Танкисты. Новые интервью - Артем Драбкин

– С танками противника довелось столкнуться?

– А как же. Мы никогда не уклонялись от боя с немецкими танками. Не знаю такого случая, чтобы кто-то прятался или уклонялся. Когда ставится задача, это все-таки танк, такая фигура для противника, что ее не спрячешь. Постоянно с ними сталкивались.

– Сколько на вашем боевом счету вражеских танков?

– Не больше четырех танков. Один эпизод мне запомнился на всю жизнь. Бился с «Пантерой». Произошло это на польской территории. Деревушка. Комбат выяснил, что ее занимает противник. Где-то рано утром меня, взводного-1, и командира второго взвода собрали на совещание. Поставили задачу: второй взвод наступает в таком-то направлении, я одним танком иду левее. Захожу с левой стороны на южную окраину деревни. Когда подошел к опушке деревни, то решил дальше двигаться через лощину. Второй взвод открыл огонь. И я заметил, что стреляет пушка по танкам второго взвода, а с левой стороны за сараями притаилась «Пантера». Я левее от нее, думаю, как же так незаметно сделать, чтобы подобраться поближе? Даю механику-водителю команду подъехать. К счастью, лощина шла через всю деревню. Ему поручил немножко проехать и остановиться. Мне из лощины все-таки видно, где стоит танк врага. Заряжающему приказываю: «Заряди-ка бронебойный снаряд». Он зарядил, я в перекрестье прицелился. Стрелял неплохо. Навожу на «Пантеру». Даю выстрел. Первым получился маленький недолет. Заряжаем второй. Я чуть повыше беру прицел. Огонь. «Пантера» загорелась. И сгорела дотла. С первого попадания. Орудие подбили танки второго взвода.

– Обычно с какого расстояния вели огонь по танкам противника?

– Только с близкого расстояния. Когда брали Подволочиск, дело происходило вечером. У немцев что хорошо: очень много пехоты. Она привязана к танкам, взад и вперед бросает ракеты, освещает местность. Так что мы только из-за укрытия на 100–150 метров били по танкам врага. В этой засаде наш батальон уничтожил семь танков противника.

– Самый опасный немецкий танк-противник для Т-34?

– «Тигр». 88-мм орудие имело мощную силу. Оно с расстояния в километр легко выводило из строя Т-34.

– Как вы можете прокомментировать высказывание: «Танки воюют вдоль дорог». Случалось ли марши по бездорожью совершать?

– Разные бывали случаи. Могли и по бездорожью идти. Большей частью в прорыве в первые дни мы только через поля, по окраинам и шли, потому что дороги противник всегда простреливал. Заранее готовил позиции. Так что старались их обходить.

– Как определяли, сможет ли танк пройти по мосту, если нет знака о грузоподъемности мостового покрытия?

– Инженерные службы больше разбирались в том, какая опора и сколько выдержит деревянный мост. А если мосты кирпичные или железобетонные, как мы встретили в Польше, то они легко выдерживали вес от 60 тонн и выше.

– Снабжение запчастей было хорошо налажено?

– В каждой танковой бригаде имелась «ремонтная летучка»: бронетранспортер или танк без башни, к нему полагалось пять-семь ремонтников. Они занимались мелким ремонтом в боевой обстановке. То, что можно было сделать после боя или прямо в бою, они четко делали. Даже вплоть до того, что меняли неисправное орудие.

– По какому разряду вас кормили?

– Кормежка была отличная. Был такой случай, когда три или четыре дня в прорыве не появлялась наша полевая кухня. Все зависело от обстановки. Вот я помню, когда мы во время Орловской операции выходили на передовую, то попробуй пройти через леса, поспеть за танками машиной. Там и танк-то еле-еле кое-где выворачивает, а машина уж точно не пройдет. Так что в такое время, чтобы не голодовать, запасались консервами и разживались трофеями на немецких складах. На территории Польши, когда мы остановились после боя в каком-то городишке, поляки стали откуда-то таскать круги сыра. Я Мальвану говорю: «Ты побеги и посмотри, откуда несут». Тот пошел. Где-то минут сорок его не было. Приходит: под мышками тащит два круга сыра. Рассказал, что он нашел сырный завод, поляки с него все и тащили. И мы запаслись.

– Перед прорывом танковому экипажу обычно давали с собой НЗ. Как с ним поступали?

– Смотря по тому, был ли дополнительный запас продуктов на машине. Если не было, то НЗ быстро уходил. Может быть, не сразу, а через какое-то время. Но мой экипаж за время нахождения в боевой обстановке никогда не испытывал такое чувство, что нет запасов. Все время что-то имели. В том числе всевозможные спиртные напитки. Не разрешали на танке их держать. Строго-настрого. Замполит ходил и требовал, чтобы ни в коем случае не пили. Но люди умудрялись. На танке имелся небольшой бачок для воды. Его заполняли спиртным. Как замполит приходит, так сразу же начинает лазить. Ищет, где бачок с водой, почему не на месте (он специально крепится внутри башни). Начинаем брехать: мол, то ли потеряли, то ли выбросили, черт его знает. А был случай, когда находил. Не то что ругал, а выливал. Как жалко было, черт возьми! Когда стояли под немецким городом Бреслау, оказалось так, что рядом с расположением нашего танкового батальона располагается подвал. Спустились в него, а там стояли бочки справа и слева от входа. Пятисотлитровые. Выход шел через краники. Пощупаешь, сделаешь глоток или два, дальше к другой бочке идешь. После пары дегустаций в голове закрутилось. А рядом какая-то кошелка стояла со спиртным. Мы в бачок налили этого спиртного и из бочки долили. В итоге получилось черт его знает что. Все перепуталось. Выпьешь стакан или даже половину, через пару часов уже язык не поворачивается.

– Были ли случаи ведения боя ночью?

– Очень часто. Ночной бой – это самый сложный бой. Он несет много неожиданностей. Тут и днем не во всем можно четко разобраться, где свои и где чужие, а ночью тем более. Стреляют с той стороны – то ли немец, то ли свой бьет по ошибке. Не сразу находились. Были случаи, когда по своим стреляли. Перед боем обычно предупреждали, что так ни в коем случае делать нельзя. Несколько раз даже наказывали за явную ошибку. В ночном бою передовой отряд нашей бригады ушел, а часть отстала. Впереди завязался бой. Мы подошли и стали бить. Думаем, что это немцы. Оказалось, свои. Много снарядов полетело в ту и в другую сторону.

– Как организовывалось взаимодействие с артиллерией?

– Это не наш уровень. Этим занимались командир бригады и начальник артиллерии корпуса.

– Как долго обрабатывали артиллерийским огнем позиции противника перед вводом в прорыв танкового корпуса?

– Смотря какая операция. Были и десятиминутные налеты, и побольше. Наша бригада после подхода ко Львову сражалась за деревню, которая дважды переходила из рук в руки. После занятия этой деревни нас направили под Броды. Здесь окружили очень большое скопление противника. Артиллерийская подготовка длилась несколько часов. Мы стояли в лесу, километрах в полутора от передовой. Поэтому артналет я видел своими глазами. Очень сильная была артподготовка. На позициях противника было настоящее месиво.

– Опасались ли немецких фаустников?