Найти "Сатану" - Данил Корецкий

– Задание выполнено, товарищ генерал! – отрапортовал Сагалович. – Скоро придет вертолет, и полетим обратно!

Голос главкома повеселел.

– Молодец, Вадим! Министр каждый день интересуется! Заканчивай и возвращайся, тебя уже ждут полковничьи погоны… И твоим ребятам будут присвоены внеочередные звания! Проекты приказов уже готовы, сейчас подпишем! А лететь можете в моем салоне, и баром можете пользоваться!

– Спасибо, Виктор Дмитриевич! – по неуставному ответил Сагалович, но главком уже отключился.

– Поехали, товарищи подполковники! – скомандовал он.

«Шеин» и «Руков» с радостными улыбками переглянулись: они поняли, в чем дело, но, как и подобает опытным служакам, лишних вопросов задавать не стали.

Медленный лифт со скрипом поднял трех офицеров на нулевой уровень. Намертво захлопнулись полуметровые стальные двери. В помещении охраны их уже ожидал капитан и без пяти минут майор «Иванов».

– Поставил десять ПОМЗов! – доложил он. – Теперь на «Кактус» лучше не заходить!

– Мы и не будем, – улыбнулся Сагалович. У него было хорошее настроение.

– Уходим, всё запираем и отправляемся обратно. Через два часа придет вертолет, надо собраться. Благодарю за службу, товарищи! Всем нам будут присвоены внеочередные звания!

Когда специальная инженерная группа ждала вертолет на посадочной площадке, Филинов неожиданно спросил:

– Товарищ подполковник, а мы все в одном самолете полетим?

– Ну, а как же? – удивился Сагалович. – Как прилетели, так и улетим! А что?

– Надо бы самолет хорошо проверить на предмет минирования, – совершенно серьезно сказал сапер. Да и лицо у него было хмурым.

– С чего это вдруг?

Филинов вздохнул и осмотрел своих коллег, которые явно заинтересовались разговором.

– Да с того… Такая секретность, подписки, чемодан, к руке прикованный… И мы все, выходит, – свидетели. А лучший способ сохранить секрет – ликвидировать свидетелей.

Сагалович усмехнулся.

– И откуда ты это взял?

– Детективы читаю. И фильм был: «Принцип домино». Там всех свидетелей одного за другим убивали…

– Ну, Советская армия не по детективам живет и не по фильмам дурацким, а по приказам и инструкциям! – уже совершенно серьезно сказал Сагалович. – А в приказах такие глупости не предусмотрены!

– Действительно, Иванов, ты чего-то загнул, – сказал «Руков».

– Я вам больше того скажу: главком разрешил лететь с комфортом в его салоне, – продолжил Сагалович. – И пользоваться его баром! А в баре том чего только нет…

– Это другое дело! – улыбнулся «Иванов».

Его коллеги тоже оживились.

– Вон и наш борт идет! – показал в небо «Шеин». Действительно, в сером мареве показалась черная точка, которая увеличивалась, и неотчетливый гул, усиливаясь, превращался в рев вертолетного двигателя.

* * *

Заправленный и как всегда тщательно подготовленный к полету, самолет главнокомандующего РВСН уже ждал их на взлетной полосе. Вертолет приземлился совсем рядом, со стороны открытого люка, чтобы москвичам было недалеко нести багаж. Да, собственно, после использования расходных материалов и минно-взрывного снаряжения багажа у них почти не осталось: только одинаковые чемоданчики с личными вещами в руках. Причем «Иванов» нес и дорожную сумку Сагаловича, у которого в левой руке был пристегнутый к запястью титановый кейс с документами. Дул легкий ветерок, снежная поземка змеилась по бетонным плитам. Настроение у членов специальной инженерной группы было отличным: они выполнили задание, теперь их ждут новые звания, продвижение по службе, почет и уважение. И начнется вознаграждение за труды уже сейчас, в салоне главкома…

Командир корабля, в летной кожаной куртке и расстегнутом шлемофоне, ждал их у трапа. Он крепко пожал руку Сагаловичу.

– Все нормально? – только и спросил Балаганский, зная, что в подробности лучше не вдаваться.

– Настолько, что командующий разрешил нам лететь в его салоне и пить из его бара! – засмеялся Сагалович. На «Железного Вадика» это не было похоже.

Балаганский удивленно покачал головой.

– Такого на моей памяти еще не было, – сказал он. – Прошу на борт!

Салон командующего был отделан деревом и напоминал кабинет: четыре самолетных кресла, по два друг против друга, между ними откидной стол, небольшой диванчик, полированный шкаф…

Филинов сразу стал открывать дверцы и быстро нашел то, что искал: зажатые в пружинистые зажимы бутылки, бокалы, рюмки и стаканы.

– Армянский коньяк, марочный! – в восторге воскликнул он. – Я такого никогда даже не видел!

У входа в салон Балаганский придержал Сагаловича за рукав.

– Пусть твои парни потерпят немного, – негромко сказал он. – Сейчас пойдем на бреющем, до следующей зоны наземного контроля. А там вынырнем неизвестно откуда и наберем рабочую высоту. Вот тогда начинайте гулять…

– А это долго? – спросил подполковник. – Ребята хорошо поработали, и им не терпится отдохнуть и расслабиться.

– Минут пятнадцать – двадцать. Так что все успеете. Займите места и пристегнитесь!

Через несколько минут Ан-24 начал разбег и вскоре оторвался от бетонки полевого аэродрома.

3 ноября 1982 года

Западная Сибирь, охотничья зимовка

Василий вынес из охотничьей избушки последнюю связку высушенных соболиных шкур и стал укладывать их на грузовую площадку сзади, поглядывая, как отец утепляет жилище. Дормидонт нагрёб снег вокруг сруба до третьего венца брёвен и теперь утрамбовывал его, идя вдоль стены и прихлопывая лопатой. Это был крепкий пятидесятилетний мужик с резкими морщинами на обветренном, задубелом лице.

– Денёк какой пригожий! – сказал он, остановившись и опершись на лопату. – Морозец градусов десять, не больше, солнышко… Сегодня нужно ещё постель вынести – проветрить, раз уж на промысел не пошёл.

– Бать, может, всё-таки вернёшься в Листвянку? Как ты тут один зимовать будешь?

Дормидонт снял рукавицу, заткнул одну ноздрю и смачно высморкался. На руке у него синела выцветшая татуировка: восходящее солнце с длинными и короткими – вперемешку – лучами. Чуть ниже надпись: «Колыма 1952–1960»

– Да чё же ездить туда-сюда?! Первый раз, что ли? Набью побольше, высушу пушнину, а ты потом приедешь, заберёшь. Да и не один я, с Верным, – пожилой охотник кивнул на греющуюся на солнце западносибирскую лайку. Рыжий пес, щуря на солнце карие глаза, словно понял, что говорят о нём, и повернул морду в сторону хозяина.

– Да еще двустволка и карабин, – криво улыбнулся Дормидонт.

– А если завьюжит и я не смогу добраться? – попытался в очередной раз убедить отца Василий. И сдвинул на затылок самодельную беличью шапку.