Дружина особого назначения. Книга 4. Завтрашний взрыв - Иван Алексеев

Когда из избы на крыльцо выскочил как ошпаренный Малюта, Желток подал бойцам условный знак «Приготовиться к бою!». Но главарь опричников даже не посмотрел в сторону дружинников, а зычным голосом принялся скликать своих сотников и раздавать приказания, суть которых означала поспешные сборы с целью бегства от неприятеля. Окружавшие леших опричники тут же помчались прочь, по-видимому, забирать личные вещи из изб, в которых они пребывали на постое. Все же это могло быть хитрой уловкой, и Желток не стал отменять боевую готовность, пока вслед за Малютой не вышел живой и невредимый Разик.

— Коня, оружие! — крикнул на бегу лихой полусотник поморской дружины.

Боец, державший командирского коня в поводу, поспешно подвел его к Разику, а Михась, без команды выбежав навстречу другу и начальнику, помог ему надеть амуницию и оружие, снятое перед царским приемом.

— По коням! — скомандовал Разик, одним легким прыжком взлетая в седло. — Строиться в походную колонну!.. Слушай боевой приказ! Нам поставлена задача: доставить царскую грамоту большому воеводе земского войска. Вновь прорываемся по тому же маршруту. Необходимо достичь лагеря до темноты. Сюда мы отправились в два часа дня, и нам пришлось встать на ночевку. Сейчас — десять утра, дорога знакомая. Должны успеть! Вопросы есть?.. За мной!.. Галопом!.. Айда!

Отряд помчался в обратном направлении. Желток и Михась, разумеется, тут же нагнали полусотника, пристроились к нему справа и слева.

— Все хорошо, братцы! — не дожидаясь их вопросов, прокричал Разик сквозь бьющий в лицо ветер. — От лица службы объявляю вам благодарность за спасение государя и его верных опричников. Через минуту-другую они начнут героически улепетывать аж до самого Ярославля!

— Ого! — отозвался Желток. — Крепко же ты их напугал!

— Я старался, — улыбнулся Разик.

— Вот елки-палки! — огорченно воскликнул Михась. — Они ведь, наверное, те две мортирки-то бросят!

— А ты-то что переживаешь? Тебе-то они зачем?

— Да я понимаю, что в полевой войне они без надобности, а какие-либо укрепления штурмовать мы вряд ли будем вскорости. Но все равно жалко!

— Ладно, Михась, отобьешь что-нибудь у ордынцев, вернее, у турок! — успокоил друга Желток. — Уж у них-то пушек множество. Кстати, о неприятеле. Малюта нас не узнал?

— Тебя — нет. А меня узнал почти сразу, — ответил Разик. — Но, сообразив, что времена нынче смутные, военные, тут же заявил, что мы им, опричникам, лучшие друзья, а во всех прошлогодних недоразумениях виноваты Басмановы, казненные царем за измену.

— Вот оно как! — задумчиво произнес Желток.

Десятник хотел было добавить, что они уже приготовились отбивать своего командира, но вовремя спохватился и промолчал, памятуя вчерашний разговор о царе и отечестве.

А вот и лес.

— Головной, вперед! — скомандовал Разик и, придержав коня, переместился вместе с Желтком в середину колонны.

Михась поскакал, как было приказано, вперед по узкой лесной дороге и подумал, что Разик мог бы сразу отправить его в авангард и что полусотнику сейчас совсем нет нужды самому вести отряд по уже знакомой местности. Наверняка он просто решил сказать несколько слов своим друзьям, хотя бы коротко ответить на волнующие их вопросы. «Молодец, Разик!» — уже в который раз за последние дни похвалил своего командира Михась и, стерев с лица счастливую улыбку, принялся пристально вглядываться с упреждением в двадцать саженей в несущиеся ему навстречу плотные заросли, подступавшие с обеих сторон к самым обочинам старого проселка.

Земское войско, согласно царскому указу в спешном порядке покинув укрепленный лагерь, ускоренным маршем двигалось кратчайшей дорогой к Москве. Русским ратникам было не привыкать к стремительным переходам на большие расстояния, и они, в отличие от ордынцев, могли идти день и ночь по широкому и прямому Муравскому шляху, пропускная способность которого была в два раза выше, чем у старого заброшенного и извилистого Свиного шляха. Даже по самым пессимистическим расчетам, войска князя Бельского должны были достичь Москвы чуть раньше ханских полчищ. Так считал и Разик, которого воевода приблизил к своей особе и фактически включил в походный штаб. Князь был весьма изумлен, когда полусотник поморской дружины меньше чем через полтора дня после того, как он был послан с опасным докладом к государю, шатаясь от усталости, явился в воеводский шатер и молча протянул ему царский указ. Удивление князя было вызвано не только скоростью, с которой дружинники проскакали полторы сотни верст, прорываясь с боем через вражеские заслоны, но и тем, что царь поверил гонцу и отдал письменное распоряжение на основе сообщенных им сведений. Зная манеру государя Ивана Васильевича приближать к трону людей безвестных вместо опальной знати, воевода сделал вывод, что полусотник попал в царевы любимцы, и решил на всякий случай обласкать его и держать при себе. К тому же грамотный, весьма сведущий в военном деле и отважный дружинник вызывал у военачальника невольное уважение.

Русские войска в походной колонне двигались в своем обычном порядке: вначале передовой полк, за ним полки правой и левой руки, затем большой полк, и замыкал колонну сторожевой полк. С левого фланга войско прикрывал от неприятеля легкоконный ертаульный полк, специально предназначенный для действий рассыпным строем, скакавший по параллельным объездным дорогам. А в авангарде вел непрерывную разведку десяток поморских дружинников под командой Желтка. Разик время от времени покидал штаб и мчался вперед, к своим бойцам, чтобы затем доложить воеводе результаты разведки.

Когда до Москвы остался всего один дневной переход, Разик вновь выехал в авангард и догнал десяток. Поздоровавшись с бойцами, полусотник сделал знак Желтку следовать за ним и поскакал вперед, туда, где в пятидесяти саженях в гордом одиночестве плавной рысью двигался на острие всего русского войска головной поморской дружины Михась.

— Здравствуй, Михась! Какова обстановка?

— Здравствия желаю, брат полусотник! Все спокойно, дорога чистая. Видать, ертаульный полк все вражеские заслоны одним своим бравым видом разогнал!

— Это хорошо, — усмехнулся Разик. — Ну, тогда получай новое задание: прямо сейчас, до очередного привала, отрывайся от войска и скачи во всю прыть без остановки прямиком в стольный град Москву, в усадьбу нашего боярина Ропши. Доложишь ему обстановку.

У Михася на секунду перехватило дыхание, сердце его затрепыхалось, забилось учащенно. «Джоана! Неужели он скоро увидит ее?!»

— И передай от меня привет бойцу особой сотни Катерине, а также леди Джоане, — как ни в чем не бывало продолжил полусотник.

Михась с подозрением взглянул на скачущего рядом друга:

— Ты это что, нарочно посылаешь меня в столицу для устройства личных дел, ослабляя боевое охранение?

Но на защиту чуть замешкавшегося с ответом Разика тут же встал Желток:

— Ну почему вы все так не любите своих начальников, подозреваете нас в глупости, недальновидности, нерадивости и вообще во всевозможных смертных грехах?! — с деланным негодованием воскликнул он. — Да вы просто нам завидуете! Верно, Разик?