Уведу родного мужа - Мария Ветрова

— Про костюмчик еще раз, и подробнее. — У меня неожиданно снова подсел голос. Поскольку и про дамочку, и про костюмчик, и про серебристый «опель» я, как вы понимаете, уже слышала. Только совсем в другом месте, при других обстоятельствах и, главное, совсем в ином исполнении…

— Костюмчик действительно чудесный! — Впервые за время нашего визита на лице Эльвиры отразилось что-то похожее на оживление. — Я в дорогих вещах, между прочим, разбираюсь, у меня мама портнихой была, очень модной в свое время… Думаю, костюмчик не менее чем из Италии, ткань — просто чудо, мягонькая и вся по фигуре. И люрекса — совсем чуть-чуть, в самый раз — не то что турецкая дешевка…

Я поднялась со своего кресла и, кивнув Таньке, двинула в прихожую. То, что я услышала от Эльвиры… Словом, на такое везение я и рассчитывать не смела! Хотя вывод из услышанного напрашивался самый что ни на есть дичайший…

Уже на лестничной площадке в голову мне пришла еще одна мысль. Настолько важная и одновременно ужасная, что я, попросив Таньку меня подождать, вернулась и снова позвонила в секретаршину дверь.

— Вы что-нибудь забыли? — Она с растерянным видом отступила в сторону, поскольку я бесцеремонно вломилась назад в прихожую.

— Эля, — сказала я панибратски, — неужели вы меня действительно не узнали?

И поскольку секретарша в ужасе молчала, пришлось договаривать самой:

— Я же Лиза, первая Вилькина жена… Тихо-тихо, только не кудахтать! Я хочу вас предупредить: насчет этой девицы — никому ни звука! Иначе вас могут убить, одну уже пытались… За то, что видела их вместе!

И, не вслушиваясь в набор нечленораздельных звуков, полившихся из Эльвиры, я наконец покинула эту шкатулочную квартирку.

— Ну чего ты прицепилась к этому костюмчику? Лучше бы про внешность поподробнее расспросила! — нахально заявила Татьяна, едва мы оказались в машине.

— Да что ты говоришь?! — моментально взвилась я. — Что ж ты сама-то молчала, да еще за свои собственные деньги?!

— Чего, чего… — мрачно осела подружка. — Я ей теперь никто, а деньги за предыдущие доносы уплачены… Кто, кстати, тебя дернул за язык представляться следователем?..

— Теперь это никакого значения не имеет, — махнула я рукой. — Я ей все равно рассказала, кто я и зачем мы приходили.

— Ты что?! — взвизгнула Танька, подпрыгнув от неожиданности. — А если она в прокуратуру на нас настучит? Хочешь, чтобы папашка меня вообще в тюрьму посадил!

— Не визжи! — оборвала я Татьяну. — В отличие от тебя я знаю, что делаю: к твоему сведению, Эльвира располагает информацией, опасной для ее жизни… Да-да, я имею в виду именно костюмчик, расспросы о котором тебя возмутили!.. Короче, я ее предупредила, что одна такая же болтушка протрепалась про этот костюмчик и уже пострадала. Эльвира эта теперь скорее собственный язык откусит, чем кому-нибудь про него проколется…

Когда мы вернулись домой, под моей дверью с крайне обреченным видом и виноватыми глазами сидел не кто иной, как бывший телохранитель Федор Степанович, он же Фрэд для друзей…

Любочка Вышинская глубоко вздохнула и мгновенно, словно пробка из бутылки с шампанским, взмыла вверх. Необычайная легкость, с которой она это проделала, так же как и невесомость собственного естества, безмерно удивили Любочку. Настолько, что она даже не сразу догадалась оглядеться по сторонам, чтобы выяснить, куда это ее занесло… А когда поняла, где находится, удивилась еще больше.

Внизу, под Любочкиными ногами (если в этой ситуации вообще уместно было говорить о ногах), находилась довольно большая, заставленная какими-то сложными приборами комната. Двое мужчин в белых халатах и белых же шапочках стояли на самой ее середине, возле высокого металлического стола, на котором кто-то лежал. Доктора (а Любочка сразу сообразила, что это доктора) производили какие-то свои медицинские манипуляции с этим «кем-то» и на нее, неведомым образом взлетевшую к потолку и теперь там парившую, никакого внимания не обращали.

— Эй… — тихонечко окликнула их Любочка и отчего-то засмеялась. Ей вдруг стало весело и… необыкновенно хорошо, причем эта радость буквально переполняла и пропитывала все ее существо.

Доктора на Любочкино «эй» совершенно не прореагировали, и она подумала, что следовало бы подойти (или подлететь?) к ним поближе, может, тогда услышат. И, не успев подумать, тут же очутилась рядом с высоким столом и автоматически посмотрела, с кем это возятся тут врачи.

Некоторое время она вглядывалась, не веря самой себе, в неподвижное лицо девушки, лежавшей посреди комнаты. И наконец ахнула: дело в том, что там, опутанная какими-то проводами, идущими от различных медицинских приборов, и укрытая по грудь простыней, лежала… она сама! Любочка Вышинская собственной персоной, только без очков!

— Как же так?! — завопила Любочка. — Я же тут, вы слышите?! Тут!..

И для убедительности толкнула одного из докторов под локоть. Ни ее крика, ни толчка никто не услышал и не почувствовал, даже сама девушка. И тогда она вначале вспомнила, а потом поняла все.

Вспомнила она книгу знаменитого Моуди «Жизнь после жизни», а поняла очень простую вещь: оказывается, все, что там написано, вовсе не хитроумный рекламный прием докторишки, уставшего от безвестности и нехватки пациентов и денег. Оказывается, все это — на самом деле правда… И, осознав данную невероятную реальность бытия, Любочка по-настоящему испугалась.

Испугалась она сразу всего: того, что может так и не вернуться в пусть не самое красивое, но все же собственное, родное и привычное тело; того, что ее мама просто не переживет подобного несчастья и наверняка в данный момент уже рыдает где-нибудь неподалеку отсюда; наконец, того, что никаких сомнений в том, что Бог, Творец и Создатель всего земного есть, больше быть не могло. А следовательно, и ответ перед ним за все содеянное держать наверняка придется… И в этот момент какая-то теплая, необыкновенно нежная и приятная волна коснулась ее справа и она услышала чей-то ласковый то ли голос, то ли мысль:

— Не бойся, милая, ты непременно вернешься обратно, чуть позже… А теперь пойдем со мной…

И она пошла…

— Завтра, — сказал в этот момент один доктор другому, — я все же попробую электрошок… В работах Коллинберга приводятся прекрасные результаты в аналогичных случаях.

— Берете на себя всю ответственность? — хитрым голосом спросил его коллега. — Ну а если сердечко у девушки не выдержит, что тогда?..

— Выдержит! — сердито возразил первый. — А мы вот ей сейчас еще и капельницу поставим… Танечка!

Последнее восклицание было произнесено им уже в коридоре, в стройную спину медсестры, спешащей куда-то по своим делам.

— Да, Иван Константинович? — Девушка тут же круто развернулась и с почтением взглянула на профессора.

— Будьте любезны, капельницу пациентке Вышинской в реанимационную, будем готовить к электрошоку…