Посланники тьмы - Антон Грановский

Вот и дом Капицы Рыжего – темный, ветхий, невзрачный, похожий на груду полусгнивших бревен. Ни на первом, ни на втором этажах нет ни огонька, ни блика.

Глеб шагнул к двери.

И тут наверху кто-то вскрикнул. Раздался грохот ломаемой ставни, и на землю с высоты второго этажа рухнул человек.

Глеб ворвался в дом и быстро взбежал по узкой лестнице наверх. Внутри царила полная тьма, поэтому, когда наверху послышался треск, Глеб, не видя источника этого шума, отпрянул к стене и сгруппировался.

Чья-то тяжелая туша повалилась на Глеба, сбила его с ног и увлекла за собой вниз по ступенькам. Перекувыркнувшись несколько раз, Глеб ударился затылком о край ступени.

Когда он пришел в себя, тяжелая мертвая туша все еще лежала на нем. Глеб уперся в нее руками и спихнул со своей груди. Затем тяжело поднялся на ноги. Обшарил себя и убедился, что кобура с ольстрой и меч на своих местах.

Шум наверху уже стих. Глеб поправил кобуру, поморщившись от острой, обжигающей боли в плече, и побежал наверх.

Пролет. Еще один. Вот и распахнутая, болтающаяся на сорванных петлях дверь. Глеб выхватил из кобуры ольстру и осторожно вошел в темную комнату. Тишина здесь царила полная.

– Эй! – негромко окликнул Глеб и тут же скользнул в сторону, опасаясь стрелы или метательного ножа.

Его правая нога проехалась по чему-то скользкому, и он едва не повалился на пол, с трудом удержав равновесие.

– Первоход... – отозвался тихий, сдавленный голос. – Зажги свечу... Она на столе.

Глеб пошарил руками в темноте и наткнулся на стол. Деревянный подсвечник с сальной свечой стоял прямо в центре столешницы. Щелчок зажигалки – и комната озарилась неверным, желтым, подрагивающим светом.

– Глеб, я здесь!

Диона приподнялась с пола. Глеб хотел броситься к ней, но она жестом остановила его:

– Нет, Глеб.

Глеб замер на месте и быстро обежал взглядом комнату. Рот его раскрылся, а из гортани вырвался хриплый вздох изумления.

– О, боги, – тихо выдохнул Глеб, стискивая в пальцах ольстру.

Картину, открывшуюся его глазам, в полной мере можно было назвать ужасной. Весь пол в комнате был залит кровью. Белозор Баска лежал на кровати, уставившись в потолок вытаращенными от ужаса глазами. Одного взгляда на главаря разбойников хватило, чтобы понять, что он мертв.

Тело Белозора походило на мумию, а на его губах, медленно оседая, подрагивала субстанция, похожая на черную слизь.

Глеб отвернулся и посмотрел на три трупа, лежащих на полу. Один из них был буквально выпотрошен. Два других представляли собой такое же неописуемо жуткое зрелище, как и труп Белозора. Ссохшиеся тела, выкатившиеся из орбит глаза, черная пена на приоткрытых губах.

Диона поднялась на ноги, поправила на голове черный платок, закрывающий половину ее лица, и проговорила дрожащим голосом:

– Он убил их всех.

– Кто? – хрипло спросил Глеб. – О ком ты говоришь, Диона?

– Я... не знаю, кто он. – Голос Дионы подрагивал и сбивался, но она изо всех сил старалась говорить спокойно. – Я выследила его у торжка. Довела до постоялого двора и запомнила комнату. А потом пошла к Белозору и рассказала ему об этом парне. Это я привела их сюда, Глеб... Я привела.

Плечи Дионы задрожали. Глеб шагнул к ней, но Диона вскинула руку в защитном жесте и попятилась:

– Нет, Глеб! Не подходи ко мне!

– Ты сказала, что он убил их. Как он это сделал?

– Они схватили его и стали избивать. А потом... Глеб, я даже не успела ничего понять. Он выхватил у Вратки меч и распорол ему живот одним ударом. Потом выбросил в окно Горана, а здоровяка Дубка швырнул на лестницу, как тряпичную куклу. Я хотела пырнуть его кинжалом, но он ударил меня кулаком и повалил на пол. В глазах у меня помутилось. А когда я очнулась, то услышала, как ты зовешь меня.

– Это все, что ты помнишь?

Диона кивнула:

– Да.

– Нужно убираться отсюда. – Глеб снова глянул на труп Белозора и отвел глаза. – С минуты на минуту в дом нагрянут княжьи охоронцы. Идем!

Он протянул Дионе руку, но она не взяла ее, а сама, с содроганием ступая по залившей пол крови, зашагала к двери.

– Мы пришли.

Диона удивленно подняла голову:

– Это кружало?

– Да.

– Ты теперь живешь здесь?

– Да. Снял комнатку пару часов назад. Идем!

И они зашагали в кружало.

– Привет, здоровяк! – поприветствовал Глеб целовальника.

– И тебе не болеть, странник! – откликнулся детина, протирая сухой тряпкой глиняные кружки.

Введя Диону в комнату, Глеб зажег лучину и закрыл дверь на засов. Затем усадил Диону на постель и потянулся в карман за самокрутками и зажигалкой.

– Все куришь? – улыбнулась обескровленными губами Диона.

Глеб качнул головой:

– Нет. Теперь все гораздо хуже.

Он открыл коробку, макнул палец в остатки бурой пыли и слизнул их языком. Затем убрал коробку в карман и взглянул Дионе в глаза.

– Диона, я буду говорить с тобой только о деле.

– Хорошо, – тихо отозвалась она.

– Мы с тобой знаем, что ходок Дивлян снимал у Дулея Кривого комнатку на паях с каким-то парнем. Дивлян умер. Смерть его была ужасной и странной. В комнате Дивляна дознаватель обнаружил тайник, а в нем – крынку с серебром. Это – факты. А дальше пойдут предположения. Скорее всего, пока Дивлян горбатился на пристани, таская по сходням мешки с мукой, его сосед ходил в Гиблое место за бурой пылью. Но потом эти двое что-то не поделили, и сосед убил Дивляна. Сделал он это странным способом. – Глеб облизнул губы и продолжил, чуть понизив голос: – На мой взгляд, способ этот ясно говорит, что мы имеем дело не с человеком.

Веки Дионы тревожно дрогнули под надвинутым на глаза платком.

– Откуда же взялся этот парень? – тихо спросила она.

– Я думаю, что Дивлян притащил его из Гиблого места. Какое-то время Дивляну удавалось его контролировать. Но потом... Потом случилось то, что случилось. – Глеб провел рукою по длинным растрепанным волосам и продолжил: – Труп Дивляна обнаружил хозяин постоялого двора. Он услышал крик, подумал, что ходок напился, и отправился к Дивляну, чтобы заставить того заткнуть рот. Видимо, хозяин спугнул убийцу, и тот не успел забрать из тайника свое серебро.

– А может быть, и не хотел, – тихо проговорила Диона.

– Что? – не понял Глеб.

– Может быть, Дивлян заставлял его ходить в Гиблое место, таскать бурую пыль и менять ее на серебро.