Девушка с черным котом - Екатерина Белецкая

Тут не было заборов. Вообще. А на месте калиток стояли обычно простые деревянные столбики, на некоторых из которых имелись маленькие таблички. Айрин подошла к одной из них. «Минус девяносто восходов, — прочла она. — Я пока в раздумьях. Просьба не беспокоить. О принятии решения сообщу заранее». Айрин перешла на другую сторону дороги. Еще одни столбики, и еще одна табличка. «Закат через сто двенадцать. Решение принято. О дне ухода сообщу, просьба немного подождать».

— Это они что… они так общаются с Черными? — безмерно удивилась Айрин.

— Ну да, — пожал плечами Таенн.

— И те слушаются?

— Не всегда. Но частенько.

— Подожди. То есть они добровольно выбирают день, и…

— Именно так, — кивнул Таенн. — И почти всегда этот день совпадает с появлением Черных. Кстати, тут почти никто не кричит. И почти никого не забирают насильно.

Айрин с сомнением поглядела на него.

— Это, наверное, какие-то особенные люди, — произнесла она задумчиво. — Хотелось бы посмотреть, что они собой представляют…

Она не договорила, потому что услышала звук, который меньше всего ожидала услышать — топот копыт. Айрин обернулась, Таенн тоже.

По дороге, откуда-то сверху, галопом летел конь, огромный конь. Золотистой масти (кажется, она называется соловой, вспомнила Айрин) с развевающейся гривой, с широкой грудью, мощный, прекрасный. На спине коня сидела всадница. Увидев всадницу, Айрин поняла, что мимолетное желание — посмотреть на местных жителей — исполнилось быстрее, чем она могла предположить.

Всадница оказалась самой настоящей красавицей, как из сказки. Загорелая высокая пышноволосая блондинка, одетая в бирюзовую блузу и светлые брюки, она сидела на коне уверенно, свободно, привычно. Завидев Таенна, блондинка осадила коня. Шагом подъехала к Таенну и Айрин.

— Привет! — сказала она. Голос ее оказался под стать внешности — красивый, чистый. — Таенн, ты к нам?

— Как видишь, Анна, — улыбнулся в ответ Таенн. — Куда ты так спешила?

— Сегодня большая регата, а потом фестиваль. «Ночные цветы», помнишь? Я немного опаздываю, потому что возилась с моими малышами. Ты надолго?

— Нет, мы по делу, — Таенн вздохнул. — Так что на эту регату я не попаду.

— Жаль. А что это за девочка? — блондинка скользнула взглядом по Айрин. — Ты из-за нее пришел?

— Ну да. Нам нужно в лабиринт, — объяснил Таенн.

— Так в чем проблема? — удивилась блондинка. — Отведешь ее, и пока она там будет, ты как раз успеешь посмотреть регату.

— В следующий раз, Анна, — покачал головой Таенн. — Мне жаль, но я, правда, не могу. Вы с Блеском сегодня просто прекрасны.

— Особенно Блеск, — засмеялась блондинка, гладя коня по шее. — Полосатый наконец-то расщедрился на десяток новых самочесов и щеток для него. Прости, Таенн, но если ты не идешь, то давай прощаться. Я не могу больше задерживаться. До встречи.

— До встречи, — Таенн снова улыбнулся. — Увидимся!

— Пока! — блондинка пришпорила коня, и вскоре скрылась из виду.

— Ну что, посмотрела? — без всякого выражения спросил Таенн.

— Ага, — кивнула Айрин. — Очень приятно было… ощутить себя пустым местом. Действительно, прекрасные люди. Ничего не скажешь.

— Это элита, — объяснил Таенн. — Они и на том свете ни в чем не знали отказа. Видала, какой гуард?

— Конь?

— Ага. Зовут Блеск. Тут и не такие гуарды есть. Есть, например, драконы. Воздушные, морские. Есть ламы. Есть тигры. Львы. Встречаются медведи, пантеры… ну и все в таком духе. Кстати, тут сплошь гуарды. Фамильяров почти нет.

— Понятно, — горько констатировала Айрин. — Если ты богат там, то, получается, и здесь…

— А что ты хотела? — пожал плечами Таенн. — Здесь только те, кто, скажем так, получил всё и сразу. Они не совершали ничего плохого. Деньги, которыми они владели, они не украли — либо унаследовали, либо получили от кого-то. Значит, они не делали дурного. Всю жизнь они провели правильно. Даже, в некотором смысле, праведно. Не пили, не курили, не воровали, не прелюбодействовали, не обманывали никого — у них просто не было нужды это для этого. И даже если тебе это не нравится, они по любым законам не нарушили никаких, гласных или негласных, правил. Тело Анны, уже пожилой, но всё еще красивой, лежит в элитной больнице, и не умрет еще очень долго — сама понимаешь, чем больше денег, тем длиннее жизнь. А сама Анна проводит время в ожидании развития и продолжения своей правильной жизни. Ожидает в сытости и неге. И без страха, потому что Черные будут вести себя с нею учтиво. А когда она умрет окончательно…

— Если мне кто-нибудь скажет, что в мире существует справедливость, я ему плюну в глаза, — звенящим от обиды голосом сказала Айрин. — То есть если ты всю жизнь был нищим и голодным, если ты, например, воровал, чтобы прокормить свою семью, то ты, выходит дело, и тут, на Берегу, окажешься… ведь ты будешь осознавать свою неправедность и накажешь сам себя… ну и ну… про то, что будет дальше, я даже думать боюсь.

— Это мироздание, — развел руками Таенн. — Его законы никто не отменял. То, что Анна так к тебе отнеслась, для Анны естественно. Поверь, она не чувствует к тебе вообще ничего. Ни раздражения, ни ненависти, ни злости.

— Ага, просто я для нее, как чемодан, который ты случайно притащил за собой в ее личный рай, и который теперь некуда поставить, — проворчала Айрин. Шилд, полностью разделяющий мнение своей хозяйки, фыркнул.

— Ну да, примерно так, — подтвердил Таенн.

— И часто ли ты проводишь тут время? — с подозрением спросила Айрин.

— Случается, — пожал плечами Таенн. — На самом деле не очень часто. Они забавные, но не более того.

— Вот интересно, — задумчиво произнесла Айрин. — Если я для неё мешающий чемодан, то кто же ты?

— Я? Мажордом, дворецкий, управляющий, — принялся перечислять Таенн. — В общем, слуга, но в довольно высоком статусе. Имеющий, так сказать, доступ к телу.

— И тебя это не смущает?

— Почему меня должно это смущать? Мне всё равно. Айрин, пойми — всё зависит от восприятия. Анна вольна думать, что ей хочется. Венера вольна бегать с Нуттой по набережной. Феликс волен изображать рассеянного идиота. Ахельё волен готовить любые блюда. Унара вольна убираться в доме дни напролет. Понимаешь? Тебе, вот лично тебе, важно мнение Анны?

Айрин задумалась.

— Пожалуй, нет, — покачала она головой.

— И в чем тогда проблема? Пойдем.

— Но Черные…

— О великое мироздание, и все постигшие его! — Таенн воздел руки к небу. — Сними калитку, повесь записку! Тебе никто не мешает это сделать! Всё, идем, наконец! Сколько можно обсуждать то, что обсуждать нет никакого смысла?

* * *