Девушка с черным котом - Екатерина Белецкая

— Видишь дорожку? — спросил сверху детский голос. — Прямо смотри, дура!

— Сама ты дура! — рассердилась Айрин. Судя по голосу, с ней говорила девочка, причем лет четырех-пяти, не больше. — Не вижу! Куда смотреть?

— Прямо! — сверху кто-то топнул ногой, фонарики вздрогнули. — Курица слепая! Курица-дурица!

— Вот сейчас как залезу туда к вам… — угрожающе начала Айрин, и тут же увидела предмет, о котором говорила девочка. Прямо перед ней на стене находился тонкий золотистый желобок, идущий откуда-то сверху. — Вот теперь вижу.

— Видишь — лови, — сообщила девочка. Айрин ожидала, что она разозлится или рассердится, но девочка, по всей видимости, была привычна к бестолковым посетителям лабиринта. — А ругачкам мы зеленые бумажки не даём! Будешь, как дура, до утра тут бегать.

— Ладно, извини, — примирительно сказала Айрин, которая и сама уже поняла, что была не права. — Я просто растерялась.

— Дураша-растеряша, — засмеялись голоса сверху. — Дадим дураше бумажки?

— Давай, а то заблудится.

По желобку, одна за другой, скатились две бумажных трубочки. Сперва Айрин развернула зеленую, на которой оказалось написано «направо». Потом золотую, на которой было слово «постичь».

— Бумажки в сумку убери, на пол не кидай, — приказал голос сверху. — Кто мусорит на пол, на того кот накакал.

Шилд поднял голову и выразительно посмотрел наверх. На секунду Айрин показалось, что он, если бы мог, покрутил бы пальцем у виска. К сожалению, коты не обладают такой суперспособностью, поэтому Шилд просто встал, встряхнулся, и направился дальше по коридору.

…Следующие две развилки Айрин прошла быстро. Зеленые бумажки гласили «прямо» и «направо», а на золотых бумажках оказались слова «неосязаемый» и «если».

На следующей развилке вышла заминка — бумажка застряла в желобе. Дети посовещались, мальчик и одна из девочек куда-то убежали, а развлекать Айрин осталась та самая, первая — и Айрин вскоре поняла, что характер у девчонки препротивный. Такой ничего не стоило насыпать кому-нибудь в чай соль вместо сахара, или связать шнурки, или разбить какую-нибудь посудину и свалить на того, кто ближе окажется. Она откровенно издевалась над Айрин, и кончилось дело тем, что Шилд взлетел по шелковой занавеске под потолок, просунул куда-то лапу, и через секунду раздался громкий визг — видимо, кот попал туда, куда целился.

— Чего он дерется?! — вопила девочка. — Вот выйди только, я ему глаза выковырю!

— Он дерется, потому что ты хулиганишь, — невозмутимо сообщила Айрин. — И глаза ты никому не тронешь, поняла? А как только я отсюда выйду, я тут же расскажу хозяйке, как ты себя ведешь.

— Ой, напугала! — девочка расхохоталась. — Так она тебе и поверит.

— Давай проверим, — предложила Айрин.

— Не проверим! Я тебе такую бумажку кину, что ты тут навсегда заблудишься!..

— Ты читать не умеешь, — поддела Айрин. — Поэтому бумажку выбрать не сможешь. Так что не надо мне угрожать.

— Я хочу тебе угрожать, и угрожу!!!

— Ну, угрози, — засмеялась Айрин. — Только давай побыстрее. Они вернулись? Хорошо. Кидайте дальше. А то скоро уже ужинать будет пора.

Через три развилки Айрин оказалась в черном мрачном коридоре, а в ее сумке обосновались три бумажки со следующими надписями: «в руках», «воздух», и «написанных». Дети сверху притихли, по крайней мере, они больше не смеялись, не топали. Да и девочка-провокаторша угомонилась.

— Куда дальше? — спросила Айрин по привычке, хотя коридор был один, и выбирать вроде бы не приходилось. Но — на стене Айрин успела заметить привычную золотую дорожку-желобок. Поэтому и спросила.

— Лови, — в этот раз говорил мальчик. — Вон ты куда зашла…

— А куда я зашла? — спросила Айрин с тревогой.

— Никуда, — пробурчал мальчик. — На.

По желобку скатились две бумажки. Первая — «вперед», вторая «путь».

Черный коридор оказался длинным, гораздо длиннее, чем можно было подумать, помня размеры здания — Айрин шла по нему добрых пять минут, а он всё никак не кончался. Странный коридор. Совсем мало фонариков, и черный шелк на ощупь казался влажным и словно бы осклизлым. Айрин поневоле ускорила шаг, потом побежала — но через минуту остановилась, вспомнив про детей, которые шли по верху.

— Эй! — крикнула она. — Вы там идете?

— Идем, — ответил мальчик. — Ты больше не беги, а то не успеем за тобой.

— Хорошо…

Еще минут через пять Айрин, к своему несказанному облегчению, вышла к новой развилке, залитой ярким праздничным светом. Казалось, даже сам воздух тут был другим — сухим, с приятным запахом то ли свежего дерева, то ли новой ткани.

Дети наверху тоже обрадовались.

— Ну и жизнь у тебя была, — с уважением произнес мальчик. — Прямо тебя жалко.

— В смысле — жизнь была? — не поняла Айрин.

— Черный коридор — как жизнь. Чем темнее и длиннее, тем страшнее жил раньше, значит, — объяснил мальчик. — Это такая примета. Мы долго шли, значит, у тебя жизнь была трудная. Поняла?

— Ага, — Айрин кивнула. — Вот оно как… Спасибо, что рассказал.

— Пожалуйста, — вежливо ответил мальчик. — Ника, кидай. Еще полкорзинки осталось.

«Налево», прочитала Айрин. Развернула вторую бумажку. «Держишь».

— Ну и слова у вас, — пробормотала она.

— Что, не складываются? — спросила провокаторша.

— Пока нет.

— Значит, точно долго просидишь, — с издевкой произнесла девочка.

— Лёка, чего ты ругаешься? — спросил мальчик.

— А чего она котом царапается?!

— А ты ей, небось, чего-то сказала, — тут же понял мальчик. — Был бы у меня кот, я бы тебя сам поцарапал.

— Дети, не ссорьтесь, — попросила Айрин. — Время-то идет.

— Ладно, — нехотя согласился мальчик. — Пошли.

* * *

Черных коридоров, по счастью, больше не встретилось, но попался, по словам мальчика, один «пророчный» коридор. Пророчный — потому что говорил про будущее.

Коридор этот показался Айрин странным — он не был похож на все остальные. Никакого шелка. Никаких фонариков. И стены не деревянные, как везде, а из какого-то непонятного материала — то ли пластик, то ли металл, выкрашенный ослепительно белой краской. И очень странный свет, который, казался, льется отовсюду, при этом не имея источника.

— Ух ты, — с восхищением сказал мальчик. — Круто! Видишь что-нибудь?

— Стены вижу, белые, — отозвалась Айрин. — Больше ничего.

— Смотри, смотри, — возбужденно проговорил мальчик. — Это они сперва белые. Картинки смотри!