На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

две сотенных и три десятки, взял пакет и сдачу. Андрей был уже готов идти, но Эркин медлил.

– Ещё что будешь брать, – понимающе кивнул продавец. – Ну, смотри.

Взять Алисе тоже шаль? Только маленькую? Да нет, таких не видно. Платье? Вон маленькие висят. Дорого. И тут размер знать надо.

Андрей тоже осматривался с самым живым интересом. И эту штуку на полке рядом с детскими платьицами заметил тоже он.

– А это что такое?

– Это? А! Смотрите, парни.

Продавец поставил на прилавок кожаный баульчик, украшенный кожаной бабочкой. Её крылышки были расшиты блёстками. Бабочка прикрывала пряжку. Продавец ловко раскрыл баульчик, и Андрей даже присвистнул от изумления. Баульчик не просто открывался, он раскладывался, и изнутри поднимались полочки-ящички, в которых лежали нитки, иголки, напёрсток, ножницы, пяльцы, лоскутки, тесьма, ленты… всё для шитья.

– Вот это да! – вырвалось у Андрея.

– Мечта любой девочки, – улыбнулся продавец.

Андрей посмотрел на Эркина и быстро отвёл глаза.

– И дорогая, небось, штука?

– Как сказать, парни. Сто восемьдесят кредиток.

– Ух ты!

– Так ведь штучная работа, парни. Они делались на заказ. А этот просто, – продавец грустно улыбнулся, – просто не успели выкупить. Мы и выставили его на продажу. С Рождества стоит. Но дешевле не станет.

– Стоящая штука, – решительно сказал Андрей. – Давай, Эркин. Ну… ну, впрок, а? Когда-нибудь да понадобится, – и вдруг как будто ему только что в голову пришло. – А ты себе возьми. Ты ж сам шьёшь всё время. Вот себе и возьми.

– Ты что? – Эркин наконец оторвался от баульчика и посмотрел на Андрея. – Совсем с ума сошёл? На что это мне?

– А… – Андрей явно проглотил уже просившееся на язык и задиристо, с подначкой сказал: – А спорим, что не купишь!

Эркин перевёл дыхание, еле заметно улыбнулся и сердито ответил:

– А вот и куплю! – и полез за бумажником.

Продавец, слушавший всё это с абсолютно безучастным видом, сложил и запаковал баульчик.

Выйдя из отделения Монро, Эркин решительно повернул к выходу. Андрей шёл рядом, довольный тем, что всё так удачно получилось, и смущённый тем, что не мог предсказать реакцию Эркина. А тот упорно молчал. На улице только разжал губы для короткой фразы:

– Сейчас перехватим чего и в гостиницу.

И снова замолчал.

Они поели в какой-то забегаловке в Цветном квартале. Только и толку, что недорого. И то Эркин по всем карманам мелочь собирал. А предложить заплатить за обоих Андрей не рискнул: так мрачно заходили желваки у Эркина, едва он попытался дёрнуться.

И только когда они вошли в свой номер, закрыли дверь и сняли мешки, Эркин глухо сказал:

– Спасибо, Андрей. Сам бы я не рискнул.

И Андрей перевёл дыхание.

– Посмотрим ещё раз?

Эркин покачал головой.

– Смотри, как сложено. И заклеено всё. Я так не сумею.

И занялся перекладыванием покупок. Два мешка всё-таки.

Андрей свой просто засунул во вьюк рядом со старым, вытащил точильный брусок и занялся призовым ножом. Больше они о покупках не говорили. Чего не сказано, того не знаешь. Просил же Эркин не трогать этого. Он и не будет. Он же работал там, видел и хозяйку его, и девочку. Ведь если что… сестрёнок же эта сволочь не пощадила, мать… так и этих могут. Если как Фредди говорил, да и остальные чего-то тоже про поворот болтали… ну, он им покажет поворот. Запросто они его теперь не возьмут, ни хрена у них не получится!

Андрей оглядел нож и продолжил работу. Сталь хорошая, и рукоятка ничего, можно не переделывать особо. Если до ума довести, то два ножа – это уже сила.

– Эркин, тебе нож направить?

– Свой сделай сначала, затупил, небось, – усмехнулся Эркин.

– Подправить не направить, минутное дело, – рассмеялся Андрей. – Всё-таки давай. Я ж тебе говорил. У тебя складешок, ему эта… олимпиада ни к чему, он для другого.

– Думаешь, ещё понадобится? – Эркин положил перед ним свой нож и сел к столу. Подвинул к себе листки с буквами. – Который мой?

– Оружие всегда в полной готовности держать надо, – явно кого-то передразнил Андрей, быстро поглядел, указал на листок с буквами E и M.

Эркин кивнул и взял ручку. Андрей поднял голову, посмотрел на него и буркнул:

– Не нажимай так. Сила тут не нужна, – и снова взялся за работу.

Он закончил с ножами как раз, когда Эркин исписал весь свой листок с обеих сторон. Андрей посмотрел на его работу и кивнул:

– На что-то похоже. Держи свой.

– Угу, – Эркин вытер рукавом мокрое от пота лицо и взял нож. – Ты хоть для виду покарябай. А то заметят.

– Чёрт, верно.

Андрей убрал брусок и нож и сел опять к столу.

– Эт-то ты прав, – бормотал он, стараясь не писать, а рисовать буквы. – Когда умеешь, это трудно. Да, у тебя-то деньги ещё есть?

– Мои проблемы, – усмехнулся Эркин. – Есть, не трепыхайся. Не взял просто с собой.

– А то на балу без денег хреново. Угостить там, самому угоститься…

– Подкинуть тебе? – участливо спросил Эркин.

Андрей даже ахнул.

– Ну ты!..

Эркин усмехнулся.

– У тебя учусь. Закончил?

– Сойдёт, – Андрей отодвинул свой листок и положил ручку. – Ну что, на проминку? Чтоб потом не дёргаться.

– Проминка, уборка, себя в порядок привести, – задумчиво перечислял Эркин.

– И поесть ещё.

– Да, там всё дороже будет. А знаешь… переживём без обеда?

– Переживём, – засмеялся Андрей. – Пошли?

– Пошли, – кивнул, вставая, Эркин.

Бифпит затихал, готовясь к балу. Отсыпались, отмывались, наряжались. В комендатуре после долгих споров решили дать увольнительные всему составу, оставив только самых необходимых часовых и дежурных. Раньше обычного закрылись городские магазины. Продавцы и продавщицы тоже идут на бал. Начальник полиции лично проводил инструктаж полицейских. Шериф отдельно собрал своих помощников. Всех четверых. Ну и что, что парни ещё не оформлены. Пусть приучаются.

– Так что, кому веселье, а вам – работа. Понятно? – Джерри обвёл взглядом стоящих перед ним Дона и трёх темнокожих парней.

Те молча кивнули.

– Теперь идите, отдыхайте пока, а к началу чтоб были на месте. Дон, останься.

Когда за парнями закрылась дверь, Джерри позволил себе расслабиться и жестом предложил Дону сесть. Молча достал из бара и поставил перед ним бутылку и стаканы.

– Наливай, Дон. Ты как, отошёл уже?

– Я ему этого не прощу, – угрюмо ответил Дон, подвигая шерифу наполненный стакан.

Джерри поблагодарил кивком, взял стакан и отхлебнул с видимым наслаждением.

– Ты проиграл, Дон. Во-первых, что ты ему не простишь? Что он при всех повторил оскорбление, твои же слова?

– Джерри, это же на самом деле он меня оскорбил.

– Возможно, но очень трудно доказуемо, Дон. А во-вторых… что