Его запретная пара - Наталья Александровна Буланова

наши отношения с Артуром. Сначала я вообще не видела со стороны Артура поползновений в мою сторону, считала, что он уважает и ждет, пока я созрею. Потом я увидела другую сторону Артура — когда он реально слетел с катушек в машине и готов был применить силу, лишь бы взять меня. А тут Яр — физически мучается, хочет безумно, но действительно защищает меня от себя.

А я его мучаю. Стою. Смотрю. Жду.

Готова ли я отдать свой первый раз вот так ему?

Да ни за что!

Тогда что я делаю? Яр же уже отволок медоедку в соседнюю комнату, и теперь ее храп доносился из-за закрытой двери. Двери, на которую оперся спиной Яр.

Желтые глаза словно светились. Расплавленное золото.

Он замер, глядя на меня, и у меня создалось ощущение, что он сейчас кинется на меня в один бросок. Его плечи то поднимались, то опускались от дыхания. Капли пота капали даже с носа.

Да что я стою? Я же делаю ему только хуже, да? Или нет?

Аленка говорила, что ему станет легче только от одного — близости. Готова ли я пожертвовать свой первый раз во благо его состояния здоровья?

Эгоистично, но нет.

Тогда почему я все еще здесь? Что хочу от Яра? Не знаю почему, но мне было важно то, что произойдет дальше. Я будто не могла пропустить это, даже ценой жизни.

Я сделала шаг вперед.

— Ди!

И столько муки было в его голосе, что я на секунду застыла.

А что, если я его обниму и его подотпустит? Он ведь не пробовал!

Еще один шаг отозвался в мужчине болезненным стоном. Он откинул голову назад и стукнулся ей о дверь:

— Елы-палы! Выходи! Ты дрыхнешь, когда так нужна!

Ничего сексуальней в жизни не видела, чем образ Яра с откинутой назад головой. Мокрая кожа, изгиб кадыка, выпирающие ключицы.

Яр вдруг хищно втянул воздух и резко вернул голову на место, посмотрел на меня исподлобья взглядом, полным желания, обожания и внутренней боли. Последнее я хотела стереть начисто.

Мне хотелось навсегда запечатлеть его в памяти таким, потому что внутри меня созрел огромный страх, что таких эмоций в его глазах я больше никогда не увижу. Наваждение пройдет, а мужчина так смотрит на женщину один раз на миллион.

Я верила, что смогу и без близости облегчить его страдания. Осталось сделать еще несколько шагов. Это сработает!

Яр сцепил зубы, дышал он почему-то через них, а не через нос. Вены вздулись на лице, шее, на сжатых руках. Ему было больно так, что он едва сдерживал стон.

— Давай я тебе помогу. Обниму, тебе станет легче это пережить. — Я сделала еще один шаг.

Просто никто не пробовал такую тактику. Верно? А Яр готов держать себя в руках. Это вариант!

Еще один шаг, скрип половиц, стон Яра.

И он бросился на меня.

В одну секунду я оказалась опрокинута на спину. Ладонь Яра, что не дала моей голове стукнуться об пол, соскользнула с затылка, и я почувствовала пушистую мягкость ковра, на котором оказалась. Это случилось так быстро, что я не сразу осознала, что произошло. Несмотря на всю резкость и скорость, Яр был так нежен и внимателен, чтобы я не ударилась.

Рядом трещал камин, бросая блики на мокрое лицо мужчины. Я пересмотрела столько фильмов, в которых показывали подобные сцены, что мое сердце трепетало от предвкушения кучи романтических моментов.

Яр оперся об пол с двух сторон от меня, пожирая глазами. Его взгляд то и дело блуждал по моему телу, вызывая волну жара. И я совсем не ожидала, что он вдруг схватится за край ковра, накинет его на меня и закрутит в него, словно пленницу из фильма.

— Яр!

— Тихо!

Он крепко обнял меня через ковер, ложась рядом. Закинул ногу, заставляя меня раздраженно заскрипеть зубами. От него было жарче, чем от камина!

— Полежи так спокойно. Я постараюсь взять себя в руки.

Вот так? Успокоительные обнимашки я себе по-другому представляла. Я должна была раскинуть руки, он — в нужной мере стиснуть меня в ответ и смиренно замереть.

Слишком наивно? Возможно.

А так жарко, душно, тесно и неудобно. Но если Яру полегчает, я могу потерпеть. Не знаю сколько, но честно постараюсь.

— Я хочу тебя предупредить, — вдруг донеслось до меня приглушенное. — Обо мне ходит определенная слава.

«Знаю я о твоей славе», — подумала я, тут же чувствуя, как портится настроение.

— И эта слава основана на фактах.

Он хочет убить все желание помогать?

— Я действительно терял интерес к девушке, стоило только с ней переспать. И мне очень плохо физически, если пытаюсь сдержаться. Но… с тобой все иначе. Все было не так с самого начала. Я надеюсь… что… смогу перебороть это. Не хочу тебя испугать и потерять. Лучше сдохну.

И замолчал.

Нет, ну кто так заканчивает разговор?

Во-первых, чтобы меня потерять, надо сначала завести со мной отношения. Во-вторых, почему я становлюсь такой раздраженной занудой и меня задевает каждое его слово?

Хочется то обнять, чтобы облегчить его боль, то слегка покалечить.

Ни с одним мужчиной меня так не качало на волнах эмоций. С Артуром вообще всегда все было ровно, пока он не перешел черту. А с Яром будто на пороховой бочке: волнительно, не знаешь, когда рванет.

Он как солнце: знаешь, что можешь сгореть, если приблизишься, но все равно тянешься все ближе и ближе.

— Яр!

Тишина.

— Я-а-ар!

В ответ ничего. Тихо-тихо. Если бы не жар от его тела, который проникал даже через ковер, я бы подумала неладное.

Нога была все еще закинута на меня, руки крепко обнимали, но Яр не шевелился и не отвечал.

Ему там совсем поплохело, что ли?

Чтобы выпутаться из ковра, мне пришлось потратить минут пять и весь запас жизненных сил. Сначала враскачку чуть раскрутить ковровый рулон, потом гусеничкой, по сантиметру, вылезти через дыру, словно через узкий туннель.

Когда я это сделала, то была вся мокрая насквозь от пота. Оглянулась, чтобы оценить состояние Яра, и несколько долгих секунд рассматривала огромного дикого кота, обнимающего сверток ковра.

Черный в пятнышко, будто сотканный из ночного неба и темно-фиолетового бархата. Красивый грациозный ягуар, который будто съел горячие угли и сам стал печкой. Я на коленях подползла ближе и посмотрела на морду.

Он был без сознания.

Дотронулась до шерсти.

Кипяток, аж ладонь обжигает.

Это уже не шутки. Ему нужна помощь, но Яр, насколько я знаю, уже был у врача.

Я еще раз