На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

сдадим бесценную ему на руки. Он, кажется, сильно разочарован, но переживёт.

– Благодарю вас, Джонатан, дальше я дойду сама.

– Всегда к вашим услугам.

Раскланяемся и ходу.

Едва оторвался от неё, как налетел на Фредди.

– Гуляешь, ковбой?

– А что ещё делать, когда перегон закончен? Смотрю, теряешь форму, лендлорд. Уворачиваться не успеваешь.

– Смотри за своими, Фредди. Да, как у парней?

– Сами управляются.

– Дикси к тебе подходил?

– С компенсацией? Да. А к тебе?

– С извинениями. Его шестёрка полез на Эндрю, ну, и остался без ножа.

– Так дураку и надо, – удовлетворённо кивнул Фредди. – Ты много вынул из старушки?

– Кое-что есть. Но не сейчас.

– Ясно. Мне пора.

– Смотри, из графика выбьешься.

– Следи за собой.

И разошлись, и никто ничего не заметил, а если и заметил, так в этой круговерти до того ли?

Пока тянулся вальс, Эркин с мулаткой успели съесть по стаканчику мороженого. Она, правда, сначала потянула его к апельсинам, но услышав: «Давай что-нибудь другое», – не стала спорить и сразу согласилась на мороженое.

Ели молча, стоя рядом и вежливо не глядя друг на друга. За едой не болтают и в рот к другому не заглядывают.

– А ничего, вкусная штука. Ты раньше такое ел?

– Случалось.

– У вас подавали?

– Да нет, уже этой весной.

– Оу, хорошо жил.

– Не жалуюсь.

Удобная штука – съедобная посуда. Содержимое съел, посудой закусил, и мыть ничего не надо.

– Ну, и чего теперь?

– Пойдём сейчас или?..

– Подожди, вот это ещё станцуем.

– О-о, соображаешь.

Медленное тягучее танго плыло над лугом. Они уже вступили было в круг, когда Эркина дёрнули сзади за плечо. Он обернулся и увидел Джорджа, своего противника по финальной схватке.

– Чего тебе?

– На два слова.

Эркин нехотя разжал объятия.

– Подожди меня.

Она кивнула, на лице ещё улыбка, а глаза встревожились.

Эркин отошёл за Джорджем в темноту и увидел всех остальных, да, точно, все.

– Вы чего?

– Что делать будем?

– Липнут стервы.

– От беляшки увернёшься, а от этих…

– Да вы что? – Эркин изумлённо оглядел их. – Вчера родились? Что с бабой делать, не знаете?

– А ты что, не горел?

– Горел, – кивнул Эркин. – Ну, так что?

– Так…

– Ты что, Певун? У тебя по-другому, что ли?

Они говорили быстрым камерным шёпотом, встав в круг и сблизив головы.

– Охренели вы все? Без приказа не сработаете, что ли?

– Так чем работать? Не встаёт же.

– Не болит?

– Нет.

– Ну и пошёл ты… У тебя что, ни рук, ни языка нет?

Секундная пауза и взрыв хохота. Ржали, зажимая, затыкая себе рты, чтобы не привлечь внимания.

– Они ж обалдеют от такого!

– Ну, Певун, ну, голова!

– Они ж тут о таком и не слыхали.

– А ежели она сама руками лезет?

– Дай ей и пусть играется. Ты ж её раньше сам умотаешь.

– Точно.

– Парни, а вы?

– Охренел? Забыл, когда делят? Мы ж всё это знаем.

– Точно, я сам чуть в джи не угодил, в последнюю сортировку передумали.

– Ну, всё, пошли.

– А то, небось, заждались.

– Как же! Их, небось, уже другие расхватали.

– Не боись, новые налетят.

– Это точно.

– Как… озверели все!

Совсем рядом вдруг раздался звонкий щелчок языком – паласный сигнал тревоги. Они замерли и отпрянули друг от друга, рассыпались в разные стороны.

