Все или ничего - Маргарет Малькольм

Розамунда брела в людском потоке и предавалась размышлениям: как странно, совсем недавно все, что она видела вокруг, было неотъемлемой частью ее жизни.

«Все, хватит! — решила она. — Никогда, ни при каких условиях не буду жить в Лондоне! Ни за что! Это невыносимо».

Что же ей теперь делать? Как только уйдет от Джона, она откажется от его поддержки, любой. Ее личных сбережений на некоторое время хватит, а потом надо искать работу. Но это должно быть что-то совершенно не похожее на то, что ей приходилось делать раньше.

Розамунда шла погруженная в думы. Внезапно кто-то преградил ей путь.

Розамунда, дорогая, как я рад видеть тебя! — воскликнул доктор Роб, радостно улыбаясь. Ни тени упрека или осуждения не мелькнуло на его приветливом лице.

Розамунда мгновенно взяла себя в руки.

Ой, как замечательно, что мы встретились! Я всего несколько часов в городе.

Значит, наша встреча — Божий промысел, — заметил он. — Давай же не упустим наш шанс! Время ленча, ты проголодалась?

Да, но… — растерялась Розамунда.

Отлично! Удача сопутствует мне! Ты не откажешься составить компанию старому ворчуну, который нечасто приглашает милых девушек, и заглянуть с ним в какое-нибудь уютное заведение?

Розамунда не успела и рта раскрыть, как доктор Роб бережно взял ее под руку и остановил проезжавшее мимо такси.

Он привез ее в свой клуб, который располагался в прекрасном здании викторианской эпохи. Здесь витал дух тишины, умиротворения и непреходящего постоянства. Они прошли в ресторан, и доктор Роб почувствовал, что Розамунда наконец-то немного расслабилась. Он понимал, что с девушкой творится что-то неладное: она была похожа на раненую птицу. Доктор твердо решил выяснить, что кроется за всем этим. Но набрасываться на нее с вопросами нельзя, надо действовать осмотрительно, постепенно завоевывая ее доверие.

Так, что же нам выбрать? — спросил он, когда они заняли свои места за столиком. — Не знаю, что любишь ты, но в такую погоду, по-моему, следует отдать предпочтение легким блюдам. Как считаешь?

Замечательно! — ответила Розамунда, снимая перчатки. — Я, правда, поздно позавтракала.

Да? Проспала больше обычного? — поинтересовался доктор.

Нет, просто все утро была занята. Воспитательница из детского приюта почувствовала себя плохо, и ее пришлось срочно отправить в больницу на операцию, — объяснила Розамунда, ей казалось, все это случилось давным-давно. — Ее мучили боли в животе, скорее всего аппендицит.

Все ясно, я только не могу понять, почему тебе пришлось заниматься этой проблемой? Наверняка ее коллеги справились бы с задачей не хуже тебя.

Конечно, справились бы, если бы дело происходило в приюте. Но в Линдакрезе жизнь еще не налажена так, как нужно. На все требуется время.

Это очень хорошо, что к тебе тянутся люди, когда им нужна помощь. — Он задумчиво посмотрел на девушку. — Молодец, ты всегда держишь себя в руках, никогда не теряешь голову. Но самое главное, люди знают, что у тебя доброе сердце.

Официант подал охлажденную дыню, и они занялись едой. Это избавило Розамунду от необходимости отвечать, и она была рада, когда доктор Роб сменил тему разговора.

Доктор ловко поддерживал легкую, непринужденную беседу, развлекая Розамунду милыми историями. Когда принесли кофе, он неожиданно сказал:

Между прочим, мисс Элис в настоящее время находится в Лондоне. Если ты хочешь, мы можем навестить ее.

О! — Розамунда испуганно отпрянула, кофейная чашечка тревожно звякнула о ее блюдце. — Я не знаю… Я не уверена, что мисс Элис захочет меня видеть. Понимаете, все так неудачно сложилось… Она, наверно, решила, что на ее доброту я ответила черной неблагодарностью. Но я ничего не могла сделать, честное слово, доктор Роб!

Зеленые, до боли знакомые глаза умоляли пощадить, и он уже был готов уступить этой безмолвной просьбе.

Розамунда, девочка моя, — проникновенным голосом обратился он к ней и положил руку на ее дрожащие пальцы. — Я ведь врач и прекрасно вижу, что у тебя большие неприятности. Что случилось? Доверься мне, возможно, я смогу тебе помочь.

Мне никто не может помочь, — печально ответила Розамунда. — Я… я не могу об этом говорить. И вообще это нечестно перекладывать свои личные проблемы на плечи…

Чужого человека? — закончил он предложение за нее.

О, звучит ужасно… ведь вы так добры ко мне, — растерялась Розамунда, — но вы правы, именно это я и имела в виду.

Я понимаю. — Доктор Роб барабанил пальцами по столу. — В таком случае не буду ни на чем настаивать, лишь задам один вопрос, на который ты конечно же вправе не отвечать.

Он молча взглянул на нее. Розамунда побледнела от волнения, в ее глазах застыла тревога. У доктора Роба сжалось сердце, но отступать было некуда.

Это совсем несложный вопрос, — успокоил он ее. — Скажи мне, пожалуйста: как звали твою мать?

И только? — Розамунда чуть не рассмеялась от облегчения. Она боялась, что ее собеседника интересует нечто совсем другое. — Силия. Силия Элизабет Гастингс. Но… зачем вам это надо?

Доктор Роб вынул из кармана бумажник и достал оттуда сложенный лист. Помедлив секунду, он передал его Розамунде.

Розамунда в недоумении развернула документ и поняла, что это брачное свидетельство.

Но это же… — Она запнулась, пристально вглядываясь в документ.

Да, это свидетельство о браке Силии Элизабет Гастингс и Роберта Ирвина Декстера. Это свидетельство о моем браке с твоей матерью. Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты была счастлива? Ты моя дочь!

Розамунда сидела рядом с доктором Робом и крепко держала его за руку. Из клуба они приехали в квартиру доктора на Харли-стрит. Ошеломленная потрясающей новостью, она только-только начала приходить в себя. У нее есть отец! Это не сон!

Многое, правда, требовало объяснений. Доктор Роб рассказал ей свою историю, он не щадил себя, излагая суть дела.

Оглядываясь назад, я понимаю, что был в ту пору безответственным, малопривлекательным молодым человеком, — признался он. — Самодовольным, чрезмерно честолюбивым, эгоистичным.

По лицу Розамунды скользнула тень, и доктор вопросительно посмотрел на нее. Она тряхнула головой:

Нет-нет, все в порядке, продолжай.

Короче говоря, я был невероятно высокомерной личностью. Мне море было по колено, казалось, я могу справиться с любой проблемой. Будучи таким глупым неоперившимся юнцом, я встретил твою маму. Она была прекрасна, как нежный, хрупкий цветок. — Он умолк на несколько секунд, потом снова заговорил, тщательно подбирая слова. — Нежное создание, ей нужна была твердая опора, чтобы выстоять под натиском житейских бурь. Удивительно, как часто в одной семье сталкиваются два характера: сильный, доминирующий и слабый, зависимый. Если честно, я не представляю, что бы Силия делала без Рут. Долгое время их тандем существовал вполне гармонично. Но Рут была таким же амбициозным человеком, как и я. Она трудилась в поте лица, не желая упустить своего шанса, и вскоре о ней заговорили как о талантливом дизайнере. Она из кожи вон лезла, чтобы добиться успеха, и насильно тащила за собой Силию, ведущую модель салона, стезей сомнительных побед и достижений.