Пьяная боль - Тата Кит

— УЖЕ в сознании? — акцентирую я внимание на первом слове. Поднимаю взгляд и смотрю в его темные глаза, но вижу в них лишь мягкость и некоторое облегчение. — Что с ним произошло?

— Это он тебе, думаю, сам расскажет, — тепло улыбается мужчина и сжимает мои плечи. — Собери ему вещи, чтобы  в больничке было в чем ходить и поехали.

— Да… сейчас, — киваю я как болванчик и почти бегом скрываюсь в нашей комнате, где наспех бросаю в рюкзак несколько футболок Дениса, шорты…

— И трусы ему положи, — кричит из прихожей Михаил Ильич. — Лучше семейники. Они ему сейчас как никогда пригодятся.

Кладу еще и трусы, и гигиенические принадлежности Дениса.

— Всё,  я готова, — оповещаю мужчину, выходя в прихожую.

— Тогда поехали, — кивает он и берет из моих рук рюкзак. — Я помогу.

— Спасибо, — смущаюсь его джентельменскому жесту и выхожу вслед за ним из квартиры.

До больницы ехали в молчании. Я то и дело теребила в руках лямки рюкзака, словно это действие могло ускорить внедорожник и разогнать пробки.

— Третий этаж, тридцать вторая палата, — отвечает на незаданный мной вопрос Михаил Ильич, едва мы паркуемся у здания больницы.

Не помня себя, бегу в нужную мне палату, игнорируя выкрики медсестер о бахилах и медицинских масках. Всё это может подождать. Сейчас мне нужно только одно — увидеть Дениса и лично убедиться в том, что с ним не все так страшно, как я нарисовала в своей голове.

Тридцать, тридцать один, тридцать два… Не замедляя скорости, открываю дверь и вихрем забегаю в палату. Глаза сразу фиксируются на лохматой голове Дениса, лежащего на животе.

Мужчина поворачивается на звук моих шагов и широко улыбается.

— Ну, наконец-то, — произносит он с облегчением.

Сбрасываю с плеча рюкзак и бросаюсь к нему. Буквально ложусь рядом с Денисом, так как он не пытается встать. Значит, не может. Обхватываю его шею и хаотично осыпаю лицо поцелуями.

— Я так испугалась, — шепчу ему в губы, тихо всхлипывая. — Не делай так больше.

— Тише, малыш, — успокаивает меня Денис и подминает под себя. Наваливается на меня своим весом и, обхватив одной рукой подбородок, целует долго, сладко. — Я соскучился.

— Я думала, что с ума сойду за эти дни. Что произошло? Почему ты в больнице?

  — Со мной все хорошо. Не плач только, — вытирает подушечкой большого пальцы, дорожки из слез. — Не умер и ладно.

— Если бы ты умер, я бы тебя убила, — говорю строго и кладу ладони на его щеки, чувствуя легкое покалывание щетины.

— Ему жопу прострелили. От этого не умирают, — от внезапно раздавшегося мужского голоса и последующего за ним смеха, вздрагиваю и замираю всем телом.

Приподнимаю голову и вижу из-за плеча Дениса мужчину, который своим внешним видом напоминает сразу лесника и мясника. Борода, широченные плечи и руки в многочисленных татуировках. Тяжелый взгляд, заставляющий насторожиться. Если бы он не улыбался, я бы уже истошно кричала, вызывая полицию.

— Жора, блять! — рычит Денис. — Я хотел рассказать ей историю, в которой я герой, а не просто мужик с дырявой жопой.

— Ладно, герой с дырявой жопой, — смеется мужчина и встает со стула. — Я смотрю, ты в надежных руках, так что я пойду, загляну к Арчи. Может, тоже уже очнулся.

— Давай, дружище, — отвечает ему Денис, переместив руки мне на талию. — Если он очнулся, то мне сообщи, хорошо?

— Обижаешь, — хмурится Жора и открывает дверь палаты. Перенеся одну ногу за порог, замирает и оборачивается на нас. — Спасибо, что приехала, Полина. Этот придурок о тебе уже больше суток поёт. Я даже начал сомневаться в том, что такая девушка реально существует.

— Спасибо… Жора, — немного запинаюсь, не зная, можно ли мне к нему так обращаться.

— Если бы он не был моим другом, — продолжает мужчина, указывая на Дениса. — То я бы уже готовил тебе завтраки.

— Ты не охренел ли?! — возмущенно изрек Денис, пытаясь подняться.

— А это, чтобы ты не расслаблялся, — бросает Жора и покидает палату, плотно закрыв дверь.

— Как только я смогу встать без посторонней помощи, он ляжет, — нарочито грозно произносит Денис, снова прижав меня к постели своим телом.

— Сначала… — прижимаю палец к его губам, который он тут же целует. — Сначала ты мне расскажешь о том, что произошло, и к чему еще мне нужно будет готовить себя на будущее.

— Михаил Ильич, — шепнула я, аккуратно коснувшись кончиками пальцев плеча мужчины.

— Да? — глубокий вдох и он уже смотрит на меня во все глаза, в которых, впрочем, еще осталась сонная дымка.

— Пост приняла, — произнесла я вполголоса и протянула ему стаканчик с горячим кофе.

— Пост сдал, — улыбнулся мне мужчина, принимая напиток. — Уже девять?

— Да, Михаил Ильич, — тихо, чтобы не разбудить спящего Дениса, сняла куртку и положила ее на свободный стул поверх рюкзака. — Езжайте домой, отдохните немного. Я с ним посижу.

— У меня тут еще один пациент, так что сильно не покатаюсь, — ответил мужчина и поднялся со стула, разминая шею. — Но за кофе спасибо.

— Так и думала, что вы опять никуда не поедите, — покачала головой и достала из рюкзака контейнер с домашней едой. — Вот, поешьте, хоть, нормально. Сама готовила.

— Я… — растерялся мужчина, не зная, что сказать. Опустил взгляд на контейнер в своей руке и смущенно улыбнулся, отчего морщинки в уголках уставших глаз стали еще более глубокими.  — Спасибо тебе, Полина.

— Не за что, — пожала плечами, достала из кармана джинсов маленький ключ и положила на крышку контейнера. — Соседняя плата свободна. Я договорилась с персоналом, они вас не тронут. Можете спокойно поспать часов пять в горизонтальном положении.

— Ты ставишь меня в неловкое положение…

— Неловкое положение — это спать сидя почти неделю, — перебиваю мужчину, пока он не начал краснеть. — Идите и отдохните. Если что, я вас обязательно позову.

— Спасибо, — выдохнул Михаил Ильич и прошел к двери, чтобы покинуть палату. Повернул ручку и нерешительно замер на месте, словно хотел, что-то еще сказать.

— Батя ушел? — прошипел Денис через секунду, не видя того в дверном проеме.

— Вот ты пиздюк, — рассмеялся Михаил Ильич, вероятно, желая бросить в него чем-нибудь тяжелым. — Я думал, он спит. Дышу через раз…

— Это я специально, чтобы ты поспал, — повернулся к нему Денис, с кряхтением вытаскивая из-под себя одеяло. — Знаешь, как было тяжело молчать почти два часа? Врагу не пожелаешь.

— Бедолага, — иронично произнес Михаил Ильич. — Столько мучений.

— А теперь иди, — махнул ему рукой Денис. — У меня тут свидание, если ты не заметил.