Несбыточное желание - Волчонок Ганни

стремясь навалиться всей своей массой, больше мешая друг другу, чем помогая. Аликорн без какого-либо напряжения отбивалась от них даже одной алебардой, используя огонь только для защиты от алхимических бомб и болтов самострелов. Ее мастерства во владении оружием было недостаточно, чтобы с легкостью отбивать снаряды, как то могла делать волчица.

На прямой и сколько-нибудь честный бой ее сподвигло желание проверить свои навыки. Вот только, она уже превосходила любого из грифонов не только физически, но и мастерством. Солдаты не были экспертами во владении оружием, они обучались другому, и неудивительно, что тренируемая богиней принцесса в одиночку могла противостоять целой армии. Алебарда была очень быстрой и смертоносной, удерживаемая ее телекинезом, а удары магией не оставляли грифонам ни единого шанса.

Восторг первых схваток погас, ярость и злоба истаяли, будто огонек, оставшийся без топлива. Осталось лишь тупое упрямство и горящее клеймом в разуме слово «надо». Будоражащая кровь битва превратилась в скучную, грязную обязанность, совсем не то, чего желала Селестия, принявшая себя новую.

— Семь есть, осталось три, — пони шумно вздохнула и расправила крылья, готовая взмыть в небо.

— Сестра!

Метнув недовольный взгляд на свою тень — и столкнувшись с недоумевающе-испуганными глазами Дарк Сикера — аликорн обернулась. Позади стояла Луна в полном своем облачении, а рядом возвышалась темно-синей горой Селена. Волчица выглядела все такой же спокойной и невозмутимой, но она то и дело чуть хмурилась, словно пытаясь что-то понять.

— Я надеялась, что не увижу тебя до ночи, — вздохнула Селестия, вонзая алебарду шипом в землю и с протяжным звоном металлических накладок складывая крылья.

— Зачем? — лунная принцеса шагнула вперед, но тут же замерла, поняв, что наступила на внутренности разорванного на две неровные части грифона. Сглотнув, она перевела взгляд на сестру. — Зачем, Тия?

— Так надо, — устало вздохнула аликорн, утихомиривая внутреннее пламя. Грива и хвост обратились северным сиянием, а броня всей своей тяжестью навалилась на спину дневной правительнице. — Пусть падет наш враг, но уцелеют наши пони. И… И пусть лучше в крови буду я, но не ты, Лулу.

— Столько смертей… Должен же быть иной способ!

— Пока у грифонов есть сила, они никогда не откажуться от своих посягательств на наши земли, Луна! Мы… Я или решу этот вопрос сейчас, раз и навсегда, или в будущем будут страдать наши пони!

— Это не твои слова.

Селестия нахмурилась, упрямо сжав губы. Долгие секунды она смотрела прямо в глаза Селене, пытаясь понять, что имеет в виду богиня, и почему она решила так резко вмешаться в разговор. Только когда в глубине души заворочалась Хелена, она поняла, что совершила ошибку.

— Яви себя. Я знаю, что ты там.

Слева от дневной принцессы возник высокий, жаркий всполох пламени, почти сразу рассеявшийся. С лязгом металла тяжелой брони высокая — на целую головы выше сестры — огнегривая волчица перехватила алебарду двумя руками, хмуро смотря на Селену.

Лунная богиня моргнула, раз, другой, и тяжело, тоскливо вздохнула. Ей не нужны были слова, она все поняла сразу, достаточно было беглого взгляда на некогда белоснежную шерсть богини дня, ныне покрытую кроваво-красными узорами. Сейчас, ясно чувствуя суть своей сестры, ночногривая волчица поняла, что именно произошло. Поняла, но принимать не хотела, а потому молча подняла меч в защитную позицию, одновременно напрягая пальцы левой руки.

— Луна, отойди.

— Назад, Селестия.

Пони, повинуясь приказам богинь, одним взмахом крыльев отлетели назад, оставляя сестер в центре между собой. Аликорны переглянулись, но ничего не сказали. Взгляд принцессы ночи был полон беспокойства и страха, в то время как ее сестра была полна ожидающего предвкушения.

— Еще есть миг одуматься, Хелена.

— Ты знаешь, что нет, Селена.

Связь божественных волчиц восстановилась и окрепла, словно никогда и не рвалась. Они обменялись мнениями, где одна видела мир, полный перспектив, жаждущий мира и гармонии, в то время как другая знала лишь безвольное вместилище, искажающееся от одного ее присутствия. Они не спорили, не пытались друг друга переубедить, прекрасно зная, что это невозможно — упрямство богини солнца невозможно было пересилить, а мягкость богини луни не могла принять столь радикальных методов.

День и Ночь вновь столкнулись в схватке.

С яростным ревом Хелена рванула вперед, грохоча сабатонами по серой от пепла земле. Копийное острие алебарды скользнуло мимо лунного клинка, и тут же было отбито им, когда Селена шагнула вперед и в сторону, одновременно прикрываясь мечом и готовая нанести свой удар. С громким лязгом и яркой вспышкой божественное оружие столкнулось, создав ударную волну, оттолкнувшую аликорнов еще дальше назад.

Схватив лунный меч за рукоять второй рукой, Селена нанесла мощный рубящий удар сверху вниз, заблокированный поднятым древком алебарды. Отшагнув, она избежала толчка в грудь, и мгновенно ударила навершием, целясь в шлем Хелены. Огнегривая просто наклонила голову, принимая удар на прочную солнечную броню, и с яростным рыком ответила тяжелым горизонтальным взмахом. Топорище алебарды столкнулась с лунным доспехом, высекая искры, и отбрасывая ночную богиню в сторону.

Быстрый шаг, и та восстановила равновесие, одновременно уходя от взрезающего удара копьем на противоходе. Отбив когтистой перчаткой подток, направив его вверх, она врезалась плечом в грудь сестры, заставив ее на мгновение пошатнуться. Схватив клинок меча за середину, она ударила лезвием ей под колено и, пользуясь оружием как рычагом, рывком опрокинула Хелену на спину.

Она должна была развить успех. Обязана была ударить мечом под кирасу, в район пояса, где божественную плоть защищали лишь свисающие, укрепленные изнутри металлическими вставками длинные полосы, да поддоспешник. Она могла нанести серьезную рану, получив преимущество, которым могла бы воспользоваться, чтобы окончательно утвердить господство ночи над днем.

Но сама мысль вновь обагрить лунный меч кровью своей сестры была отвратительна Селене. Доля мгновения, вот все, что потребовалось богине, чтобы собраться. Настолько ничтожный отрезок времени ни один смертный не способен осознать, но в бою божественных сестер это было даже слишком долго.

Не очень сильный удар, нанесенный из неудобного положения, оказался фатальным, попав в ослабленную зону доспехов. В отличие от своей сестры, ночногривая предпочитала подвижность защищенности, а потому не использовала латную юбку, ограничившись удлиненной стеганкой и кольчугой, прикрывавшей пояс и бедра. В обычное время этого было достаточно, все-таки ее подпитывала мощь ночного светила и далеких звезд, да и броня давно ничего не решала в их боях — исход был известен заранее.

Но сейчас все было по-другому.

Клевец без труда прорвался сквозь слабую защиту, вонзившись в плоть. Рыкнувшая Селена тут же дернулась в сторону, быстрым ударом меча отбив алебарду. По земле ударили первые капли ее крови, она перенесла