Кино для взрослых - Евгений Новицкий

– А вот это я не одобряю. Почему у тебя не «Волга»?

И снова вздох разочарования. Какая тонкая игра!

Так все-таки игра?!

Я молча распахнул перед ней дверцу. Валя, колеблясь и словно раздумывая над тем, стоит ли ей вообще садиться в какой-то «Москвич», все-таки проникла в салон. Медленно. Нехотя. С выражением глубочайшего скепсиса на лице.

Нет-нет, это, конечно, игра. И очень преувеличенная. Девочка явно изображает себя более меркантильной и пошлой, чем есть на самом деле. Но зачем? И даже если изображает, то это вовсе не говорит о том, что она выдает себя за другого человека…

Я захлопнул за ней дверцу, сел за руль и закурил. Валя выразительно посмотрела на меня. Я спохватился и протянул ей сигарету.

– Эх, – снова вздохнула Валя, сделав первую затяжку. И, не глядя на меня, поделилась: – Я думала, раз куришь «Мальборо», то ездишь как минимум на «Мерседесе»…

– Как минимум? – почти рассмеялся я. – А как максимум тогда что?

Валя задумалась, сделала еще затяжку и наконец посмотрела на меня. Теперь в ее глазах уже мелькали смутные лукавые огоньки.

– Да, ты прав, – произнесла она с полуулыбкой. – Действительно, здесь уместнее сказать: «как максимум».

– Ну вот, – отозвался я. – А «как минимум» – это как раз то, что у меня: «Москвич».

– Справедливо, – кивнула Валя. – Только я почему-то подумала, что ты максималист.

– Безусловно, – повернул я ключ зажигания. – Но не в материальном смысле.

И мы дернулись с места.

В «Праге» Валя заказала едва ли не половину меню, хотя только что очень плотно поела на «Мосфильме».

– Ты все это съешь? – с недоумением спросил я, когда отошел официант.

– Даже если и не все, – пожала она плечами. – Тебе жалко?

– Нет, – ответил я. И зачем-то добавил: – Для тебя ничего не жалко.

– Что так? – иронически посмотрела на меня Валя.

– Ну вот так, – немного смутился я.

– Влюбился, что ли? – невозмутимо продолжала Валя.

– Думаю, в тебя все влюбляются, – искренне заметил я.

– Но у всех это ненадолго, – неожиданно вздохнула девушка.

– Что так? – спросил я, подражая ей.

– Все очень быстро понимают, что я не подарок.

– Девушка и не должна быть подарком, – высказался я. – Зачем такое потребительское отношение…

Валя недоверчиво хмыкнула:

– Скажи еще, что каждого человека надо принимать таким, какой он есть.

– Как бы банально это ни звучало, но это правда, – развел я руками.

– А если человек ужасен?

– Ну, к тебе-то это не относится…

– Зря ты так думаешь, – серьезно ответила Валя.

– А что в тебе такого ужасного?

– Много чего… А знаешь, что в тебе? – вдруг быстро спросила она.

– Что во мне ужасного? Не знаю…

– То, как ты взглядом прожигаешь, – пояснила Валя. – И даже не моргнешь. Прямо жутко…

– Будто бы? – отозвался я, продолжая смотреть ей в глаза.

– Ладно уж, пялься. – Девушка махнула рукой в мою сторону. – Видно, все вы режиссеры такие…

– Ты, кажется, забыла, что очень похожа на… покойную актрису, – с трудом выговорил я.

– А, значит, твое сверление глазами надо объяснить так?

– Это напрашивается.

– Ты любил ее, что ли? – беспардонно спросила Валя.

– Да, – зачем-то сознался я.

– Ну так, значит, и меня полюбишь, – это прозвучало без всякой полувопросительной интонации, как констатация факта.

– Зачем же такой цинизм? – процедил я сквозь зубы.

– Уж лучше цинизм, чем садизм, – немедленно парировала Валя.

– Какой садизм? – вздрогнул я.

– Я все про твой взгляд. Это самый настоящий психологический садизм. Только на меня он не действует, так что можешь не стараться.

– Почему же он на тебя не действует? – машинально спросил я. В действительности именно я чувствовал себя загипнотизированным, поскольку не в силах был оторвать от нее взгляда. Ее же это и впрямь не смущало – разве что немного раздражало.

– Потому что мне всегда подчиняются люди, а не наоборот, – самоуверенно заявила Валя.

– Даже если и так, тебе лучше об этом не говорить. Иначе людям немедленно захочется перестать тебе подчиняться.

– Тебе не захочется, – усмехнулась Валя.

– А я, выходит, уже подчиняюсь? – всерьез удивился я.

– А разве нет? – рассмеялась Валя.

Я вконец смутился. К счастью, в этот момент к столику подбежали сразу несколько официантов с горячими и холодными блюдами, а также напитками.

«Надо будет сменить тему разговора!» – сказал я себе, опасаясь непонятно чего.

Один из официантов очень вовремя спросил у меня:

– Не желаете вина, шампанского?

– Желаем, – опередила Валя, – но начнем с пива.

– Будет сделано, – кивнул официант и испарился.

– Ого! – воскликнул я, во все глаза смотря на девушку.

– Прага славится своим пивом, не правда ли? – сказала она.

– Ты там бывала?

– Нет, но хотела бы. Хоть в каком-нибудь зарубежье. Даже пусть в соцстране. А ты где был?

– Я как раз только в соцстранах и был. В частности, на фестивале в Карловых Варах.

– Что-то выиграл? – невнятно спросила Валя, уже снова с набитым ртом.

– Нет, но…

– Главное – не победа, а участие, да? – отчетливо выговорила Валя, прожевав кусок. – А в капстраны тебя, значит, не пускают? – тут же спросила она.

– Почему сразу не пускают? – оскорбился я. – Я просто сам не особо рвусь.

– Ну, уж не ври, – сделала недоверчивую гримасу Валя. – Кто ж туда не рвется?

– Да очень многие…

– Вот что-то я таких не знаю.

– Ни за что не поверю, – отозвался я. – Хотя бы даже в вашем комсомоле мало таких, что ли?

– Я сама комсомолка, – хмыкнула Валя. – И что теперь?.. Ладно, не огорчайся, побываешь еще где-нибудь в нормальной Европе, – утешила она меня. – А может, и в Америке.

– Что я там забыл? – устало выдохнул я. – Мне и здесь неплохо. Да и вообще, объективно говоря, кому здесь плохо? Может, тебе… Валя? – Впервые, кажется, назвал я ее уменьшительным именем по собственной воле.