Оглядываюсь и не сожалею - Анатолий Петрович Абрамов

систем различного назначения, сверхзвуковой аэродинамической трубы с высокими характеристиками. Он был обаятельным человеком, работать с которым было одно удовольствие. Познакомившись с Чарнко Сергей Павлович по достоинству оценил его качества, привлек его к работам по подводному старту и не ошибся. У них сложились добрые, уважительные отношения, и позже в течение ряда лет Евгений Владимирович являлся заместителем Королёва.

Теперь, когда проблема подводного старта была решена, надо было начинать ставить дело на солидную основу, создавать конструкторское бюро и завод, способные разработать проект, провести всесторонние натурные испытания и вместе с многочисленными смежными организациями сдать на вооружение боевые подводные лодки – ракетоносцы. Сергей Павлович передает эстафету своему ученику Виктору Петровичу Макееву, подкрепив его группой опытных «королёвцев». Встав во главе нового коллектива, Макеев со временем стал ведущим специалистом в этой отрасли техники, академиком, дважды Героем социалистического труда. Поразительна была прозорливость Королёва, его способность выделить из большого количества людей именно того, кому можно было доверить большое ответственное дело с дальней перспективой. Неоднократно он делал такой выбор и ни разу не ошибся. Следует особо подчеркнуть, что организации работ Королёв придавал особое значение. Необходимо было в самый короткий срок решить много самых разнообразных задач по аэро- и газодинамике, прочности, материаловедению, технологии, системе управления и т. д. Это удалось сделать благодаря тому, что головной институт отрасли, в состав которого в то время входило КБ Королёва, располагало соответствующими специализированными конструкторскими и научными подразделениями, оснащенными необходимой техникой, а также опытным заводом. Но этого было недостаточно. Поэтому по решению Правительства к работам был подключен целый ряд отраслей народного хозяйства. Естественно, что главную роль в этой кооперации играли предприятия, возглавляемые членами совета Главных конструкторов.

Для того, чтобы эта сложная межведомственная система эффективно работала, необходимо было повседневно руководить ею, то есть координировать действия, решать вопросы финансирования и материально-технического снабжения, разбирать конфликтные ситуации, готовить, согласовывать и выпускать бесчисленные план-графики работ, без которых просто немыслимо увязать воедино работу разбросанных по стране предприятий. Помимо этого существовал еще ряд разноплановых вопросов, решение которых требовало компетентных людей, обладающих хотя бы номинальной властью. Положение усугублялось тем, что задания давались исполнителям сверх нархозплана, то есть за счет внутренних резервов и энтузиазма. Поэтому упомянутую выше власть не всегда можно было употребить, чаще приходилось убеждать, уговаривать, пытаться заинтересовать, а возможности для этого были очень скромные. Все это легло на плечи «аппарата», в адрес которого в последнее время написано и сказано столько негативного, что само слово «аппарат» стало нарицательным. Аппарат аппарату рознь. И в застойный период в аппарате были люди, с которых и сейчас можно брать пример. Среди них и рядовые работники и руководители высокого ранга. Деликатность вопроса не позволяет назвать их имена, но будем надеяться, что «пока». Пусть эти строки будут каплей целительного бальзама для работников ряда министерств, совета министров СССР и ЦК КПСС, связанных с работами по ракетной технике, которые добросовестно, со знанием дела выполняли свой нелегкий труд. Их вклад в общее дело весьма значителен и заслуживает признательности.

Заканчивая, еще раз хочется акцентировать внимание читателя на многогранности таланта академика Сергея Павловича Королёва, его неиссякаемой энергии и высоком чувстве долга перед обществом.

И вновь о Королёве

Много славных имен помнит наше отечество. Исторические документы о них, к сожалению, бывают слишком краткими, а иногда даже противоречивыми.

Люди, на долю которых выпадает труд осмыслить материалы, имеющиеся в их распоряжении и приблизиться к истине, естественно стараются обнаружить документы первоисточники, написанные по горячим следам событий участниками или свидетелями этих событий и лично знавшими того или иного выдающегося соотечественника.

Присутствуя 7-го октября 1988 года в подмосковном Калининграде на открытии памятника академику Королеву и всматриваясь в лица гостей, прибывших на это историческое мероприятие, я задумался над тем, как же мало среди нас осталось тех, кого можно назвать носителями памяти о Королёве. Правда, о нем много написано, некоторые из тех, кто его хорошо знал, неоднократно собирались в его квартире (ныне мемориальный дом-музей) и часами рассказывали о нем и все это записывалось на магнитофон. Аналогичные записи производились на всякого рода чтениях. Казалось бы можно поставить точку. Но жизнь Королёва не вписывается в какие-либо литературные рамки и память вновь и вновь высвечивает что-то новое. В разговорах с ветеранами часто слышится: «…а помнишь…», и далее следует эпизод из жизни Сергея Павловича.

Когда речь идет об основоположнике космонавтики, то, мне кажется, любые рамки в освещении его многогранной жизни излишни. Думаю, придет время, когда все написанное будет предметом серьезных исследований и они оценят каждое слово из воспоминаний, дошедших до них из прошлого.

Одно частное замечание. О Королёве обычно пишут с позиций оптимистических, связанных с выдающимися успехами и гораздо реже о трудностях, неудачах и как о человеке, которому ничто человеческое не было чуждо. Этот пробел следует восполнить.

Рассказывая о Сергее Павловиче, мы часто называем эти воспоминания «штрихами к портрету», стараясь оперировать только фактами, не вдаваясь в анализ, для этого нужно исследование.

Ниже предлагается вниманию читателя еще ряд таких «штрихов», которые, как правило, не связаны одной сюжетной линией. Они рассчитаны на тех, кому дорога память о Королёве, а таких много, о чем свидетельствует открытие памятника в Калининграде, превратившемся в многолюдную демонстрацию.

Как известно, международная обстановка середины пятидесятых годов была весьма напряженной. США обладали атомными бомбами, авиационными средствами их доставки и военными базами вблизи наших границ. Естественно, что в Советском Союзе работам по созданию тяжелой ракеты-носителя в этих условиях уделялось особое внимание.

Было известно, что в США ведутся аналогичные работы, и необходимо было опередить Америку в этом соревновании, как из соображений обороны, так и с целью престижа Советского государства в самой новой области науки, техники и технологии.

Каждый день был дорог. Для ускорения работ необходимо было все, что можно делать одновременно, широким фронтом. В Байконуре в тяжелейших условиях шло освоение громадного пустынного района, строилась стартовая площадка, а на заводах шло изготовление крупногабаритной пусковой системы, установщика и другого оборудования. Основали производство ракеты-носителя, которая по сложности, весу и габаритам не имела аналогов.

Главному конструктору С. П. Королёву и Главному конструктору стартового комплекса В. П. Бармину было очевидно, что сборка этого сложного комплекса на стартовой площадке «Байконура» выявит неизбежные в таких случаях ошибки, необходимость доработки деталей и узлов, конструкторские изменения, на что потребуется немало времени, так как детали и узлы (некоторые весом более тонны) придется возвращать на заводы-изготовители за несколько тысяч километров. Поэтому необходима контрольная сборка, доработка