Волнующее приключение - Барбара Картленд

— Нет, мадемуазель, — отозвался портье. — Багаж месье Бувье по-прежнему у него в комнате, и он еще не оплатил счет.

Улыбка добродушного портье была понимающей, и он по-отечески обратился к девушке:

— Вам не следует так беспокоиться, мадемуазель. Поберегите ваши нервы. Даже мне тяжело смотреть на ваше опечаленное личико. Месье обязательно возвратится к ужину, когда друзья вашего дядюшки соберутся, как обычно, в кафе.

— Скажите ему, когда он появится, что я хотела бы поговорить с ним, — попросила Заза.

— Я обязательно передам ему это, мадемуазель. Вновь взбегая вверх по лестнице, Заза подумала, что с ее стороны было очень опрометчиво так открывать перед портье свои чувства к Пьеру. Впрочем, сейчас ей было не до условностей. Она мысленно молилась о том, чтобы вновь увидеть Пьера.

Но он не появился и тогда, когда наступило время ужина, и, спустившись в кафе вместе с профессором, Заза обнаружила там только все ту же компанию анархистов, включая Лорена и Бюссе, которые ей так не нравились.

Единственное, что ее немного обрадовало, — это отсутствие великого смутьяна Эмиля Пужье.

Но радость ее длилась недолго, ибо даже без знаменитого журналиста за столом все равно вспыхнул очередной спор по поводу» прямых» действий, под которыми подразумевалось насилие.

Лорен и Бюссе по-прежнему были кровожадны, а профессор в союзе со своими более умеренными друзьями пытался им возражать, но его миролюбивые реплики тонули в общем яростном гаме.

Заза не улавливала смысла разговора и не замечала блюд, которые ей подавали, а потом уносили нетронутыми официанты. Она не проглотила ни одного кусочка. Ее шея заболела, потому что она все время оглядывалась на дверь, ожидая, что там покажется Пьер.

«Почему же ты не приходишь, Пьер? Мой Пьер, где ты?»

Уже наступила полночь, когда профессор признался, что вымотался до предела и что для первого дня его активной жизни ему вполне хватит дискуссий. Он выразил желание отправиться в кровать.

Оставалась слабая надежда, что Пьер все-таки появится в кафе, даже в такой поздний час, и Заза была готова ждать его там, но, конечно, было бы верхом неприличия с ее стороны оставаться одной в компании анархистов в отсутствие профессора.

Уныло она последовала за ним на верхний этаж. Старик явно сильно сдал к концу вечера. Заза отворила перед ним дверь и зажгла газовый рожок в комнате.

— Чем я могу вам помочь, профессор? — спросила она. — Или вы справитесь сами?

— Конечно, я справлюсь сам, моя принцесса. У меня достаточно сил. Меня лишь расстроили высказывания за столом и то, что мне не удалось убедить моих друзей изменить свои взгляды. Но завтра я постараюсь это сделать. А до этого, утром, мы посетим с вами, моя принцесса, Академию художеств и ряд музеев, и я покажу вам нечто совсем замечательное.

— Я с удовольствием отправлюсь с вами, — покорно согласилась Заза. — Спокойной ночи, профессор. Счастливых вам сновидений.

— Да благословит вас бог, дитя мое, — отозвался он.

Девушка вернулась в свой номер. Она не могла себе представить, как Пьер мог отсутствовать столь долгое время. Почему он исчез? Почему покинул ее?

И вдруг ей в голову пришла мысль, что с ним могло случиться несчастье.

Предположим, он среди других случайных прохожих стал жертвой взрыва, устроенного анархистами.

При этой мысли Заза похолодела, однако тут же внушила себе, что, если бы в Париже произошел днем похожий взрыв, Лорен и Бюссе обязательно обмолвились бы о нем за ужином.

Она не помнила ни одного слова из бурной беседы анархистов, однако вряд ли упоминание о подобном событии прошло мимо ее внимания.

Заза расхаживала взад-вперед по своей тесной комнатке, так и не раздевшись, а потом уселась на кровать, и все ее мысли сосредоточились на Пьере в надежде на то, что он услышит зов ее души.

Могла ли любовь его так быстро испариться после ее неразумного поведения прошлой ночью? Ведь они были так близки по духу, и каждая частичка их, казалось бы, принадлежала друг другу. Все было так прекрасно вчера и так ужасно сегодня.

Наступила полночь, а Пьера все не было. Невозможно было поверить, что он покинул ее без всяких объяснений.

«Где ты, Пьер? Приди скорее, я люблю тебя!»— мысленно молила она.

Заза ощущала, как от нее исходят как бы невидимый волны, призывающие Пьера вернуться к ней. Неужели Он не услышит ее послание?

«Приди ко мне, Пьер, приди?»

Эти слова, не произнесенные вслух, однако отдавались эхом в крохотном гостиничном номере, отражаясь от потолка и от стен и возвращаясь к ней обратно.

Прошло много часов до того, как она в конце концов решила раздеться и лечь спать.

Ночь была уже почти на исходе, звезды на небе поблекли, и на востоке уже появилась светлая полоска зари.

Заза была так измучена и несчастна, что, как только голова ее коснулась подушки, тут же сон завладел ею.

И во сне она почувствовала себя такой счастливой, как будто солнечный луч согрел ее. Ей казалось, что губы Пьера коснулись ее губ в нежном поцелуе, и она приподняла голову ему навстречу, чтобы он не исчез и чтобы поцелуй этот продолжался как можно дольше.

И тут до ее сознания дошло, что это реальность.

Пьер склонился над ней и целовал ее.

Заза что-то пробормотала в счастливом полусне, а он нежно погладил ее по щеке.

— Просыпайтесь, дорогая.

Девушка открыла глаза и разглядела его силуэт на фоне бледного занимающегося за окном рассвета.

— Пьер, вы вернулись!

Какая же радость была в ее голосе.

— Да, я вернулся. Но, дорогая Заза, сейчас нам некогда говорить. Вставайте как можно скорее. Вы с профессором должны немедленно покинуть Париж.

Его серьезный тон заставил девушку открыть глаза пошире.

— О чем вы говорите, Пьер? — удивилась она.

— Немедленно уезжайте из Парижа.

— Но… почему? Что произошло?

— Убит президент Франции.

Слова, произнесенные Пьером, не сразу дошли до сознания Заза.

— Этого… не может быть!

— К сожалению, это правда, — заявил Пьер. — Его убили в Лионе, и правительство в скором времени арестует всех анархистов и даже лиц, связанных каким-то образом с ними.

Заза, не стесняясь своего ночного одеяния, вскочила с кровати.

— Вы думаете, что профессор…

— И профессор, и его друзья слишком хорошо известны полиции, чтобы на них в первую очередь не пало подозрение. Поэтому, моя любимая, уезжайте поскорее из Парижа и вообще из Франции.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ее растерянный вид буквально ранил его сердце.