Эркин стоял на границе света, отыскивая её глазами. С другим ушла, что ли? Ну, и хрен с ней.

– Здесь я, – тихо сказали у него над ухом.

Он резко обернулся. Да, она.

– Ну как, договорились?

– Это ты, что ли, сигналила? – догадался он.

– Ну да, – она смеялась ему в лицо. – Нашли, о чём говорить!

– Не горела, так молчи, – буркнул Эркин.

Но она уже мягко втащила его в танцующую толпу, прижалась, как и положено в танго. Её губы теперь касались его уха.

– У меня любой мерин жеребцом станет. Вот увидишь. А у неумёхи…

– Ладно, посмотрим.

– Тогда пошли. Купим чего по дороге, хочешь?

– Голодна?

– Да нет, хватает. Но ночью перекусить охота. Сам знаешь. Яблок, что ли, возьмём.

– Давай яблоки. И… вот что, шоколада возьмём.

– Шикуешь? Деньги-то есть?

– Ещё раз спросишь…

– Всё, ну, всё, хватит. Синяки же будут.

Танго закончилось, и толпа начала редеть, скапливаясь у торговых палаток.

Старцев присел у одного из киосков-кафе. Пиво? Да, похолоднее. Ночь только начинается, а уже столько всего произошло. Ну, что ж. Ковбойский бал столь же азартен, как и ковбойская олимпиада. Интересно, но трудно уследить. Мозаика. Да, команда Бредли – интереснейшее явление. Сочетание уголовщины и… а здесь у каждого из четвёрки что-то ещё. У Бредли и Трейси уголовный характер выражен более чётко и не слишком скрывается, у пастухов… а похоже, самый приличный, да, как ни странно, но это самое подходящее определение, самый приличный – это индеец. Бывший спальник. И команда-противник не менее интересна. Сашка Бешеный, Спиноза, Костя Новиков, Шурочка, ну, конечно, раз такой пикантный нюанс, очаровательный майор своего не упустит, и Золотарёв для комплекта. Все майоры. И куда ты, капитан, лезешь? Не лезу, а меня тянут. Но и без ориентировки ты заинтересовался Бредли ещё зимой. Да, со дня приезда в Бифпит ты наслушался о Бредли и Трейси столько и такого, что самому стало интересно. Счастливчик Джонни и ковбой Фредди. Эту пару здесь знают лет восемь. Видали во всех видах, и их нынешние обличья не противоречат прежним. Значит, пара, тандем. А пастухи – индеец и белый – составляют вторую пару. И подчинены непосредственно Трейси. Бредли держит положенную лендлорду дистанцию. Но посмотрим, как они завтра придут за справками. Сегодня успели оформиться две команды. Интереснейший материал. Команда Бредли… олимпиада – игрок, участники, судья. В «Приме» – игрок и его телохранитель. Но если учесть всё рассказанное о Трейси, все обмолвки и намёки, то его ранг по уголовной шкале должен быть несравнимо выше ранга телохранителя, достаточно посмотреть на второго телохранителя. Соответственно должен быть поднят и ранг Бредли. Но… презрение, которое другие лендлорды не считают нужным скрывать, к другому игроку. И уважение, которое они столь же открыто проявляют, к Бредли. Не в бычках дело, разумеется. Это отношение сложилось раньше. Могли бы к ориентировке приложить и информацию, так нет… «Бредли и его команда. Нужна любая информация». Согласен, но свою они держат при себе. И я придержу. По возможности. Пусть сначала объяснят, зачем им Бредли и его команда, или пусть делают официальный запрос, чтобы не по дружеской просьбе, а по приказу…

– Отдыхаете, капитан?

– Нет, Бредли, смотрю, слушаю и думаю. Садитесь.

– Спасибо. Предпочитаете пиво?

– Каждый напиток требует своей обстановки. Коньяк,