Дневник В. Разрыв - Дебра Кент

— Не, мам, я еще сплю.

— Зои Хейс жива-здорова, приехала в Техас и выступает в цирке! Воздушной гимнасткой на трапеции!

На часах семь пятьдесят три.

— Ничего себе. Так она не умерла?

— Нет-нет-нет, она жива, Вэлери. И все как тебе приснилось! Ты же это предсказала, солнышко, ты что, не понимаешь?

— Почему, мам?

— Ну, помнишь: жердочки, клетка? Прыгала с жердочки на жердочку? И что было написано на рентгеновском снимке? Там была надпись: «Абилин». Ведь ее там и нашли! Абилин, Техас! Ее положили в больницу со сломанной рукой! Помнишь сломанное крыло? Ну, понимаешь?

Я вскочила и прямо в пижаме помчалась к почтовому ящику. Заголовок: «ЗОИ ХЕЙС НАЙДЕНА ЖИВОЙ В ТЕХАСЕ». Через шесть абзацев: «Детективы доверились сообщению, полученному м-ром Хейсом по электронной почте от одной местной жительницы. Она описала ему сон, оказавшийся вещим, который направил поиски детективов в район Абилина. «Мы рассматривали любую информацию, попадавшую на рабочий стол, — говорит детектив Авила, — какой бы невероятной она ни была. Это сообщение оказалось просто готовым рецептом». Хейс доставили в городской госпиталь Абилина для лечения сломанного запястья, там ее опознали при заполнении бланков в травмпункте. Повреждение было получено во время репетиции номера на трапеции. Полиция не раскрывает имя женщины, приславшей сообщение. Представитель семьи Хейс заявил, что человек, предоставивший информацию, имеет право на объявленную денежную награду».

Потом позвонил детектив, мужчина по имени Майкл Авила. Сказал, что хочет заехать и задать несколько вопросов, «просто чтобы закруглить следствие». Что, если я каким-то образом замешана в этом деле? Неужели полиция думает, что мне все известно о превращении Зои Хейс из рентгеновского техника в цирковую артистку? Кровь отхлынула от лица и прилила вниз, к ногам. Мне стало зябко. Надо было успокоиться. Поискала таблетки в аптечном ящике, но там была только валерьянка. Вспомнила, что сунула одну штуку в кармашек сумочки. Проглотила, не запивая.

Попросила Линетт забрать Пита на ночь.

— Что случилось? У тебя голос дрожит!

У Линетт упорядоченная, размеренная жизнь, ничего из ряда вон выходящего. Сил не было сообщать ей, что я та самая неизвестная женщина, которая навела полицию на след Зои Хейс.

— Слушай, я просто устала, вот и все. Хочу отдохнуть немного.

— Конечно, конечно, — закивала она. — Много ли надо одинокой матери, чтобы остервозиться? (Совершенно неестественное слово в ее благообразной речи.) Мы с радостью возьмем Пита, я заеду к вам вместе с Гераклом. Слушай! Ты читала? Зои Хейс нашлась! Живая!

— Да, я знаю.

Линетт и Геракл появились на пороге практически одновременно с детективом Авилой. Линетт подняла бровь, словно хотела сказать: «Так вот почему ты хочешь выпроводить Пита на ночь!» Я решила выложить все напрямик.

— Линетт, это детектив Авила. Он приехал задать мне несколько вопросов. — Она улыбнулась мне с добродушной насмешкой, а я шепнула за спиной детектива: — Я тебе потом расскажу.

Линетт кивнула и весело заворковала:

— Ну-ка, пошли, ребятки! Кто хочет приготовить хрустящий рис?

Майкл Авила напомнил мне того здоровенного рыжего ведущего кулинарной программы с лексиконом таксиста и внешностью ирландского бога. Минут пятнадцать мы проговорили о деле Зои Хейс. Да, мне действительно приснилось все это. Нет, я никогда не считала себя ясновидящей. Нет, я никому не рассказывала об этом сне, кроме мамы. Еще час мы проболтали обо всем на свете, кроме дела Зои Хейс. Я пыталась представить, каким может быть наш с ним ребенок.

Потом он пошел в ванную. Никакого жужжания, слава богу.

— Ну, ладно, — сказал он, направляясь к двери. — Мне пора. Вам наверняка не терпится поужинать с мужем и сыном.

Одарил меня чем-то вроде полувопросительной улыбки.

— Я сейчас в процессе развода. Жду со дня на день.

— Правда?

«У него словно гора с плеч свалилась», — подумала я. Но, может, мне только кажется.

— Послушайте, Вэлери, я буду вам очень благодарен, если мы некоторое время будем на связи. На случай, если у меня появятся другие вопросы. И если вы захотите что-нибудь сказать, позвоните мне по сотовому, двадцать четыре-семь.

Он протянул визитку. Я провела пальцем по выпуклым буквам на ней, и в голову вдруг пришло — непроизвольно, будто икание: Вэл Авила. Звучит неплохо. С ним я поменяла бы фамилию.

Понимаю, что надеяться не на что.

В девять вечера на ступеньках стояли репортер с оператором. В прессу каким-то образом (скорее всего, от мамы) просочилось мое имя. Зато теперь был предлог позвонить Майклу Авиле — спросить, могу ли я давать интервью.

— Конечно. Почему бы и нет? — Он помолчал, словно хотел что-то сказать, но не решился. — Ну, ладно, номер мой у вас есть, звоните, если я буду вам нужен.

— А у вас есть мой… Номер, я хотела сказать. Ну, если я буду вам нужна.

Он не ответил, и я почувствовала себя круглой дурой.

К десяти вечера я по-прежнему была круглой дурой, только теперь знаменитой. Сенсационное сообщение в вечерних газетах. «Вещий сон местной жительницы привел полицию к Зои Хейс… Оставайтесь с нами».

Никак не дойду до «Анонимного собрания переедающих». Может, на следующей неделе.

На сегодня все.

В.

Почти каждый день на первой странице появляются новые сообщения по поводу Зои Хейс, вытесняя обычные летние новости: «Засуха может погубить урожай», «Супермаркет закрывается на ремонт», «Деревенская ярмарка собрала сотни людей»…

Зои Хейс не общается с прессой, никто из ее семьи не дает интервью. Юрист семьи Хейс сообщил, что денежная награда оформляется на меня. Сперва я не хотела принимать ее — казалось, это что-то вроде подачки, да и потом, ведь женщина жива-здорова. Но мама убедила меня, что нужно согласиться. Сегодня пришла выписка по банковскому счету. Мама права. Я решила, что после оплаты счетов отложу небольшую сумму на всякий случай, а остальное потрачу на какую-нибудь благотворительность. Если, конечно, это остальное останется.

На сегодня все.

В.

Я боюсь жить одна в доме. Подумываю завести сторожевую собаку. Может быть, лучше просто этот дом продать. Проблема в том, что мы живем в лучшем районе города и других домов здесь не продается. Разве что дом Миллера, но он без подвала, а я не хочу жить в доме без подвала. Если торнадо налетит, куда мы денемся?

Неделями не могу нормально заснуть. Психиатр посоветовал новое успокоительное, но я не хочу больше глотать таблетки. Мама говорит, что я буду чувствовать себя прекрасно, как только закончится развод.