Харлей. Поверь в меня - Теона Бонк

К тому времени, как я понимаю, что джинсы все еще болтаются на моих лодыжках, ограничивая меня в движениях, она уже привязала обе мои руки к кровати. Я не знаю, повезло мне или не повезло, что на турбазе у кроватей изголовья из деревянных досок в фермерском стиле. Пока Настя слезает с моих колен, я подсчитываю расходы на оплату повреждений, если я выйду из-под контроля и в конечном итоге сломаю кровать. Она снимает футболку, затем ее лифчик исчезает. Я боюсь утонуть в собственной слюне, когда она снимает свои джинсовые шорты и те грешные трусики, которые я видел на ней сегодня утром.

— Ты готов поиграть в доктора?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Готов ли я?

Мой член подтекает от предвкушения, но когда Настя лезет обратно в сумку и достает бутылку смазки и пару перчаток, я замираю в ужасе. Испуганный смех вырывается из моего горла.

— Ч-что ты планируешь?

— То, от чего ты будешь громко кричать. Мне остановиться?

— Я не могу ответить, пока ты не скажешь мне, что ты планируешь.

— Я не сделаю тебе больно. Обещаю. Но на всякий случай, возьмем еще это, — она поднимает свои сброшенные трусики и направляется к кровати.

— Так ты хочешь, чтобы я остановилась?

— Нет, — говорю я, хотя понятия не имею, что у нее на уме.

— Тебе когда-нибудь делали массаж простаты во время минета?

— Мне нравится, что ты говоришь «минет».

— Так что?

— Нет. Никогда.

— Тебе любопытно? — она прикусывает нижнюю губу, терпеливо ожидая, пока я приму решение. Я уверен, что моему члену это очень любопытно. Его головка к этому моменту уже фиолетовая.

— Ты когда-нибудь делала это с мужчиной раньше?

Она прищуривается. — Ты что, тянешь время? Я не буду этого делать, если ты действительно этого не хочешь.

— Я просто пытаюсь дать своему члену остыть немного. Не хочу взорваться в ту же секунду, как ты прикоснешься ко мне ртом.

— Меня больше беспокоит, что ты будешь громко кричать.

— Я постараюсь этого не делать.

— Это должно помочь.

Настя садится мне на ноги и проводит своими трусиками по моему животу, груди и подбородку, прежде чем заставить меня открыть рот и запихнуть их внутрь. Мой рот не полон. Трусики у нее крошечные, но ощущение есть.

— Так сексуально, — она делает дорожку из поцелуев по обратному пути, который только что прошли ее трусики, пока не замирает около моего члена. — Ты хочешь этого?

Поднимаю голову и смотрю на нее, почти яростно кивая. Слушая, как она натягивает перчатки, откидываю голову назад. Когда со щелчком открывается бутылка смазки, я просто схожу с ума от желания, мой член пульсирует.

— Интересно, смогу ли я заставить тебя кончить вот так.

Низкий стон вырывается сквозь ее трусики из меня, когда она проводит смазанным маслом пальцем по моей складке. Черт, почему это так приятно? Это самая эротичная вещь, которую я когда-либо чувствовал в своей жизни. Или, по крайней мере, я так думал, пока она не окунает палец внутрь.

— Ооо, — стон приглушается тканью во рту. То, что я не могу стонать в голос, действует мне на нервы. Это слишком много ощущений одновременно, поэтому я выталкиваю трусики изо рта, выплевывая их в сторону.

— Мне остановится? — рука Насти замирает.

— Пожалуйста, не останавливайся.

Она хихикает, и ее палец погружается глубже. — Дай мне знать, когда я доберусь до сладкого места.

Я почти сбрасываю Настю с кровати, когда ее палец касается чего-то волшебного внутри меня. Я слышал об этом, но никогда и близко не мог предположить, насколько это приятно.

— Бл**ь, бл**ь, ооо, — напеваю я, стараясь не шуметь. — пожалуйста, пососи мне.

Не сомневаюсь, что еще пару минут ее внимания именно там, где она находится, заставят меня кончить так сильно, что я забрызгаю спинку кровати.

— Настя, — шиплю я в тот же момент, как ее губы обхватывают мой член.

Я слышу, как она давится, чуть не захлебываясь в потоке через секунду. У меня не было времени предупредить ее. Мой оргазм выстрелил, как гейзер. Я удивляюсь, когда она не отстраняется, а удваивает свои усилия.

Мое зрение проваливается в темноту, потолок исчезает, вокруг танцуют звезды, а пальцы ног сжимаются так сильно, что ноги сводит судорогой. И все это время она гладит во мне одним пальцем, сосет и облизывает, сводя меня с ума.

Она наконец позволяет мне вырваться из ее рта, когда я начинаю скулить.

— Насть… это было удивительно, — хвалю ее, все еще задыхаясь.

Она снимает перчатку, выворачивая ее наизнанку, как это делают врачи на медицинских процедурах, и бросает на пол. Затем вытирает губы тыльной стороной ладони, все время улыбаясь.

— Думаю, тебе понравилось.

— Насть… Я лю…

В этот момент за стенкой начинает истошно орать Максим…

НАСТЯ

Никогда не думала, что буду благодарна плачущему ребенку.

Максим закричал как раз в нужный момент. И продолжал плакать еще несколько часов. Я знаю, что Паша собирался сказать прямо перед этим. Это напугало меня. Мы по-настоящему вместе около недели. Разве можно полюбить после такого короткого промежутка времени.

— Так и будешь стоять здесь? — Паша обнимает меня, возвращая к реальности. Мы преодолели часть маршрута, и сейчас стоим у подножия самого высокого холма, который является конечной точкой похода. Все остальные уже поднимаются наверх.