Золотая чаша Колоксая - Татьяна Мирная

— Скажи это вслух, — попросила девушка спустя минуту.

— Не буду… Ты узнала, что хотела. Вон из моей головы! — приказал тарс, крайне недовольный ментальным вторжением.

И сразу же почувствовал привычную лёгкость. Некоторое время они ехали молча.

— Странное ощущение, — видунья растерянно улыбнулась. — С одной стороны, я рада, что всё кончилось, а с другой стороны…

Володарович насмешливо глянул на неё:

— Не переживай: наше странствие ещё не закончилось, пока мы вместе, я тебе ещё устрою весёлую жизнь. Десятому закажешь!.. Кстати, мне с самого начала не даёт покоя один вопрос.

— Какой?

— Почему ты согласилась на эту поездку? Ты же знала, что я тоже буду здесь.

— Из-за Ставра.

— Не понял.

Нимфириель фыркнула, уловив сумасшедшую мысль, ярким факелом вспыхнувшую в голове колдуна:

— Ещё чего!.. Мы не любовники! Ты можешь себе представить меня и Ставра в постели?.. Хотя ТЫ можешь, — девушка покивала собственным мыслям, потом тихо пояснила: — Это не моя тайна, колдун, не обессудь.

— Рано или поздно я всё равно узнаю, — Радомир пожал плечами и спокойно добавил: — И на будущее: меньше бы ты копалась в чужих головах, альвийка. Утром я шутил над тобой… Ну, чуток поиздевался, не без того. Но ты-то не дура, должна была сразу догадаться!

Нимфириель пристально посмотрела на него, а потом усмехнулась:

— Знаешь, за «не дуру», я даже тебя прощу.

— Что? — взвился мужчина. — «Прощу?» За что?

Но видунья уже умчалась вперёд. Ему оставалось только пришпорить своего жеребца.

На следующий день торговый обоз въехал в Велико-Шумин. По меркам Тарсии город был большой. Выгодное расположение вблизи границы трёх княжеств способствовало развитию торговли. А ежегодные ярмарки были известны далеко за пределами Тарсии. Сюда приезжали купцы даже из-за южного моря. Вот и сейчас накануне этого важного события город кипел. По улочкам едва можно было пройти. Туда-сюда сновали люди в разнообразных нарядах. Привычные тарсам тёмные кафтаны и платья чередовались со светлыми одеждами миконцев и маг’ярцев, изредка мелькали яркие накидки гетайцев. То и дело слышались быстрые, словно журчащие фразы на чужих языках. Но если у местных это вызывало праздный интерес и любопытство, то у Володаровича и дядек — вполне оправданные опасения. Охранники плотным кольцом окружили повозки и подозрительно поглядывали на прохожих.

Напряжение не исчезло и тогда, когда они заехали на постоялый двор, где давно ждали Корнилу и Углешу. Это был даже не постоялый двор, а дом знакомого купца. После его смерти, сын сдавал пустые покои заезжим торговцам — старым приятелям отца. Пока братья здоровались с хозяином, дядьки и дружинники недоверчиво поглядывали на здешних работников. Убедившись, что дом за высокой оградой надёжен, обозники немного расслабились. Отвели лошадей на конюшню и направились в дом. Нимфириель немного задержалась, наблюдая, как слуга ухаживает за её кобылкой.

Когда альвийка вошла в большую комнату, служившую чем-то вроде корчмы, княжна с няньками уже поднялась в светлицу, а мужчины удобно расположились за двумя столами, заставленными едой. Камен пододвинулся на скамье и взмахом позвал видунью присоединиться к ним. Колдун сидел за соседним столом вместе с купцами и даже пропустил приход Нимфириель, увлечённо обсуждая с хозяином предстоящую ярмарку. Альвийка присела рядом с Каменом и тут же встретила вопросительный взгляд Волина. Она знала, что тревожит тарского дядьку.

— Пока всё в порядке. Пара воришек ошивается около ограды, но Скин с Радехом их уже заметили.

Тарс переглянулся с маг’ярцем и что-то тихо ему сказал. А девушка тем временем придвинула к себе глиняную миску, принюхиваясь к запаху. Их потчевали фасолевым супом с мясом, который здесь называли джорба. Нимфириель не стала отказываться от густой наваристой похлёбки. После последней «встречи» с чародеем она так и не оклемалась до конца.

Мужчины обедали не спеша. Дорожная жизнь за две седмицы опостылела, и теперь все наслаждались привычными удобствами. Разговоры плавно перетекали с одного на другое. Видунья улыбалась, слушая беззлобные шутки товарищей, и краем глаза заметила выходящих из дома купцов. Мимо пробежала девочка-подросток с блестящими тёмными глазками и чёрными, как смоль, косичками. Она приветливо улыбалась, помогая матери обслуживать гостей. На столе появились жбаны с квасом. Девчушка посмотрела на Нимфириель, ожидая позволения налить напиток. Альвийка отрицательно покачала головой:

— Спасибо, не нужно. Принеси мне чистой воды.

Девочка исчезла. Спустя пару минут она появилась с большим кубком.

— Вот, это из святого источника… Я сама бегала за водой.

Видунья не сдержала улыбку: она любила детей за их чистоту и откровенность.

— Спасибо… Как тебя зовут?

— Лала, это значит «весенний тюльпан».

— Очень красивое имя… Лала.

Девочка со счастливой улыбкой взяла протянутую монетку и побежала к матери. А Нимфириель вспомнила маленькую селянку Ладоньку. Как она там? Уже, наверное, играет со всеми, позабыв про боли в сердечке?.. В приятные мысли вклинился насмешливый голос колдуна.

— А чего сама не представилась?.. Испугалась, что у дитяти язык в узел завяжется?

Альвийка заметила в руках Володаровича кубок с квасом.

— Я смотрю, у тебя самого язык уже заплетается!..

Радомир, добродушно посмеиваясь, отвернулся, обратив своё внимание на подошедшую служанку. Эта была довольно симпатичная женщина с толстыми чёрными косами. Серебряные браслеты на руках явно указывали на её семейное положение, но судя по взглядам и улыбкам местной красавицы, она не возражала против внимания заезжих гостей. Володарович разливался соловьём, не сводя пламенного взгляда с женщины. А та улыбалась, от чего на щеках появлялись милые ямочки. Тем временем и другие охранники приосанились, восхищённо поглядывая на служанку. Неизвестно, чем бы всё закончилось, не появись в корчме её муж. Им оказался здоровенный детина с кулаками размером с кувалду. Заезжие мужики погрустнели, опуская очи долу. Многие, вздыхая и почёсывая макушки, вышли на улицу.

И тут Радомир услышал странный звук, похожий на похрюкивание. Обернувшись на соседний стол, он увидел, как Волин и альвийка, переглядываясь, трясутся в почти беззвучном смехе. Нимфириель перехватила его хмурый взгляд и сочувственно погладила по плечу:

— Не переживай! Ну, не повезло сегодня, бывает… А вообще треплешься ты знатно!

— Помолчи лучше! — злился мужчина. — Вот только твоих советов мне не хватало.

Девушка пожала плечами и вернулась к прерванному обеду. И зря, потому что Володаровича уже понесло:

— Хотя кто тебя знает!.. Я-то думал, вы в своём лесу все такие правильные, невинные, любите раз и навсегда. А оказалось-то…