Беседы о счастье - Аркадий Панц

Когда вся группа отправилась пить чай в придорожное кафе, все перезнакомились. И только вокруг мамы с дочкой образовался вакуум. Никто не подсел к ним за столик. Никто не спрашивал, кто они и как им нравится поездка. Все от них шарахались. А мама и дочка выглядели хмурыми и злыми и громко негодовали, что за неприветливые люди их окружают.

Если бы мама и дочка замечали других людей, мама спросила бы у своей соседки позволения занять место рядом с ней. И не позволила бы дочке тащить мороженое и кофе в автобус. Они не болтали бы наперегонки с гидом и никому не мешали во время прогулок. И люди были бы к ним расположены и окружили их вниманием.

Мы не обязаны давать человеку все, в чем он нуждается, или жертвовать ради него своими удобствами. Но нам надо видеть, что у него есть его желания, по возможности считаться с ними и не удивляться в тех случаях, когда он обижается за пренебрежение к ним. Эта особенность помогает двигаться по жизни, не набивая себе лишних шишек, и идти на конфликты осознанно, не сдуру, а ради своей значительной выгоды. И без лишних страхов.

Я против спасительной лжи ради утешения. Смотреть в глаза любой реальности всегда лучше, чем прятаться от нее в мире иллюзий. Однажды ко мне на прием пришла молодая женщина — посоветоваться насчет сложностей на работе. Она рассказывала мне, какой у нее замечательный муж, как ей хочется купить дом, обустроить огромную гостиную, чтобы принимать толпу веселых друзей, и как здорово было бы по вечерам любоваться с мужем звездным небом на террасе и пить шабли. Чуть позже выяснилось: ее брак рассыпается, денег на дом у нее нет, муж ей изменяет и не переносит ни шабли, ни все прочие сухие вина, так как страдает язвенной болезнью желудка.

Но она предпочитала ничего не видеть. Жила в мире красивых иллюзий, так как реальность была для нее чересчур болезненной. И была настолько погружена в прекрасное будущее, что не обращала внимания на неприятное настоящее. Она расстроилась, когда в процессе терапии мы затронули ее семейные отношения. Ушла. Через год вернулась. Ей предстоял трудный путь — через страдание осознать, что ее отношения с мужем умерли и реанимации не подлежат, и отказаться от нарисованного ею в воображении прелестного будущего. Прошло несколько тяжелых лет, прежде чем она встретила подходящего ей человека и вышла за него замуж. Мы вместе с ней переносили все тяготы ее жизни. Наконец она и ее муж купили новое жилье, но только не дом, а небольшую квартирку в центре города. И на предпоследнем сеансе моя пациентка застенчиво сказала: «Доктор, оказывается, мне не нравятся большие компании! Я не люблю шум и толпу гостей. Мы предпочитаем коротать вечера вместе с мужем. И счастливы вдвоем».

Я не верю в спасительную ложь, не верю в прекрасные иллюзии, которые даруют нам «счастье и покой». Ничего иллюзии не даруют, кроме неприятностей и следующей за ними катастрофы, которой удалось бы избежать или смягчить, будь у человека возможность оценить происходящее незамутненным взором. И когда у меня в полемическом задоре спрашивают: «Что лучше — унылая правда или прекрасная фантазия?» — я всегда отвечаю: «Конечно, унылая правда, потому что ее можно превратить в прекрасную или хотя бы симпатичную реальность. А с фантазией этот номер не пройдет. Фантазия рассевается как дым. Бесследно».

Каждому из нас доводилось пребывать в плену заблуждений, в ловушке горя или страха, несчастной любви, печального детства, развода или страшного диагноза. Иногда кажется, что жизнь кончена, но способ сдвинуться с мертвой точки есть всегда. Всем знакома истина: «Страдания — это то, что толкает нас к изменениям». Мало кто знает ее продолжение: «Как только изменения начинаются, страдания стихают». Просыпается надежда. В жизни появляется радость.

…И на вопрос: «А вы счастливы?» человек, после раздумья, с немного удивленной улыбкой, отвечает: «Вы знаете, да!»

Декабрь 2014 года. В Париже проходит ежегодное совещание европейских психоаналитиков с правом обучения, или, как их еще называют, тренинговых психоаналитиков. Мы с коллегами из Литвы и Эстонии пока еще являемся новичками в сфере психоанализа. От остальных участников конференции мы отличаемся не только непродолжительной историей психоанализа нового времени в странах Балтии, но и общими интересующими нас вопросами.

Во время столь значимого для нас мероприятия неожиданно получаю письмо от Галины Панц с просьбой вспомнить ее мужа Аркадия Панца в связи с изданием подготовленной ею книги. «Как примечательно», — подумала я, ведь психоаналитик Аркадий Панц должен был находиться здесь вместе с нами… Прошло более года с того дня, как Аркадий Панц скоропостижно оставил этот мир, всех нас вместе и каждого в отдельности. Это время позволило оценить и продумать наш совместный опыт и прочувствовать утрату.

В группе коллег из Восточной Европы каждый, как оказалось, проводил с Аркадием достаточно много времени. Коллега из Литвы вместе с Аркадием Панцем изучал психоанализ в Амстердаме. Он вспомнил об исключительном усердии Аркадия, его желании показать себя, понять психику человека и подтвердить качество своих практических навыков. Коллега из Москвы, один из наиболее опытных среди нас, напомнил о времени, когда Аркадий вместе с коллегами повышал свою профессиональную квалификацию в Лондоне, Мекке психоанализа, где некоторые из нас, наряду с большинством психоаналитиков со всего мира, искали пути профессионального развития, усовершенствования и роста. Знания, полученные в Лондоне, послужили основой для его дальнейшей, достойной широкого признания деятельности в сфере развития психоанализа в Латвии.

Нас объединял интерес к человеческой психике, духовным страданиям, возникающим из-за психологических травм, а также желание помочь человеку избавиться от этих страданий, чтобы начать жить полноценной жизнью.

Хочу отметить огромный интерес Аркадия к этой сфере, его желание доказать свою состоятельность и быть первым в этой интеллектуальной специальности, которая его так захватывала. Аркадий Панц был первым из латвийских коллег, получившим квалификацию психоаналитика и ставшим прямым членом МПА (IPA), Международной психоаналитической ассоциации (International Psychoanalytic Association), чем он очень гордился. Профессиональное увлечение Аркадия Панца было настолько значительным, что помогло ему заинтересовать психоанализом и других людей. Когда мы с коллегами из Эстонии начали создавать совместную эстонско-латвийскую группу психоаналитиков, подключение к ней Аркадия Панца принесло весьма существенный вклад. Аркадию была поручена роль руководителя Программы обучения — работа, которой он посвятил немало времени и энергии. Коллеги из эстонско-латвийской психоаналитической группы отмечают большую заинтересованность Аркадия Панца в решении любого вопроса, его самоотверженную, неустанную работу и выдающийся организаторский талант. Рядом с Аркадием всегда очень ясно ощущалась жажда жизни и даже некоторая торопливость, стремление всего достичь и успеть первому — как будто он чувствовал, что жизненный путь окажется недолгим. Поэтому этот путь был интенсивным и наполненным, а иногда Аркадий был даже беспощаден к самому себе.