На краю могилы - Джанин Фрост

— Меня зовут Кэт, — быстро поправила я его. —Запомни мое имя, и я буду обращаться к тебе должным образом.

После того как с приветствиями было покончено, мы собралисьв малой гостиной. Конечно, в большой комнате было бы просторнее, но планироватьубийство одной исторической личности с помощью второго не менее известногоперсонажа хотелось в более уютной обстановке. Влад занял кресло рядом со мной ирасположился с таким видом, словно сидел на троне. Он даже слегка усмехнулся,глядя на Кости, из чего я сделала вывод, что он выбрал себе место с цельюпозлить хозяина дома. И это ему удалось. Кости уселся на диван с другой стороныот меня и многозначительно похлопал меня по руке.

Несмотря на обстоятельства нашей встречи, десятилетнийребенок во мне страстно хотел засыпать Влада вопросами. Кто похоронен в церквирядом с твоим замком? Правда ли, что ты приколотил гвоздями тюрбаны к головампосланников султана, когда они отказались их снять? Когда ты стал вампиром — доили после того как бокалами пил кровь на поле боя, пируя среди поверженныхврагов?

— Крестьянин примерно того же роста. Да. После, а тогдая пил красное вино.

«Чертов фокусник, — подумала я, прежде чем успелапридержать свои мысли. — Еще один».

— Впечатляюще. — Влад перевел взгляд с меня наКости. — Интересно, где она научилась ставить такие исключительныемысленные барьеры? Ты что-нибудь скрываешь, юноша?

— Не пытайся учить меня в моем собственном доме, стараялетучая мышь. Ты здесь в гостях, и веди себя соответственно.

— Влад…

В голосе Менчереса послышался упрек. Но, что еще интереснее,Влад отреагировал на это примирительным жестом.

— Да, верно. Я обещал оставить наши разногласия радиобщего блага и потому согласился сюда прийти. Всем известно, что я не питаю ктебе добрых чувств, Кости, да и ты отвечаешь мне тем же. По правде говоря, еслибы Патра ополчилась на тебя, но не затрагивала Менчереса, я мог бы сейчассидеть рядом с ней.

Кости пожал плечами:

— Если бы не Менчерес, мы бы схватились с тобойдавным-давно. Но он испытывает к тебе глубокое уважение, и, вероятно, у негоесть для этого причины. А я доверяю его суждению. Так что, полагаю, ты не такойникчемный ублюдок, каким я тебя считал.

Похоже, перемирие дается им с трудом!

Менчерес поднялся. Благодаря своим манерам он казался весьмабезобидным, но я знала, насколько обманчивой бывает внешность. Могу поспорить —в бою он ужасен.

— Кости, меня потрясло известие о том, что Патраприменила против Кэт магию. Как тебе известно, подобные выходки вампирамзапрещены. Но ее поступок дает нам некоторое преимущество. Использованиезаклятия ослабило Патру по крайней мере на несколько дней, и мы получили шанснанести ответный удар, если только сумеем ее найти. У Влада есть информация овозможном местонахождении одного из ее подданных.

Кости холодно посмотрел на Влада, и тот ответил емуусмешкой:

— Никогда не думал, что тебе может от меня что-топонадобиться?

— Пора бы тебе решить, будешь ты говорить или нет.Выкладывай все начистоту либо проваливай!

Взгляд Влада переместился на меня, потом, как ни странно, наТэйта.

— Я чую его страсть к Кэт. Да он и не пытается еескрывать. А ты наверняка злишься, что один из представителей твоего родаиспытывает вожделение по отношению к твоей жене, не так ли?

— Эй, постойте-ка! — воскликнула я.

Но Кости поднял руку.

— Говори, по сути, — бросил он Владу.

Тонкие губы изогнулись еще сильнее.

— Как раз к этому я и веду.

«Похоже, Санта пил не только гоголь-моголь», — подумалая, гуляя в толпе и ожидая своей очереди сфотографироваться со старинойСанта-Клаусом. Мне самой сейчас не помешает перекусить.

Тэйт крепче прижал меня к себе. Вроде надо его оттолкнуть,но я этого не сделала. Наоборот, прильнула к нему и улыбнулась. Разве мы недолжны изображать идеальную пару?

— Как ты красива! — прошептал Тэйт, щекоча мою шеюгубам.

Затем он немного повернул голову и накрыл своим ртом моиполуоткрытые губы. Во время работы мне не раз приходилось целоваться снеумершими. Как иначе, если я изображала сексуальную цыпочку? Но Тэйт не был ниобъектом преследования, ни незнакомцем, ни даже простым субъектом при смерти.Если, конечно, Кости не потеряет самообладание и не убьет его раньше, чемзакончится операция.

Холодные губы Тэйта согревались, касаясь моей разгоряченнойплоти. И я не могла не отметить — он превосходно целуется, хотя вел себядостаточно сдержанно и не засовывал в рот язык. Я старалась представить, чтоцелуюсь со своим другом. Или отнестись к происходящему как к тривиальномурабочему эпизоду. Но не могла.

Я отстранилась. Пожалуй, немного резко по сравнению спредыдущими действиями.

— Э… хочу сладкой ваты, — промямлила я.

Тэйт наклонил голову и прошепталмне на ухо единственное слово:

— Трусишка.

И он был прав. Будь это просто работа, я бы не задумываясьсыграла страсть, позволила французские поцелуи или даже погладила бы его позаднице, чтобы все выглядело правдоподобно. Но рядом со мной находился Тэйт, апотому беспристрастность испарилась. Кроме того, я каждую минуту ждала, чтоиз-за угла выскочит Кости и оторвет Тэйту голову.

Да, Влад оказался прав: никто не думал, что Кости позволитмне во время праздничного маскарада флиртовать с мужчиной, которого онненавидит.

Наверху раздался визг ребятишек, когда Безумный Шляпникбыстрее крутанул карусель. Такие же возгласы послышались слева, где медленноплыли вагонники. Добавьте к этому шум прочих аттракционов, разговоры людей,рождественские гимны, металлический лязг машин и получите представление обесконечном хаосе звуков вокруг нас.

По словам Влада, где-то здесь должен прохаживаться Антоний —один из приспешников Патры. Он был без ума от рождественских карнавалов.Настолько, что вопреки здравому смыслу не мог лишить себя такого удовольствиядаже после объявления войны. И вообще каждый считает, что похитить, продать,выследить или убить могут кого-то другого, не его. Я сама этим грешила.Например, не подумала, что Макс станет поджидать меня в доме матери. Как послеэтого обвинять Антония в легкомыслии? Черт, а вдруг Антоний не появится, и Владзатеял все это, чтобы разыграть Кости?

Сказать, что Кости не одобрил мое намерение сыграть подружкуТэйта, — не сказать ничего. Он разразился такими проклятьями, что даже явозмущенно подняла брови, а напоследок пробормотал Тэйту нечто вроде: «Рановстречаешь Рождество, мудак» — и только после этого согласился с маскировкой.Намерения Влада могли оказаться и более зловещими. Впрочем, Менчерес нерассматривал вариант предательства, Кости тоже. Иначе меня бы здесь не было. Ивсе же трудно доверять вампиру, открыто заявившему о своей ненависти к Кости.