Убийства в "Маленькой Японии" - Барри Лансет

Наразаки даже заерзал в кресле.

– Минуточку. Ты уверен, что это был тот же самый кандзи?

– На сто процентов.

– И все же верится с трудом.

– Это тот же знак.

В комнате ненадолго установилась тишина. Наразаки еще раз обдумал мои слова и произнес:

– Прошу прошения, Броуди-кун. Продолжай, пожалуйста.

Я решил, что им необходимо знать о деликатной ситуации, в какую я попал, работая на полицию Сан-Франциско, и о моем принятом в самый последний момент решении отправить Дженни в надежное укрытие. Затем, ожидая от собеседников бурной реакции, завершил рассказ описанием похожего на трюк фокусника исчезновения моего соглядатая в глубине тупикового переулка и кивком передал слово Ноде. Но когда все взгляды устремились на старшего детектива, тот лишь пробурчал что-то о каких-то своих друзьях, которые попали в беду, столкнувшись несколько лет назад с настоящими профессионалами в Сога-джуджо.

Я даже опешил. А куда же делось уверенное «Прилетайте скорее в Токио, Броуди»?

Но прежде чем я смог объяснить неожиданную смену настроения Ноды, в дверь тихо постучали, и вошла Мари Кавасаки, наш штатный эксперт-компьютерщик. Молодая и ясноглазая, с щечками как налитые яблоки, она носила розовый жакет поверх джинсовой рубашки, а в ее прическе бросались в глаза оранжевые пряди – цвет, который диктовала мода этого месяца. По совершенно непостижимым для меня причинам, подобно многим японским женщинам, она в свои двадцать три года выглядела шестнадцатилетним подростком, хотя уже не раз доказала, что досконально разбирается в компьютерах, программном обеспечении, Интернете и всем, что с ними связано.

– Что такое, Мари-чан? – спросил Наразаки.

– Прошу прощения за вторжение, но дело важное.

– У нас появился нежданный клиент?

– Нет. Речь идет о компьютере. Похоже, у нас возникла проблема.

Все поднялись, с шумом отодвигая в сторону свои кресла. Мы с Наразаки обменялись многозначительными взглядами. А Нода чуть слышно буркнул себе под нос фразу, которую расслышал только я:

– Ну вот, началось.

Сотрудники агентства сгрудились у большой компьютерной консоли. Когда мы приблизились, мне сразу бросились в глаза команды, появлявшиеся на дисплее словно сами по себе. В кресле перед компьютером никто не сидел, никто не притрагивался к его клавиатуре.

– Открыть операционную систему.

– Введите пароль.

– «База в Токио».

– Доступ не разрешен. Введите пароль.

– «Броуди секьюрити».

– Доступ не разрешен. Введите пароль.

– Открыть файл: «Переписка с Токио».

– Это ведь система наших партнеров в Бразилии, или я ошибаюсь? – воскликнул Джордж.

Не отрывая глаз от появлявшихся на экране строк, Мари кивнула:

– Да. Он вошел в их систему и попробовал несколько устаревших паролей. А потом, зная, что после третьей ошибки не сможет продолжать, переключился на файл с общей перепиской.

Наша фирма имела общую кодированную сеть с несколькими дружественными агентствами в Азии, Европе и в США. Доступ в каждую из систем требовал введения паролей, они изменялись дважды в неделю, а вся переписка была зашифрована. На наших глазах некто сумел открыть несколько старых писем, затем удалил их и принялся рыться среди внутренней корреспонденции бразильцев. По всему было видно, что действуют вслепую, не понимая пока, как работает система.

– Плохо дело, – заметил один из детективов.

– Верно, – отозвался длинноволосый японец, с которым я прежде не встречался. – Попытка взлома. Не знаю, кто это, но он действует медленно, на ощупь. Не слишком впечатляет.

Говоривший был примерно одного с Мари возраста.

– Вы имеете в виду, что это хакерская атака? – спросил я.

– Что же еще? По моим прикидкам часов эдак через десять он полностью вторгнется в нашу сеть, если мы не примем ответных мер.

– Броуди, позволь представить тебе Тору Намикоши, – произнес Наразаки. – Он работает у нас по контракту, совершенствуя компьютерную систему.

Мы пожали друг другу руки. Тору носил джинсы и черную футболку с забавным рисунком купающейся обезьяны, выполненным в стиле ретро. Красная бандана поверх узкого и бледного лица не позволяла длинным черным локонам падать на глаза.

– Тору – один из самых опытных компьютерщиков в стране, – заметила одна из сотрудниц. – А еще он – дружок Мари. В общем, здесь у нас задействована тяжелая артиллерия.

Реплика вызвала взрыв веселья среди присутствующих. Тору искоса бросил на меня взгляд.

– Вы хорошо разбираетесь в компьютерах? – поинтересовался он.

– Не лучше, чем любой рядовой пользователь.

– Значит, очень хорошо, – съязвил он.

Улыбнувшись, чтобы смягчить эффект шутки, Тору продолжил следить за монитором. Хакер попытался активировать внутренний поисковик, потом открыл еще несколько файлов. При виде курсора, который сам собой перемещался по экрану, у меня мурашки пробегали по телу, но одновременно начинала закипать злость на того, кто пытался грубо вторгнуться в наши дела.

– Он знает, что мы его засекли? – спросил Нода.

– Нет. Извне данный монитор сейчас выглядит отключенным.

– Как же он сумел проникнуть в систему? – воскликнул я. – Разве у нас не работает сетевая защита?

– Работает, причем совершенная. И программа сигнализации против попыток взлома тоже. Но ему удалось нащупать лазейку на самом низком уровне, получив доступ к бразильскому серверу. Можно считать, что пока он лишь просунул ступню в чуть приоткрытую дверь, но теперь попытается войти в нашу основную систему, внедрив вирус троян. Тот начнет считывать для него другие пароли по мере того, как все больше сотрудников станут пользоваться своими компьютерами. И как только наберется достаточно информации, ему откроется путь к нашим самым защищенным файлам.

Под потолком на дальней стене висел экран телевизора, настроенный на новостной канал Си-эн-эн-джей. Диктор сообщал о впечатляющей делегации высших руководителей японской банковской системы, отправлявшейся в Цюрих для участия в похоронах известнейшего финансиста Кристофа Шпенглера, трагически погибшего при пожаре, вызванном неисправностью в электропроводке винного погреба.

«Шпенглер тесно сотрудничал с крупнейшими банками Японии и был частым гостем Токио и Осаки. История взаимодействия его финансовой империи с нашей страной восходит к концу XIX столетия, когда…»

– Заткните его к чертовой матери! – раздраженно крикнул Нода, и кто-то бросился к пульту, чтобы убрать звук.

Монитор компьютера между тем стал совершенно темным.