Харлей. Поверь в меня - Теона Бонк

Ее рука застывает между ног, прежде чем снова начать двигаться по влажной плоти. Я сразу все понял. Она застыла от страха прошлой ночью, когда я собирался сказать ей, что люблю ее. Точно так же она отреагировала сейчас на это слово. Я понимаю, что она не готова, поэтому буду держать это при себе, пока не буду уверен, что она не убежит прочь, когда я наконец скажу это. Есть и другие способы показать этой женщине, что я чувствую, не произнося этих трех изменяющих жизнь слов.

— Тебе хорошо, детка?

— Да, — выдыхает она, ее глаза все еще сфокусированы на моей поглаживающей член руке. — Я собираюсь кончить.

Я не думал, что сам близок к этому, пока ее слова не проникли в мой мозг и не выстрелили в мои яйца.

— Я тоже, — признаюсь я. — Дай мне послушать тебя.

Настя, выставленная на обозрение, не загораживающаяся, стонущая — это самая сладостная симфония наслаждения, которую я когда-либо слышал, даже когда был внутри нее. Ее ноги дрожат, когда ее пальцы двигаются быстрее, и это все, что нужно, чтобы отправить меня через край. Но все, на чем я могу сосредоточиться — это ее освобождение. Моя сперма вылетает, покрывая ее нижнюю часть живота, только чтобы сразу же быть смытой струями воды.

— Это было потрясающе, — хвалю я. — Не думаю, что я так сильно кончал от дрочки раньше.

Самодовольная улыбка приподнимает ее розовые губы, она протягивает руку и быстро целует меня, затем брызгает шампунем на руку, чтобы закончить душ. Пока я намыливаю свое тело, Настя вытирается полотенцем на коврике. Это дает мне время подумать о том, что мы сделали с тех пор, как столкнулись в лифте несколько недель назад.

— Насть, ты думаешь, у нас слишком много секса?

— Хм, странный вопрос для парня!

— Я просто не хочу, чтобы между нами был только секс, — когда слова слетают с моих губ, я понимаю, насколько глупо они, должно быть, звучат. Большинству парней наплевать на другие аспекты отношений. Если секс был бы хорошим и частым, они бы подумали, что это хороший признак того, что отношения идут хорошо. — Мне нужно, чтобы это было больше, чем просто секс.

Она задумчиво смотрит на меня, когда я выключаю воду.

— Я не думаю, что это просто секс. Я тоже не хочу только секса.

— Нет? — мое сердце колотится как бешеное. Даже после ободряющей речи «подожди, чтобы сказать ЭТО», которую я произнес себе всего несколько минут назад, я уже снова чувствую это желание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

— Нет. Еще я хочу, чтобы ты помассировал мне ноги и ягодицы, потому что завтра я не смогу ходить, если ты этого не сделаешь.

— Значит секс и массаж? Это все?

Я беру полотенце, которое она мне предлагает, в восторге от того, что она не выходит из ванной, пока я вытираюсь. Даже после того, как я кончил всего несколько минут назад, мой член все еще дергается, когда она смотрит на меня.

— Это только часть, — ее лицо смягчается, и я могу сказать, что она смотрит скорее сквозь меня, чем на меня, когда пробегает через воспоминания. — Когда ты пришел в больницу, узнав, что у меня плохой день, я чувствовала себя особенной. Тот первый вечер, когда ты принес мне ужин, хотя я и не хотела, чтобы ты приходил, оказался на самом деле хорошим.

— Я всегда хочу быть рядом с тобой. А когда я рядом…, - бросаю полотенце на пол и указываю на свой снова твердый член. — Я ничего не могу с этим поделать.

— Я не против этого.

— Я просто не хочу, чтобы ты подумала, что я здесь только потому, что хочу трахать тебя.

— Я вовсе так не думаю, — она делает паузу. — Я знаю, что ты тоже любишь минет.

Настя широко улыбается, когда я подхожу к ней. Обнимаю ее и прижимаю к своей обнаженной груди, приподнимая ее подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Я хочу все с тобой, — признаюсь я. — хочу ухаживать за тобой, когда ты заболеешь, хочу жаловаться, когда ты прижимаешь свои замерзшие пальцы к моим ногам посреди ночи. Хочу, просыпаясь, видеть твое улыбающееся лицо каждый день.

— Я тоже этого хочу.

Ее губы мягкие, теплые и просто идеальные, когда она прижимает их к моим.

— Но, — говорю я, делая шаг назад и шлепая ее по заднице, — думаю, нам нужно остыть от всего этого секса. Найти способ создать воспоминания, где я не буду внутри тебя, пока ты хвалишь меня за мои навыки.

— Так вот как ты это видишь? — она поворачивается, чтобы выйти из ванной, и я следую за ней по пятам.

— Это так и есть!

— Кажется, твоя память немного искажена. Как я это вижу, это ты всегда закатываешь глаза, когда проскальзываешь внутрь меня. Ты прикусываешь губу каждый раз, пытаясь сдержать слова, которые хочешь прокричать от восхитительного ощущения моей кис…

— Достаточно! — зажимаю ей рот рукой. Я не смогу придерживаться правила меньше заниматься сексом, если услышу, как она произносит слово «киска» вслух.

Когда она кусает мою руку, я почти отказываюсь от этого плана.

Уговариваю ее одеться и сам натягиваю боксеры.

— Значит, мы просто посмотрим телевизор? — Настя устраивается в кровати и указывает пультом на экран, прокручивая каналы в поисках чего-нибудь стоящего.

Она ничего не находит, но останавливается на передаче о размножении львов.

— Ничего более подходящего нет? Дай я поищ…

Мои слова прерывает стук в стену позади телевизора.

— Что это было?

— Это комната Чили, — напоминаю я ей, когда одинокий стук превращается в ритмичные удары. Женский стон не оставляет места для воображения.

— Серьезно? — ее глаза расширяются, но я вижу, как она наклоняет голову набок, чтобы лучше слышать.

Теперь слышен мужской голос, но слов не разобрать.

— Ты думаешь, это та девушка, с которой он фотографировался на холме?

— Возможно, — я не говорю ей, что он, вероятно, уже трахнул ту девушку и ушел искать кого-то другого. Вообщем-то, это в его стиле. Но последнее время он словно с цепи сорвался.

Прежде чем Настя успевает заговорить снова, раздается еще один громкий удар, только на этот раз он доносится из-за противоположной стены.