Прощай, цирк - Чон Унён

Она говорила неуверенно, как если бы недавно проснулась. Мне хотелось, чтобы она еще раз сказала: «Алло». Сердце ушло в пятки. На миг на том конце провода повисла тишина. Я испугался, что она может бросить трубку, поэтому поспешно произнес:

— Это я… Юнхо.

Я с трудом заставил себя открыть рот. Слышать свою речь, сбивчивую от волнения, было непривычно. На том конце молчали.

— Почему вы позвонили только сейчас? — Голос девушки мелко дрожал.

Мне показалось, что рухнула вселенная. Я нырнул в глубокую реку. Лишь слова: «Почему вы пришли только сейчас?» — рефреном стучали в сознании. Ощущения того незабываемого дня снова воскресили, поглотив меня целиком. Я жаждал, бросив все, прямо сейчас помчаться к ней.

— Дома все нормально? Брат в порядке? — повторял я, не смея спросить обо всем, о чем хотел.

— Да, все нормально. Ваш брат очень беспокоится о вас, — ответила она, но ее тон насторожил меня.

Не знаю почему, но мне показалось, что она плакала; неясная тень страшных мучений почудилась мне в ее голосе. Я тряхнул головой. Все это были просто мои предположения, отговорки, чтобы найти повод вернуться домой.

— У меня все хорошо, передайте брату, чтобы он не беспокоился.

Я не знал, что еще сказать. Хотя мне думалось, что я могу беседовать с ней целый день: об улицах Яньцзи, о еде и людях. Но от волнения я не сумел выдавить ни слова.

— А брат уехал куда-то?

— Он вышел в огород. Я его сейчас позову.

— Нет, не нужно. Я скоро позвоню еще. Ну, тогда…

Я повесил трубку так быстро, что она не успела попрощаться. Но за секунду до того, как связь оборвалась, до меня донесся тихий тяжелый вздох. Впрочем, я не поручился бы: это могло быть просто дуновение бриза, залетевшего в дом. Вот только звук почему-то хлестнул меня не хуже порыва леденящего ветра. Я словно оказался в центре тайфуна.

Взяв у меня конверт, девочка проверила содержимое и быстро убрала его в сумку. Я пребывал в легком замешательстве оттого, что женщина по имени Чжомсуни, о которой говорил мой незнакомец, как оказалось, обладала лицом юной девушки и водопадом мягких волос. Возможно, дело было в ее имени или в конверте с деньгами, но я представлял себе ее зрелой женщиной. Кем-то, кто мог бы сойти за его престарелую мать или в крайнем случае — за сестру.

Я стоял в нерешительности, ожидая, что девочка потребует от меня что-то вроде расписки, но она вместо этого пихнула мне в руки зажигалку. Это была новая бензиновая зажигалка с деревянным корпусом. Я хотел вернуть ее обратно, но девочка, не обращая на меня внимания, уже яростно спорила с мужчиной, который держал в руке бинокль. Мне ничего не оставалось, как уйти, положив зажигалку в карман.

Незнакомец, которого я встретил в тумане, внес смятение в мою душу. Уверенность, с которой он дал крупную сумму денег незнакомому человеку, голос девочки, который терзал мой слух по его же вине, — всего этого было достаточно, чтобы нарушить мое душевное равновесие. Когда я возвращался на корабль, слова моей новой знакомой эхом отдавались в ушах.

Я вышел на палубу, закурил, выпуская струйки дымы в сторону темного моря; мне предстояла долгая-долгая ночь. Внезапно я вспомнил о телефонном номере, который дала мне невестка. Мне пришла мысль, что встреча с ее подругой даст покой моей встревоженной душе.

Я расстался со своими спутниками в терминале. Вообще-то мы с Санвоном планировали присоединиться к четырем студентам, которые намеревались совершить путешествие от устья реки Туманган до горы Пэктусан, далее зайти на таможенный пункт Цзюаньхэ, находящийся в низине, и оттуда добраться до Фанчуань. С этой точки открывался вид на Восточное море и границы сразу трех государств: Китая, России и Северной Кореи. По плану Санвона, на обратном пути мы должны были непременно поесть рыбы, выловленной в лесных озерах России. Закончив поездку, мы думали нагрузить студентов «подарочными наборами» и обеспечить билетами на провоз багажа.

Когда мы выходили из микроавтобуса, Санвон со смехом полюбопытствовал, есть ли у нас возлюбленные в Яньцзи, и тут же принялся без устали чесать языком. Ответив ему, что как раз направляюсь на поиски оной, я двинул в сторону автовокзала. Взяв билет до Яньцзи, я тут же позвонил подруге моей невестки.

— Я приехал из Сеула. Вы, случайно, не знаете… Дело в том, что Хэхва…

— Вы младший брат мужа Хэхвы? Я думала, что вы свяжетесь со мной, как приедете, поэтому ждала вашего звонка. Где вы сейчас?

Набирая номер, я даже не знал, с чего начать разговор и как объяснить ей свой звонок, и боялся оказаться в неудобном положении. Посему ее уверения в том, что мой звонок не стал для нее неожиданностью, успокоили меня, я мигом сообразил, что невестка уже рассказала ей обо мне.

— Я как раз сейчас еду в Яньцзи, если у вас будет время…

— Я буду ждать. Вы приедете на автобусе? Тогда на автовокзале возьмите такси и попросите отвезти вас к озеру Чхоннён. Когда доберетесь, позвоните, я сразу выйду.

В ее голосе не было ни капли сомнений. Поездка в Яньцзи заняла примерно на час больше, чем обычно. До того, как автобус, проехав Тумэнь[41], выехал на скоростную автостраду, он медленно тащился за повозками, запряженными волами и лошадьми. Водителю часто приходилось останавливать машину, иногда он даже успевал сходить в туалет. Во время каждой остановки я сидел как на иголках из-за разбирающего меня нетерпения. Однако, когда, оставив позади тихие сельские дороги, мы стали приближаться к Яньцзи, мое нетерпение постепенно перешло в беспокойство.

Озеро Чхоннён оказалось искусственным водоемом, вырытым вблизи Бурыхатхонха. Ива, растущая возле озера, раскинула свои длинные ветви, и их, точно паруса, раздувал ветер. Раздавался сухой шелест. Под ивой, соприкоснувшись плечами, сидели парень с девушкой.

Ёнок появилась примерно через десять минут, после того, как я ей позвонил. Она была небольшого роста, со смуглым лицом, с которого на мир взирали решительные узкие глаза. Она остановила такси и, переговорив с шофером, подтолкнула меня в салон.

— Вам нравится тхондальг[42]? Мы поедем на гору Маонишань. — Ёнок, севшая рядом с водителем, обернулась ко мне.

Она говорила уверенно, словно человек, решивший завершить давно запланированное дело. Прошло не так много времени, а мы уже подъезжали к горной дороге. Серпантином обвиваясь вокруг горы Маонишань, она поднималась вверх по склону. Из окошка такси, внизу, как на ладони, виднелся город Яньцзи.

Наконец мы затормозили у большого трехэтажного ресторана. Проследовав за провожатым по петляющим коридорам, я вошел в комнату. Судя по тому, что здесь имелись в наличии туалет и встроенный шкаф, в здании, наверное, прежде располагался какой-то отель.