Комната 15 - Чарльз Харрис

Бекс, разумеется, говорит о наводках правду – в том виде, в котором она ему известна. Тоут принимает его объяснение. Какое-то мгновение я стою, измученный усилием казаться нормальным, и смотрю, как мои подчиненные приступают к своим задачам.

Бекс пододвигает к себе клавиатуру и ждет, когда загрузятся данные. Я с трудом собираюсь с мыслями и посылаю Джерри Гарднеру текстовое сообщение, спрашивая, пришел ли новый пароль к моему компьютеру. Ответ приходит через пять секунд: «Нет». Затем снова звоню Лоре, и на этот раз она отвечает. Как же хорошо слышать ее голос!..

– Я вернулся на работу, – говорю, отворачиваясь от остальных, хотя они все равно заняты, склонившись к компьютерам.

Лора говорит, что уже сама догадалась – она привыкла быть замужем за полицейским. Правда, нужно было бы сказать ей правду насчет «Приуса»…

– Твоя догадка правильная, товарищ, – бодро говорю я, однако голос у Лоры дрожит, поэтому я выхожу в коридор. Слышу, что она, разговаривая со мной, готовит завтрак; голос у нее еще по-утреннему сонный. Я хочу быть рядом с ней и говорю ей об этом, понизив голос.

– Ну, – говорит Лора, – я очень удивлена.

И опять я улавливаю небольшую задержку. Словно она обдумывает каждое слово, прежде чем произнести его.

– Честное слово, Лора. Но я еще задержусь на некоторое время. И определенно не успею пойти в церковь.

– В церковь!.. Росс, когда мы в последний раз ходили в церковь?

Я уклоняюсь от этого вопроса смехом, но снова ощущаю укол страха. Опять что-то непонятное…

Затем Лора говорит:

– Мне нужна твоя помощь.

– В чем проблема, Лоло? – В дверь я вижу прильнувшего к компьютеру Бекса, или сосредоточенного, или притворяющегося.

– Росс, я со многим мирилась.

– Не понимаю, о чем это ты.

– Не смей сердиться на меня.

– Да я вовсе на тебя не сержусь…

– Я многого не прошу. Мне нужна моя машина.

– Встреча с немцами? Вот зачем она тебе нужна? Но ее же отложили из-за снегопада.

– Поверь мне, Росс, она уже подтверждена. Когда ты сможешь быть дома?

Вот мой шанс сказать Лоре, что я разбил ее «Приус». Но я трусливо прячу голову в песок и принимаю решение отправить кого-нибудь из своей команды отдать машину в ремонт, чтобы Лора ничего не узнала.

– Ты получишь свою машину вовремя, – говорю я. – Поверь мне.

Но прежде чем я успеваю еще что-либо сказать, она кладет трубку.

Постояв немного, я возвращаюсь в импровизированный штаб. Бекс выводит на экран фотографии тех, кто мог напасть на меня в больнице.

– Извините, шеф. Я нарушил приличия, заговорив так о вашем отце?

Я сажусь и смотрю на фотографии.

– Я бывал крут с тобой, ты так сказал?

– В нашем ремесле иначе нельзя. Чтобы поддерживать людей в форме, им нужно устраивать разнос. Я это понимаю. Если б я хотел работать с милыми вежливыми людьми, то пошел бы в Армию спасения. А Пол – он говорил мне, что вы, бывает, выходите из себя, но бояться этого не нужно. Он говорил, что полицейский вы первоклассный. Он хороший человек, ваш отец.

Услышав, что говорил Пол, я с удивлением чувствую, как у меня становится тепло на душе. В глаза он мне никогда ничего такого не высказывал. Но, опять же, вот еще один человек, который говорил, что я выхожу из себя… Я откладываю эту информацию на будущее.

– Всё в порядке. То, что ты заговорил о Поле. Не бери в голову.

Смутившись еще сильнее, Бекс отворачивается к монитору.

– Вам не нужно позвонить детективу-инспектору Уинстэнли?

– Да, – не двигаясь, говорю я. Мы завершаем просмотр фотографий, и я не нахожу того, кто на меня напал. Устало откидываюсь назад. – Скажи мне что-нибудь хорошее. Что тебе удалось найти по Кристал и Мэттьюс?

– Пшик. – Бекс неисправим. Даже выкладывая плохие новости, он ерзает в кресле, стучит по монитору толстым пальцем, горя желанием поделиться отсутствием полезной информации. – В архивах на Эми Мэттьюс нет практически ничего: два раза нарушение правил дорожного движения, и это всё. На Кристал, она же Шэннон Пауни, вообще ничего.

– Так, – говорю я, понизив голос, чтобы нас никто не слышал. – Эми Мэттьюс, все ее любят, усердно работает, усердно веселится, возможно, когда-то мухлевала с рецептами, возможно, нет, – она связывается со мной и говорит, что ей угрожает опасность.

– Она обратилась к вам? Не к вашему отцу?

– Так он мне сказал.

– Почему к вам?

На это у меня нет ответа. Снова встав, я подхожу к окну. На улице детвора играет в снежки.

– Какими делами мы занимались в последний месяц?

Бекс прилежно роется в недрах своего компьютера.

– В школах стали продавать новую разновидность крэка… серия квартирных краж… слухи о местных бандах…

– Покажи мне больше об этих бандах.

– Трения между бенгальцами и литовцами. Литовцы обращаются в «Скорую помощь» все в крови, клянутся, что налетели на дверь. То же самое с бенгальцами – сломанные ноги, огнестрельные и ножевые ранения…

– Бенгальцы, – задумчиво произношу я. – Например, Рахман?

У меня пищит телефон – это сообщение от Джерри с моим новым паролем. «Номер удостоверения», – коротко говорится в нем.

Я замечаю сбоку крошечную кладовку, которая может стать моим кабинетом. Говорю Бексу отправляться домой и отдохнуть.

– Дом для слабаков, – говорит Бекс. И, сказать по правде, выглядит он гораздо лучше меня.

– Я заботливый начальник, – говорю я.

Тут Бекс хмурится, словно меньше всего на свете ожидал услышать от меня эти слова.

– Со мной всё в порядке, сэр.

– В таком случае окажи мне одну любезность. – Я протягиваю ему ключи от «Приуса». – Попробуй отдать машину моей жены в ремонт.

– Я должен оставаться здесь и присматривать за вами.

– За мной присмотрят эти ребята. Ты же сам говорил мне, что доверяешь им.

– Доверяю. – Бекс забирает ключи, но прежде чем уйти, протягивает мне лист бумаги.

– Что это?

– То, о чем вы просили. Я определил девять человек, кто мог знать о том, что вы вчера были в больнице, и навести на вас человека с ножом.

Я просматриваю список. В нем сержант Стив Норрис, нашедший меня на улице; констебль Райан Тёрнбридж, бывший в гостинице; двое полицейских в дежурке; сержант, начальник отдела; дежурный следователь, мой коллега в форме; и детектив-констебль, уезжавший по ложному вызову.

– Девять, сказал ты, а здесь всего семеро.