📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиПоследняя ставка - Тим Пауэрс

Последняя ставка - Тим Пауэрс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 166
Перейти на страницу:

Было хорошо слышно, как брякнула положенная на стол трубка, как где-то неподалеку оттуда залаяла собака, донесся автомобильный гудок.

Через несколько секунд в трубке вновь заговорил тот же голос:

– Алло, вы слушаете?

– Простите, я хотел бы поговорить со Скоттом Крейном.

– Господи! Скотт попал в аварию, – сообщил голос, – он… подождите, я вижу, подъезжает машина Джима. Джим как раз навещал его в больнице, это его друг, он даже назвался братом, чтобы его пропустили к Скотту; не хотите подождать, пока Джим подойдет? Он вам подробно расскажет, как дела у Скотта.

– Спасибо, не нужно, – ответил Оззи. – Я звоню из «Ориндж каунти реджистер», хотел предложить ему подписаться. Простите, что побеспокоил некстати. – Он нажал пальцем на рычаг и потом положил трубку.

– Н-да, – протянул Крейн. – У меня дома засада.

– Помолчи минутку, – перебил Оззи. Он вышел из телефонной будки и уставился на золотую от солнца улицу под темными тучами. – Я мог бы дать объявление в газете, – вполголоса сказал он. – Но ведь нельзя даже надеяться, что она увидит его или обратит на него внимание, если только не использовать ее имени, а на это я пойти не решусь… а я ведь даже не знаю, какая у нее сейчас фамилия… – Он мотнул головой, нахмурился и добавил расстроенным голосом: – Пойдемте-ка отсюда.

Крейн и Мавранос вышли вслед за стариком на Марин-авеню и побрели, приноравливаясь к его медленному шагу, на юг, обратно к воде. Над нагретыми солнцем дранковыми крышами домов, стоявших вдоль улицы, поднимался парок, хотя на асфальте уже отпечатывались первые редкие капли дождя.

– Я не брал в руки карт с той игры в «Подкове» в шестьдесят девятом году, – сказал Оззи. – Я не мог допустить, чтобы меня случайно опознали и слухи дошли до тебя. Мне тогда был шестьдесят один год, у меня имелся автомобиль, двадцать четыре тысячи долларов, девятилетняя приемная дочка, и никакой профессии, никаких навыков.

Крейн хотел было ответить, но Оззи снова жестом призвал его к молчанию.

– Ты уже сказал, что тебе очень жаль, – продолжал старик, – и случилось это много лет назад. Как бы там ни было, мы с нею переехали туда, где жизнь обходится недорого, и через некоторое время я нашел работу – впервые в жизни, – а Диана пошла в школу. Я сделал несколько удачных капиталовложений и последние, скажем… десять лет… жил неплохо. Мне кое-что известно о том, как организуются всякие штуки, вроде той помощи, которую мне оказывают сегодня, но один раз за много лет я могу позволить себе и такое.

Оззи рассмеялся.

– Знаешь, чем я теперь зарабатываю на жизнь? Я делаю пепельницы, кофейные чашки и горшки из глины. У меня во дворе стоит печь для обжига. Я продаю свои изделия в магазинчиках а-ля бутик, предназначенных для туристов. Я всегда подписываюсь вымышленным именем. И как только спрос на что-нибудь заметно увеличивается, прекращаю выпускать это изделие на год, а то и больше. Пока народ не забудет, что это им нравилось. Однажды местная газета захотела напечатать репортаж обо мне; после этого я лет на шесть забросил возню с глиной. Публичная известность мне совершенно ни к чему.

Дождь заметно усилился, и дневной свет померк.

– Кому-нибудь из вас случалось побывать в тюрьме? – спросил Оззи.

Оба его собеседника кивнули.

– Скажу вам, меня больше всего удручал маленький сортир без сиденья, которым пользуются шестеро мужиков. И меня пугает мысль о том, что когда-нибудь, возможно, придется жить за мусорным баком и носить на себе сразу четыре грязные рубашки и трое протертых старых штанов… и мысль о том, что могут серьезно избить, знаете, когда чувствуешь, как в тебе что-то ломается, а тебя продолжают пинать со всех сторон. И еще, страшно пугает мысль о том, чтобы оказаться в больнице с катетерами и трубками, всунутыми, куда можно и нельзя. Подкладное судно. Протирание в постели, вместо ванны. Пролежни.

