. – Видела бы ты, как он пытался прикрыться и одновременно натянуть брюки. Так запаниковал, что в какой-то момент запутался в собственных ногах и рухнул на пол, оттопырив голую пятую точку прямо в сторону герцога.

– И что Ройд? – не сдержала я улыбку, представив всё это.

– А он посмотрел на это всё, – мышонок подскочил на кровати и с важным видом начал изображать герцога. – И говорит, мол, господин учитель, я прервал какое-то из ваших занятий? Вы не забыли, зачем прибыли в мой замок? И помните все мои запреты? А этот, – Мил плюхнулся на пузо, оттопырив в мою сторону пушистый попец, и, отползая, запищал: – Ваша светлость, вы всё не так поняли… а герцог такой, – мыш снова принял позу, в которой находился Ройд и, брезгливо указав крылом вперед, хмуро озвучил: – Я не намерен выслушивать оправдания от голого зада. И… ушёл. А, – хлопнув себя по лбу крылом, Миллилитр продолжил уже своим голосом: – Ну и служанке выговор устроил. Чуть не выгнал из дворовых. Но пожалел. Ты хорошо на него влияешь, Карина. Делаешь таким, как раньше. Милосердным.

– Ничего я не делаю, – закончив с расчесыванием, я отложила гребень.

Я и сама заметила перемены в Ройде, но… не принимала их на свой счет. Просто… да черт его знает. Мы нашли общий язык. Не более того. Будущего у нас всё равно нет. Так стоит ли подпитывать себя ложными иллюзиями?

В том и дело, что не стоит.

– А как дела у Амелии? – уточнила я, в который раз за время нашего разговора уходя от темы меня и герцога.

– Как всегда, – отозвался мыш, снова устраиваясь на подушке. – Знания впитывает как губка, с няней, правда, часто ругается. Хочет выходить из комнаты…. Может, ещё раз поговоришь с герцогом? Тебя он…

– Нет, – категорично ответила я. – Даже и не проси. Это… слишком больная для него тема. Мы… только поругаемся, – едва слышно выдохнула.

Я и Ройд мирно сосуществовали и разговаривали только тогда, когда дело не касалось его семьи. В памяти всплыл тот день, когда я посмела покуситься на святое. На оранжерею… И пусть это заброшенное помещение сейчас так назвать получалось с трудом, оно было запретной темой. И ругаться с герцогом снова мне не хотелось. Он и так многое разрешил мне сделать в замке. И с