Все или ничего - Маргарет Малькольм

Но пойми, я не могу дать ей денег, — растерялась Розамунда. — У меня их нет, а просить у Джона я ни за что не стану после всего, что… — Она оборвала себя на полуслове.

А я и не собирался впутывать Джона в это дело, — сказал доктор Роб как ни в чем не бывало. — Это моя проблема. Если она вообще получит какие-нибудь деньги, это будут мои деньги! Понятно?

Но почему ты должен…

По разным причинам. Мне нужна предельная ясность во всем. Я хочу добиться этого ради тебя. Я хочу, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений по поводу меня. Я не бросал жену и ни за что бы не пренебрег своим ребенком, если бы знал о его существовании. — Он на секунду задумался. — Я выведу Рут на чистую воду! Я должен сам все сделать. Я не имею права на ошибку…

Он замолчал. Розамунда откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Ей казалось, что сердце ее выскочит из груди от избытка чувств. Невероятно, доктор Роб ее отец! И это неправда, что он когда-то бросил и забыл своего ребенка! Розамунда вздохнула: ну почему на ее долю одновременно выпало столько радости и столько горя? И ничего уже нельзя сделать, ничего нельзя изменить. И не важно, что творится на душе у Джона, не важно, что чувствует она сама. У них нет будущего…

Из задумчивости ее вывел голос доктора Роба:

Все ясно. Когда Рут должна вернуться?

Завтра утром.

Она прочтет твое письмо. На следующее утро ты получишь от нее ответ.

Ты так считаешь? — удивилась Розамунда. — А ты не думаешь, что, получив мой отказ, она начнет приводить в исполнение свои угрозы.

Вряд ли, — ответил доктор Роб с уверенностью. — Твоя тетка сейчас думает лишь о том, где ей раздобыть деньги. Если же она предаст огласке то, что ты пытаешься от всех скрыть, то потеряет возможность шантажировать тебя и тянуть деньги за молчание.

Вот как. Но… — Розамунда в недоумении пожала плечами, — я совершенно не представляю, что именно она может использовать против меня. Это ведь настоящий шантаж, да?

Да, точно, — сказал доктор Роб. — Возможно, она просто блефует, и угрозы ее пустые. Но я сомневаюсь, что это так на самом деле. Пойми меня правильно, Розамунда. Я знаю, ты не могла сделать ничего плохого. Но Рут настоящая интриганка, она уверена, что владеет порочащей тебя информацией. Мы должны выяснить, о чем идет речь, то есть дождаться ее следующего письма. Я пока буду держаться в тени. Как только что-либо прояснится, ты немедленно свяжешься со мной. И я нанесу ей визит. Все понятно?

Да, — кивнула Розамунда. — Отец, неужели это правда и люди действительно готовы на все ради денег?

Многие — да, без сомнения. Но далеко не все. И ты хорошо это знаешь, потому что принадлежишь к последним.

Ой, я уже ничего не знаю! Мне иногда кажется, что для меня это своеобразная проверка на прочность. — Она взглянула на часы и заторопилась. — Как много времени. Уже пора, а не то опоздаю к ужину.

Останься и поужинай со мной, — предложил доктор Роб, но она покачала головой:

Я бы с радостью, но мне лучше не опаздывать. Я обещала вернуться к ужину. Дома я сказала, что еду в Лондон по делам. Если я вернусь слишком поздно, это будет выглядеть подозрительно. А я так устала ото всех этих осложнений, — призналась она уныло.

Доктор Роб не стал настаивать.

Ну, ничего не поделаешь, — сказал он, подошел к бюро, отпер ящик и достал оттуда ключ. — Это ключ от этой квартиры. Я хочу, чтобы ты свободно распоряжалась моим жилищем. Ты можешь приходить сюда в любое время, независимо от того, дома я или нет. Обещай мне это!

Розамунда пообещала и смущенно спрятала ключ. Доктор Роб на такси отвез дочь на вокзал.

В Линдакрезе все было тихо и спокойно. Доктор Милвард сообщил, что мисс Флетчер хорошо перенесла операцию и идет на поправку.

О Джоне не было ни слуху, ни духу.

Доктор Роб как в воду глядел: на следующее утро пришло письмо от Рут Гастингс.

Тетушка не стеснялась в выражениях.

«Маленькая идиотка, ты думаешь, я с тобой шутки шучу? Стала бы я тебя шантажировать — о да, я знаю, о чем говорю, — если бы не имела на то веских оснований? Я заставлю тебя плясать под свою дудочку! Почему? Сейчас объясню, моя дорогая! Полагаю, ты всегда считала, что носишь девичью фамилию своей матери потому, что ты незаконнорожденная. Это не так. Твои родители были женаты. Просто мне было удобно, чтобы ты носила фамилию Гастингс. Но с юридической точки зрения ты никакого отношения не имеешь к этой фамилии. При заключении брака ты предоставила о себе ложные сведения, таким образом, ваш брак недействителен. Какая жалость! Сколько напрасных усилий тебе пришлось предпринять, чтобы поймать на крючок богатого муженька! Тебе лучше знать, хочет твой муж освободиться от тебя или нет, — я думаю, хочет. На днях я видела его в одном лондонском ресторане, и, поверь мне, он совсем не походил на счастливого молодожена. Интересно, почему он так быстро разочаровался в тебе?

Нет никакой разницы, разочарован он или нет, тебе предстоит вытянуть из него деньги. Если сделаешь это, обещаю держать язык за зубами. Если ты откажешь мне, я объясню уважаемому Джону Линдсею, что он не является твоим мужем. Что тогда с тобой будет? Останешься ни при чем, моя дорогая!

Как жаль!

Рут Гастингс».

Розамунда выронила письмо из рук и долго сидела в оцепенении, глядя в пустоту.

Так вот какое тайное оружие было припасено у тетушки! Что ж, ничего удивительного: ведь Рут Гастингс мерит всех одной меркой, причем весьма своеобразной. Ей, правда, и в голову не приходит, что на этот раз она собственноручно уничтожила золотоносный прииск, из которого намеревалась неблаговидным путем черпать сокровища.

Несмотря на грязь и цинизм, письмо содержало очень важную для Розамунды информацию. Здесь была подсказка, как распутать сложившуюся ситуацию. Брак недействителен! Прекрасная церемония, клятвы, которые они давали, оказывается, ничего не значили! Это и есть реальность, подумала Розамунда, испытывая мучительную боль, от судьбы не уйти!

Но не нужно цепляться за печальные воспоминания! Жизнь продолжается, но им с Джоном не суждено идти одним путем. Они уже постигли эту горькую истину, и разрыв отношений неизбежен. Надо немедленно начинать действовать в этом направлении, решила Розамунда.

Резким движением руки она откинула назад прядь волос, не отдавая себе отчета в том, насколько она напряжена и неспокойна. Что же делать? Девушка решительно подвинула к себе телефонный аппарат и набрала отцовский номер.

Доктор Роб мгновенно снял трубку, как будто ждал ее звонка.

Пришло еще одно письмо… — начала было Розамунда, но спазма сжала горло, и она не могла вымолвить ни слова.

Да, моя хорошая, — мягко ободрил ее доктор Роб.

Она пишет… Мой брак с Джоном официально не зарегистрирован, — с трудом выговорила она.