Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности - Коллектив авторов

Если Н. Гоцинский распространил свое влияние на горные районы Чечни и Дагестана, то на территории плоскостной Чечни антисоветские силы возглавлял шейх А. Митаев, являвшийся одновременно членом ревкома. Многочисленные архивные документы подтверждают две стороны политической деятельности А. Митаева: во-первых, его сотрудничество с органами советской власти; во-вторых, наличие в его подчинении вооруженных отрядов, действовавших в общекавказском антисоветском движении, и установление связей с Н. Гоцинским, а также с грузинскими меньшевиками.

К концу ноября 1923 г. настроение в Чечне горского и казачьего населения заметно улучшилось благодаря удачной посевной кампании, окончанию кампании по сбору продналога. В то же время под командованием А. Митаева собирались силы, ранее входившие в состав войск Северо-Кавказского эмирата. Поэтому можно предположить, что не только продразверстка влияла на настроения горского населения, но и сами мотивы, двигавшие повстанцами, были разнообразны. Например, имам Н. Гоцинский и бывший белогвардейский полковник К. Алиханов выступали за ликвидацию советской власти и установление шариатского правления [290].

Несмотря на значительную поддержку местного населения, восстание было не полностью, но подавлено. Вместе со своими сторонниками мятежный имам укрылся в горах, откуда совершал свои набеги, убивая коммунистов, советских работников и милиционеров до 1923 г.[291]

В горных районах Северного Кавказа повстанчество и бандитизм принимали специфические региональные черты и являлись реальной угрозой Советской власти. Повстанцы отлично знали район своих действий, имели хорошо поставленную разведку и связь, а находящиеся под рукой источники укомплектования и снабжения давали им возможность обходиться без обоза, что делало банды легкими и подвижными. Банды уклонялись от столкновений с преобладавшими и даже равными по численности войсковыми частями, стараясь наносить удары внезапно, чаще всего ночью, и разбегаясь в разных направлениях при отступлении. Благодаря высокой маневренности они были трудноуловимы. Численный состав банд постоянно менялся, пополняясь при необходимости враждебно настроенными к Советской власти элементами из местного населения. Несмотря на ряд серьезных поражений, понесенных в боях с регулярными войсками Красной армии, банды неоднократно восстанавливали свои силы и продолжали борьбу. Разгром банды еще не означал ее уничтожения, так как она быстро пополнялась новыми участниками.

Весной 1924 г. ситуация на Северном Кавказе достигла своей критической точки. Настала необходимость перехода к активным боевым действиям против банд. Советское правительство вынуждено было признать, что справиться с бандитизмом только отрядами ОГПУ без масштабных боевых действий и массового разоружения местного населения было уже невозможно.

Несмотря на применение советскими властями репрессивных мер, бандитизм шел на убыль крайне медленно. Тем не менее, жесткие меры власти и успехи в борьбе с бандитизмом способствовали дезорганизации антиправительственных формирований. Даже самые убежденные противники Советской власти вынуждены были признать свое поражение. В 1924 г. Н. Гоцинский изъявил согласие сдаться при условии объявления политической амнистии ему и его сторонникам, в том числе освобождения тех, что содержались под арестом. Политическое руководство страны согласилось с этими условиями, так как фактически это привело бы к окончательной ликвидации бандитизма в данном регионе. Впоследствии Н. Гоцинский отказался от своего решения. Поэтому весной 1924 г. в результате чекистско-войсковой операции база Н. Гоцинского была полностью ликвидирована. При этом было арестовано около 100 наиболее активных повстанцев, изъято много оружия. Одновременно в ходе проведения спецоперации сотрудниками Чеченского отдела ОГПУ был арестован один из главарей повстанцев шейх А. Митаев, который осенью 1925 г. был расстрелян[292].

25 августа 1925 г. чекистско-войсковая группа в составе сотрудников и бойцов региональных отделов ОГПУ совместно с частями Красной армии под руководством полномочного представителя ОГПУ на Северном Кавказе Е.Г. Евдокимова и командующего войсками Северо-Кавказского военного округа И.П. Уборевича начала сжимать кольцо вокруг действовавших на территории Дагестана и Чечни банд Гоцинского и других главарей. К 5 сентября в результате четырех боев банды были полностью разбиты. В тот же день в одной из пещер около села Хакмадой (Чечня) чекисты арестовали Н. Гоцинского вместе со сторонниками. 15 октября 1925 г. суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу.

Несмотря на подавление восстания, контрреволюционная верхушка продолжала возбуждать повстанческие настроения среди нелояльной к Советской власти части населения, и опасность возникновения нового восстания ликвидирована не была. В связи с этим в 1925 г. на всей территории Чеченской автономной области была проведена крупная чекистско-войсковая операция, известная под названием «Первое разоружение Чечни»[293]. В результате проведения этой операции органами государственной безопасности была значительно сужена повстанческая база и на некоторое время в области была восстановлена нормальная политическая обстановка.

В результате проведенной операции произошел определенный сдвиг в сознании многих чеченцев, в их отношении к советской власти. Большинство чеченцев, несмотря на неоднозначное отношение к советской власти и к самой операции, выражало глубокое удовлетворение появлением «твердой власти»[294].

Таким образом, несмотря на успехи борьбы с повстанчеством и бандитизмом, Северный Кавказ продолжал оставаться одним из самых неспокойных регионов страны.

В течение 1920‑х гг. чекисты своевременно реагировали на динамично меняющуюся оперативную ситуацию на территории Северного Кавказа: были проведены успешные чекистско-войсковые операции по подавлению повстанческих очагов, операции по разоружению населения Северо-Кавказского региона. С большой степенью уверенности можно утверждать, что мероприятия, проводимые органами государственной безопасности в первые годы становления советской власти, сыграли существенную роль в обеспечении военной, социально-политической и экономической стабильности в стране.

Борьба органов ВЧК — ОГПУ с басмачеством в документах Центрального архива ФСБ России

А. А. Карташов

г. Москва

В Центральном архиве (ЦА) ФСБ России хранятся документы о басмаческом движении в Средней Азии и борьбе с ним органов ВЧК — ОГПУ. Хронологически они охватывают период примерно с 1919 г. до конца 1930‑х гг. Документов ранее 1919 г. не выявлено. Наиболее ранний из выявленных документов датирован 1 ноября 1919 г. — это докладная записка помощника заведующего активной частью Особого отдела Туркестанской Республики А. Пясковского о положении в Туркестане. Данный документ хранится в деле с документами за 1922 г.[295] Наиболее многочисленны и содержательны документы за 1921–1923 и 1929–1931 гг. При этом документы за 1920 и 1921 гг. частично хранятся в делах за последующие годы, а, к примеру, некоторые документы за 1923 г. находятся в делах за 1922 г.

Отсутствие документов за 1918–1919 гг. объясняется обстоятельствами функционирования органов ВЧК в первые годы Советской власти и особенностями формирования фондов архива. В условиях Гражданской войны и постоянно менявшейся структуры органов ВЧК далеко не все документы сохранились и попали в архив. Так во время контрреволюционного мятежа в Ташкенте в январе 1919 г. была разгромлена Туркестанская ЧК, все её архивы были сожжены. Кроме того, изолированные фронтами Гражданской войны от Советской России до осени 1919 г., туркестанские чекисты не имели надёжной связи