Его запретная пара - Наталья Александровна Буланова

грызет и рвет когтями все, что под руку попадется, елы-палы!

— Ну ядрен батон, ма! Хватит мне угрожать, а то из дома сбегу!

— Давай, елы-палы! Все новости твои. Жуй покрышки, грызи столбы, а потом на разделочный стол попади.

Аленка развернулась ко мне:

— Секундочку, елы-палы.

И вышла.

Я затряслась от беззвучного смеха. Ядрен батон и елы-палы! Если мама с присказкой, то как хоть одному ребенку-то быть без нее?

Стоило медоедке с сыном скрыться, как столовая мгновенно заполнилась людьми. Хотя точнее — нелюдьми.

— Привет! — как бы мимоходом бросила одна девушка, быстро раскладывая гибкие салфетки под тарелки. — Поможешь?

И сунула мне в руки часть стопки.

Я на секунду замерла, а потом стала медленно раскладывать кружочки на стол напротив каждого стула.

— Я Нина, — представилась девушка, сервируя стол по другую сторону мраморной столешницы.

— Диана.

Мимо меня пронеслась женщина неопределенного возраста.

— Я Света!

Две женщины поставили на стол огромную вазу с фруктами.

— А я Валя.

— А я Рита.

Три молодые девушки вкатили тележку, звеня столовыми приборами. Одна из них посмотрела на меня и улыбнулась:

— Все равно не запомнишь, наверное, но я Даша, это Оля, а это Таня.

— Запомню, — улыбнулась я.

У меня была хорошая память на лица и имена.

Вокруг царила настоящая суета. За каких-то пять минут холодные и неприступные столы стали уютно-сытными, ждущими своих голодных гостей. Но самым поразительным было то, что, наскоро познакомившись, никто не атаковал меня вопросами. Словно безусловно приняли в свой дружный коллектив. С порога!

Я будто домой попала. Обстановка мне очень напомнила дни, когда мы собираемся все вместе с братьями и их избранницами, с тетями и дядями и, конечно же, с отцом. Дружно, уютно, так близко к сердцу.

Даже дыру, проделанную Ядрен Батоном, предусмотрительно закрыли огромнейшим блюдом с уткой. Видимо, чтобы сохранить тонкое душевное равновесие Аленки и Макса.

Я сглотнула слюну, глядя на стол. Аромат витал умопомрачительный. Много мяса, много овощей, много фруктов.

— Останемся на обед? — Аленка возникла рядом так неожиданно, что я подпрыгнула.

— Испугала? Прости. Так что?

Я бросила взгляд на стол, и медоедка все поняла.

— Отлично. Я тоже голодная. Всю ночь провозилась с Настей, не было времени поесть.

— Настя сбежала от Тени?

— Да. И чуть было не совершила дурь.

Я с интересом взглянула на Аленку. Ее плечи приподнялись и опустились при тяжелом вздохе, она сказала:

— Настя просила убрать ее запах, чтобы Тень меньше мучился.

— А это возможно?

— Леон это может сделать. Но ему хватило ума отказать, сославшись на то, что она несовершеннолетняя. Боюсь, что будет с Тенью, когда он узнает.

— Убрать запах — это так серьезно?

— Для него будет сродни предательству. Росписи в том, что Настя отказалась от него.

— Ты ее переубедила?

Медоедка смотрела прямо, но будто в никуда. Часто-часто заморгала, будто отгоняла ненужные мысли, и сказала:

— Не знаю. Но то, что она пошла к Леону, который очень долгое время боролся против вынужденного притяжения истинных пар с помощью медицины, о многом говорит. Кажется, она настроена очень решительно.

— Настя мне говорила ночью, что воспринимает Тень только как члена семьи.

— Она просто не знает, как по-другому. Тень с ней с пеленок, неприступной стеной ограждает ее от всего. Папа — глава клана гибридов. Брат-близнец — сильнейший по силе ментального воздействия альфа. Она росла, не зная даже дуновения ветра. Наверное, когда слишком хорошо, нужно, чтобы судьба как следует потрепала. Только тогда она поймет, что ценно, а что дурь.

— Может, Тени уехать на месяцок?

— Не поверишь, но я предложила ему то же самое! — Аленка показала на ближайший стол, места за которым занимали все новые лица.

Теперь я уже видела среди собравшихся и мужчин.

— А ты не хочешь сесть с мужем?

— Макса нет в логове, иначе бы дырки в столе точно не было. Но давай поедим и поедем к твоей сестре.

И вот когда мы наелись до отвала и непринужденно пообщались вдоволь на отвлеченные темы за столом, зазвонил Аленкин телефон.

Медоедка качнулась на стуле от новостей, а потом закрыла глаза.

— Дурочка, — прошептала она и отложила телефон на стол.

— Что-то случилось?

Медоедка открыла глаза:

— Настя. Она все-таки забрала с собой дозу препарата, убирающего запах.

— И что? Тень теперь больше не будет чувствовать притяжение?

Аленка покачала головой.

— Будет. Просто не будет чувствовать ее запах. Возможно, тяга будет чуть слабее, но это…

Медоедка замолчала, будто ей самой было больно. И вдруг дополнила:

— Тени будет очень больно. В нашем клане есть командир песец Никс, и, когда его истинная Кира пыталась сбить со следа лучшего в мире следопыта, она сделала себе такую инъекцию. Никс смог найти ее и под слоем грима, и под париком. И для его зверя было очень тяжело не чувствовать запаха истинной, а только видеть. Очень тревожно. А для Тени, боюсь, это будет совершенным хуком справа.

— А Настя не чувствует этого притяжения?

— Она человек, поэтому не чувствует так, как оборотень. Но ни на одного мужчину ее тело не будет реагировать так, как на Тень. Вот только, когда она в этом убедится, что будет с наемником?

Почему-то при словах о том, что ни на одного мужчину не будет реагировать так, как на истинного, я вспомнила Яра. Я тоже в жизни не чувствовала такого притяжения, которое испытывала к любителю черного цвета.

— Поехали? — Аленка вытащила меня из размышлений, напоминая, что у меня тоже проблем полон рот.

— Да. Нам с Жанной давно пора поговорить.

* * *

— Елы-палы, держись!

Ярко-зеленый автомобиль, на котором мы ехали с медоедкой, пролетел в приоткрытые покосившиеся ворота. Боковые зеркала сложились, заставив вздрогнуть, но Аленка даже глазом не повела — лишь крепче сжала руль.

— Ты куда влетела, мать? — Я вцепилась в сиденье руками.

Из домика охраны у ворот, где на окне, свесив ногу, сидел совсем молодой паренек, выскочил самый настоящий лев и понесся за машиной. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать — этот парень и есть лев!

— Как куда, елы-палы? — безмятежно ответила Аленка, будто у нас на хвосте не висел четырехлапый гривоносец. — Ты же с сестрой увидеться хотела.

— Здесь? — Я обернулась, чтобы посмотреть в заднее окно, сквозь которое прекрасно просматривался дикий лохматый кот, который прыжками бежал за машиной. Его худое тело словно говорило о том, что он с удовольствием пообедает незваными гостями.

— Теперь это территория нового клана кошачьих, в прошлом — разорившийся санаторий. Пока что разруха и печаль, но столица не сразу строилась, елы-палы! Так что молодые должны