Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам

за это отдам... Гадать о цене не по мне… любимая...»

Опускаю взгляд, забывая текст.

Пряча ладонями лицо, на котором расцветает восхищение и улыбка, падает на спину на подушку.

Ну вот... А то – «кто угодно... кто угодно...»

- Бьянко... - шепчет она, касаясь губ лепестками герберы.

- М?

- Ты самый хороший "последний русский".

Я знаю… Я охуенность могу в долг раздавать! Влюбляйся скорее...

Глава 35 – Про Россию

Обнимаясь с цветами и подушками, первый раз засыпаю без чувства ужаса, что меня разбудят чем-нибудь отвратительным. Наоборот... Мне хочется снова ослепнуть от губ Бьянко, его горячего шепота.

Сон не идёт, я выспалась. И, закрыв глаза, я плаваю в своих фантазиях. Как Бьянко обязательно приедет ко мне в Верону. И я влюблю его в свой город. И он останется... Ради меня.

А папу обязательно вылечат в Израиле. Ему найдут сердце. С ним все будет хорошо. У него должны быть адвокаты. Как их найти? Чувствую себя слепым беспомощным котёнком. Если бы не Бьянко...

Он не спешит обратно в постель. Курит на балконе, говорит по телефону. И вроде бы почти все слова понятные, но смысл уловить не могу. Словно он неправильно их использует.

- Громов, привет... Что по Чайкину? Тяжёлое, стабильное - это как? Он в себе? К нему можно попасть? Мм... Понял. Жду. Аня?.. Аня... - виновато вздыхает. - Короче... Ты, наверное, прав, а я - нет. И я косяков напорол... Нет, давай без деталей обойдемся. Чего делать-то теперь? Нет, в твою психушку я ее не отдам, нет. Мне давай какую-нибудь внятную инструкцию. Не трогать? Мля...

Психушку?! Я знаю это слово... Варан и Тамара всем говорили, что я сумасшедшая. Чтобы лишить меня всех прав и свободы.

Почему Бьянко говорит об этом со своим другом?

Поднимаюсь, оборачиваюсь тонким покрывалом и выхожу к нему.

- Перезвоню, - коротко бросает он в трубку.

Приближаюсь к нему, заглядываю в глаза.

Он обнимает, выпуская дым от сигареты в сторону.

- Ты сказал - "психушку". Почему ты так сказал?

- Аа... - качает отрицательно головой, туша сигарету. - Это мы о своем. Не парься. Холодно!

Зацеловывая в шею, заводит меня обратно.

От него пахнет сигаретами и мужчиной. Этот запах больше не пугает. Только кружит голову.

- Завтра у нас сложный день. Много планов. Давай спать.

- Мы поедем к отцу?

- Нет, малыш. Люди сначала узнают всю ситуацию, потом будем с этим разбираться. Тебе туда сейчас не стоит соваться. Его держат на седативах, он с тобой не поговорит.

- Что будет завтра?

- Завтра, я буду влюблять тебя в Россию!

Усаживает к себе на колени.

- Я всё знаю про Россию! - трусь о его уже снова колючую щеку носом. - Сказки... Песни... Фильмы...

- Ну-ка... Ну-ка...Водка, икра, медведи на улицах?

- Медведи - нет, - задумываюсь я. - Медведи - мм... выдумка.

- Отнюдь. Медведей у нас хватает! - иронично играет бровями. – Некоторые, вот даже, вместо собак держат.

- Это правда?! – шокированно распахиваю глаза.

- Да!

- Ты шутишь! – смеюсь. – Я доверчивая, ingenua… И ты – шутишь!

- Спорим?! – азартно протягивает мне руку. – На что?

- У меня нет ничего, - улыбаюсь ему. – Что было – уже всё тебе…

Закрывает глаза, откидывая назад голову на спинку. Губы улыбаются…

Вожу пальчиком по его носогубным складкам. Красивый…

- Что ещё? Про Россию, - отмирает он.

- Уха... Баня... - вспоминаю я. - Прорубь.

- Тоже круто, да, - кивает он.

- Ещё...

- Дворцы, вальс, снег, сани, шубы, ёлка... Мы ставили ёлку каждый Natale... Capodanno... Украшали как в России. Отец привозил русские игрушки. Мама говорила, что страна ужасная... Я ей не поверила. Я любила Россию. Пока не приехала сюда, - удручённо поджимаю губы.

- Просто тебе попались не те люди. Пора знакомиться с "теми". Будут тебе завтра и медведи, и уха, и баня. И люди!

Обнимаясь, лежим в темноте, дыхание громкое и неровное. Уснуть невозможно!

Мы все время крутимся, пытаясь отыскать позу, в которой можно заснуть.

Бьянко меня больше не трогает. Ну, почти... Иногда его пальцы и губы оживают, начинают скользить по моему телу. Но через мгновение замирают снова.

С мучительным стоном, меняет позу. Через пять минут это делаю я. Потом опять он...

Мое бедро рефлекторно двигается по его телу, натыкаясь на эрекцию.

Вздрагиваю, пугаясь. И - первый рефлекс - быстро избежать этого прикосновения. Но... Я притормаживаю, оставляя бедро на месте. Чувствую какой он твердый, горячий, большой...

От этого идут мурашки. Дыхание окончательно перестает подчиняться.

Сонно бормоча, Бьянко отворачивается.

Обнимаю, прижимаясь губами к его спине. И уже почти засыпаю... Но фантазии куда-то уносят. Я прикусываю кожу у него под лопаткой.

С шипением, гасит стон.

Мы снова крутимся.

И опять уже засыпая, чувствую, как он трётся щетиной об мою грудь. Соски твердеют, ноют… Со стоном прогибаюсь, просыпаясь.

Срывается с дивана, прихватывая пачку сигарет. Уходит на балкон.

Мое сердце бьётся, пуская вибрации по всему телу. Прижимая к лицу подушку, вдыхаю глубже, она пахнет Бьянко.

Это так всё мучительно... Горячо... Сладко... Пьяно... Мне кажется, я задыхаюсь.

И я даже готова потерпеть его член внутри ещё, чтобы эта томящая патока между нами выплеснулась!

Бьянко, хмурясь, переписывается по телефону.

Ночью? С кем??

Меня окатывает неприятным чувством, как тогда, когда его щупала Тамара!

Ну, почему, он не любит меня здесь, а переписывается с кем-то там?

И когда возвращается, я специально вжимаюсь губами в кромку его уха. Когда он делает так со мной - это просто космос!

Тихо стонет, сжимая меня.

- Спи, Анечка...

Вздохнув, отворачиваюсь.

Стискивая, притягивает к себе.

И в который раз начинаются мучительные "танцы"... К утру кое-как засыпаем. Но снится его дыхание, движение тела и его тяжесть. Между бедер болит и ноет. Я вся мокрая...

Под утро чувствую, как его рука спускается на лобок, пальцы проходятся по губкам.

Его тело дёргается!

Обжигающая головка втискивается между бедер, и скользит, растягивая меня.

В шоке вцепляюсь в подушку, распахивая глаза и громко вдыхая воздух.

С нетерпеливым рычание кусает сзади мою шею, пальцы вдавливаются в чувствительные местечки. Из глаз - искры и волоски по всему телу становятся дыбом! Он крепко держит меня, не позволяя нашим делам потерять друг друга в этих движениях.

В ушах