Он вздохнул.

– А что мне нравится, так это мой старенький дом в испанском стиле, где я живу, за который я уже все выплатил, и мои кошки, и мои книги Луи Ламура, и мой виски «Баллантайн», и моя старая трубка «кайвуди», набитая табаком «Амфора ред кавендиш». И еще, у меня собраны все произведения Бенни Гудмена, Гленна Миллера и Бинга Кросби на кассетах.

– Это то, что вам нравится, – осторожно произнес Мавранос.

– Совершенно верно, – согласился Оззи, глядя вперед на воду. – Диану я люблю. – Он наморщил мокрое от дождя лицо. – Но я подумал… я ведь ничего не могу сделать. Конечно, мои кошки, и Ламур, и кассеты говорят: «Восьмидесятидвухлетний старик тут ничего не сможет сделать – поэтому, как ни печально, сиди-ка ты дома, с нами».

– Что может означать «порхаю в траве»? – спросил Крейн, ощущая неловкость.

Оззи поморгал и перевел взгляд на него.

– М-м-м… Ну, да, так старые пилоты называли бреющий полет над самой землей, чтобы не попадать в поле зрения радаров. Пробирайся между холмами, едва не задевая линии электропередачи, и будешь восприниматься как всего лишь одна из мелких деталей пейзажа. Можно торчать прямо под носом у врага, но при этом держаться так неприметно, что он тебя просто не будет видеть.

Они вышли к плакату, извещавшему о ливневой канализации, и Оззи повел их по приморскому променаду направо, к парому. Мавранос, который, похоже, устал от медленного шага своих спутников, шел теперь перед ними спиной вперед, да еще и зигзагом.

– Что у тебя есть из дорожных принадлежностей? – спросил старик. – Не думаю, что будет разумно снова появляться около твоего дома.

– Ну, вообще-то, – ответил Крейн, потрогав карман, – у меня с собой две «штуки» долларов.

– У меня тоже кое-что есть, – сказал Мавранос, – а еще, у Скотта в машине пистолет, у меня в бардачке лежит «спешиал» 38-го калибра, и у вас, насколько я понимаю, тоже пушка при себе. Ружье и патроны мы купим по дороге – и еще металлический футляр, чтобы соблюсти закон при переезде через границу.

Оззи несколько раз кивнул.

– Границу? – повторил Крейн. – И куда же мы направляемся?

– Туда, где обретается твоя названая сестра, – нетерпеливым тоном ответил Мавранос. – В Бесплодные земли на поиски Гиблой Часовни. В Лас-Вегас.

Оззи передернул плечами.

– Да. Обратно в Лас-Вегас. – Он немного прибавил шагу. – Что ж, давайте вступим в игру, джентльмены, – резко и чуть ли не весело произнес он. – Архимедес, в твоей таратайке есть обогреватель? Я, вероятно, забыл сказать, что холод – одна из тех вещей, которые я терпеть не могу.

– Обогреватель у меня такой, что можно вкрутую варить яйца в карманах рубашки, – заверил его Мавранос. – А вот кондиционера у меня нет, и с этим придется считаться, когда мы окажемся в самом глухом нигде – посреди пустыни Мохаве.

Они заправили «Сабурбан» бензином, залили воду в радиатор, проверили шины, а потом за двести долларов купили в магазине «Грант Бойз» ружье «моссберг» и коробку патронов с дробью шестого номера. Помповый дробовик двенадцатого калибра с семнадцатидюймовым стволом был снабжен не обычным прикладом, а пистолетной рукояткой из черного пластика. Крейн поморщился при мысли о том, как отдача будет выворачивать кисть руки, а старые косточки Оззи, пожалуй, и вовсе раздробит, если он решится выстрелить. Еще они купили четырехфутовый футляр для перевозки оружия, оклеенный оранжевым пластиком под крокодилью кожу; с одной длинной стороны помещались ручка и застежки, а с другой – рояльная петля, и если откинуть крышку, то увидишь внутри два листа серого поролона с узором из округлых пирамид. Мавранос сказал, что это похоже на изображение атомов кристалла под электронным микроскопом, на что Оззи коротко ответил, что уже понял, что он умный, и не нужно об этом каждую минуту напоминать.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 166
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?