Проданная зверю - Анна Владимирова

— Теа, я хорошо понимаю с первого раза, — заговорил он жестко, — ты сказала, что для тебя это важно, и что не хочешь прятаться. А обсудить я хотел твою охрану. Клауд будет тебя сопровождать везде, и я бы предпочел это не обсуждать.

Я захлопала глазами, удивленная его словами. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя:

— Хорошо, — пожала плечами. Сейчас, на фоне того, что меня не запирают, такая мелочь как личный охранник осталась незамеченной. — Спасибо.

Аарон усмехнулся:

— Ты думала, я запру тебя тут? — покачал головой и устало протер руками глаза.

Расслабился, наконец, и мне самой почему-то показалось, что стало легче дышать.

Мы сделали перерыв на еду, думая каждый о своем. Банни присылал фото одинокого ужина и початой бутылки мартини, я хихикала над его смешными рожами и читала во взгляде Аарона любопытство.

— Банни скучает, — отложила мобильный. — Кофе будешь?

— Да. Я сделаю.

Тарелки убрать тоже не позволил — предложил перейти на диван.

— Расскажи, почему ты живешь с ним? — попросил неожиданно, вернувшись ко мне с двумя чашками кофе.

— Не знаю, так сложилось. А вкусняшек нет? — подняла на него взгляд. Надо было видеть его лицо! Я будто поймала его на каком-то серьезном проколе! Но жалость в этот раз не проснулась, и я с удовольствием его добила: — Беда с берлогой, мистер Хауэр, некомплект.

Я едва сдержалась первые несколько секунд, чтобы досмотреть эмоции фатального фиаско на его лице, и со спокойной душой рассмеялась.

— Завтра укомплектуешь, — улыбнулся он смущенно. — Не все в этом вопросе — моя забота.

— А что — моя?

Он уселся рядом:

— Если бы ты здесь была по собственной воле, могла бы обживаться как посчитаешь нужным: красить стены, вешать занавески с рюшами и бантиками…

— Хочешь сказать, что в наших обстоятельствах у меня нет права так портить тут все, да? Хорошо устроился, — веселилась я.

— Ты можешь делать тут все, что захочешь, — улыбался он едва заметно. Не расслаблялся до конца, все ждал от меня чашки в голову. — Если захочешь.

— Не может быть!.. — я с сомнением прищурилась.

— Все, что не несет опасности твоей жизни.

Я прикрыла глаза, пытаясь отвлечься от мороза по коже. Все не как у людей — и этим все сказано. Территория, обустройство, ограничения — все это напоминало привычную оболочку с неожиданной начинкой. Мир Зверя мне непонятен и недоступен, он пугал. Хотел ли Аарон мне его открывать — тоже непонятно. Он отвечал на вопросы, но ровно до тех пор, пока ответы могли меня хоть сколько-то устроить.

— Ты не хочешь показывать мне свой мир во всей красе, да? — Аарон внимательно смотрел на меня, но молчал, красноречиво соглашаясь. — Такой пугающий?

— Непривычный.

— Боишься оттолкнуть меня?

— Напугать.

— А так можно? Жить с тобой и быть за пределами твоего мира?

— Я не хочу тебя пугать еще больше, Теа. Мне важно оставить твой мир прежним.

— Ради себя?

— Тебя. Ты — часть меня. Если с тобой что-то случится, я уже не встану.

Я шумно сглотнула, не спуская с него взгляда. Виновато ли его мужское притяжение и слова, но мне вдруг захотелось приблизиться… Я поднялась, отставила чашку на пол и подошла к нему. Замерла на секунду, спрашивая разрешения взглядом. Только не ожидала, что он схватит меня рывком и усадит на колени, оплетая руками, впиваясь пальцами в волосы и шею… Голодный взгляд дал понять многое — он терпел все это время, чтобы не кинуться, не поддаться звериной жажде. А когда сама подошла — силы закончились.

Когда я думала про этот потрясающий вид из его окна, даже не предположила, что первое, чем я займусь на его фоне, будет секс. Да еще и по моей собственной инициативе. Ну, почти. Я разрешила, и Зверь взял то, что хотел. Мне едва удалось уберечь потрясающий комплект белья, что он подарил. Аарон развернул меня лицом к окну и широко развел наши ноги, делая меня полностью зависимой от его желания.

В этом было что-то особенное, на грани, на острие… Он мог сделать все, как хочет — сильно, яростно, удовлетворяя голод, но Зверь был осторожен. Дышал тяжело и напряженно, давая знать, чего ему стоит эта осторожность, но не делал больно. Заполнил меня, медленно опуская на себя, и глухо зарычал, когда выгнулась, впуская его всего и подставляя шею. Даже позволил мне какое-то время быть главной и двигаться так, как хотелось, поддерживая и не давая сорваться. Только хватило меня ненадолго. Движения становились рваными, дыхание сбивалось, а сердце прыгало в груди, соревнуясь с нашим ритмом. Когда силы совсем меня оставили, Аарон развернул лицом к дивану и вжал в его спинку, давая прийти в себя.

Но ненадолго. Слишком хорошо выучил меня или знал, как обращаться с той самой запретной женщиной… Один легкий укус в метку — и я уже сжимаю ноги и выгибаюсь дугой, задыхаясь от крика, а он снова убивает звериной страстью, двигаясь все сильнее. До полного опустошения, выжимая из меня все силы…

И я была малодушно рада обменять мысли, страхи и сомнения на розовый туман.

* * *

Как я оказалась в спальне — помнила смутно. Теперь в тусклом свете утра она вообще казалась незнакомой, и я едва не запаниковала. Приподнявшись на локтях, сонно моргая, пыталась рассмотреть комнату. Большая… мужская — сразу видно. Никаких «рюшечек». Шкаф, кровать… и все. Даже тумбочки нет. На окнах — почти непроницаемое жалюзи в пол. Сколько время?

Подскочив с кровати, я замоталась в одеяло и выглянула из спальни. Она оказалась сразу за той резной стойкой, что я видела вчера. Вход в ванную — рядом. Аарон — в кухне с планшетом за столом. На мое появление поднял глаза, но рта раскрыть не успел.

— Ты почему меня не разбудил?! — не нашла ничего лучше в качестве приветствия. — Я же опоздаю!

Ох уж эта его невозмутимо вздернутая бровь!

— Сейчас только шесть утра.

— Да? — растеряла весь запал разом. — Так светло…

— Я же задернул окна…

— Ну, тут светло… — поморщилась я и сдалась окончательно: — Можно я перестану пороть чушь и пойду в душ?

— Иди, — усмехнулся он, — только без одеяла…

— Да, — свернула я наступление и ретировалась.

Настроение было отличным, будто я провела ночь с обычным… нет — с потрясающим мужчиной! Отражение в зеркале с этим настроением было вполне согласно: глаза блестят, щеки горят, кожа как после макияжа — ровная, гладкая… Так! Я сдвинула брови и, набрав полные ладони ледяной воды, плеснула в лицо.

Одежда, в которой вчера приехала, нашлась на краю кровати. Чемодан — в углу. Быстро откопав в его недрах чистое белье, я оделась и вышла в кухню.