Скульптор - Грегори Фьюнаро

— Вы только что упомянули еще один момент, — наконец снова заговорила Кэти. — Вы сказали, что убийца уже был уверен в своем умении делать скульптуры. Сэм, вы полагаете, что у него на счету есть и другие жертвы? За пять с половиной лет, прошедших между историями с Габриэлем Бэнфордом и Майклом Винеком, он убивал и других, просто экспериментируя, оттачивая технику? Как это делает художник?

— Мне очень хотелось бы верить в собственную ошибку, Кэти, но я не могу выбросить из головы фотографии из вашей книги — снимки ранних работ Микеланджело, барельефов и небольших статуй, которые он делал до того, как взялся за «Вакха», свою первую скульптуру в человеческий рост. У серийных убийц бывает так называемый период отдыха, наш злодей является человеком в высшей степени расчетливым и терпеливым, но пять с половиной лет кажутся мне слишком большим сроком для того, чтобы он просто перескочил от убийства Бэнфорда к тому, что сделал с Кэмпбеллом и Винеком. Да, очень важно, чтобы его жертвы были внешне похожи на фигуры «Вакха» Микеланджело, однако, если принять во внимание то, что произошло с Бэнфордом и, как я подозреваю, с Кэмпбеллом, возможно, еще большее значение имеет пробуждение самих фигур, а не только донесение до широкой общественности их глубинного смысла. Убийца обладает незаурядным терпением, так одержим мелочами, что с готовностью пошел на риск, убивая для своего «Вакха» такую публичную персону, как Кэмпбелл. Надеюсь, он вряд ли хотел рисковать, не мог допустить, чтобы его поймали за тренировками, проводимыми с другими жертвами.

— Значит, Габриэль Бэнфорд также был экспериментом?

— Да, так. Или, как мне кажется, он являлся частью какого-то большого плана, так и не оформившегося. Возможно, мы никогда и не узнаем, стал ли Бэнфорд первой жертвой Микеланджело-убийцы, но, судя по тому, что раскопала в криминальных архивах Рейчел Салливан, скорее всего, до него убийца ни с кем не расправлялся с помощью эпинефрина. До того случая в течение десяти лет не было ни одной подозрительной смерти вследствие чрезмерной дозы этого препарата.

— Но если Микеланджело-убийца действительно оттачивал свою технику как настоящий художник, если он на протяжении нескольких лет тайно экспериментировал с использованием адреналина и сохранением тел, то невозможно определить, скольких людей он убил до Кэмпбелла и Винека, до создания своего «Вакха».

— Вот именно этого-то я и боюсь, Кэти.

Управление ФБР. Бостон. Десять минут одиннадцатого.

Билл Беррелл сидел за столом совещаний, хмуро уставившись в стаканчик с кофе. Ему очень хотелось курить, но он не мог выйти из кабинета, опасаясь пропустить установление связи с Квантико. Маркхэм и профессор искусствоведения задерживались. По словам Салливан, авария на шоссе.

«Вот уж повезло», — размышлял Беррелл.

У бостонского управления возникли проблемы с установлением видеоканала с Квантико. Главный техник считал, что всему виной были пятна на солнце или неисправный коаксиальный кабель. Так или иначе, Беррелл был не в том настроении, чтобы вдаваться в подробности. Его вывел из себя разговор с Рейчел Салливан сегодня утром, известие о Габриэле Бэнфорде и адреналине. Глава управления интуитивно чувствовал, что предстоящая телеконференция также не сулит ничего хорошего. Сэм Маркхэм все еще упрямо цеплялся за надежду на то, что на руках у ФБР только три жертвы, но у Бульдога Беррелла не исчезало нехорошее предчувствие, что у этого сукина сына Микеланджело-убийцы руки по локоть в крови.

— Прошу прощения, Билл, — сказал Маркхэм, заходя в кабинет. — Пришлось задержаться, начал готовить бумаги на доктора Хильдебрант. Кэти, вы уже встречались со старшим специальным агентом Биллом Берреллом, помните?

За большим столом совещаний сидели несколько человек, но только Беррелл и Рейчел Салливан поднялись с места, здороваясь с Хильди.

— Да, конечно, — сказала та. — Рада снова вас видеть. И вас тоже, специальный агент Салливан.

— Зовите меня Рейчел.

— Ну а меня можно звать Биллом, — добавил Беррелл. — Пожалуйста, садитесь.

Один из сотрудников ФБР, которого Кэти представили, а она тотчас же забыла его имя, освободил место в дальнем конце стола. Хильди и Маркхэм уселись напротив Беррелла и Салливан. На стене перед ними висел большой видеоэкран. Кэти вдруг заметила еще одного человека, стоявшего на полу на четвереньках. Его зад торчал из шкафчика, скрытого за деревянной обшивкой стен.

— Вы должны нас простить, — начал Беррелл. — Тут возникли кое-какие проблемы. Может быть, угостить вас чем-нибудь? Кофе, чай?

— Нет, спасибо. Сэм — я хотела сказать, специальный агент Маркхэм — уже меня угощал.

— Тогда он, вероятно, вкратце рассказал вам и о том, что будет сегодня?

— Да, конечно.

— Вот и отлично, — продолжал Беррелл. — В таком случае первым делом я хотел бы от лица Федерального бюро расследований официально приветствовать вас в нашей команде, а также лично поблагодарить за ту помощь, которую вы нам уже оказали, и за то, что согласились и дальше работать с нами в этом деле. Кэти, вы очень помогли нам составить психологический портрет преступника. Я полагаю, по пути из Провиденса Сэм ввел вас в курс того, как обстоят дела на настоящий момент, рассказал вам о том, что нам удалось выяснить о вашем бывшем ученике Габриэле Бэнфорде, и о том, что он мог быть связан с этим психопатом, которого пресса окрестила Микеланджело-убийцей.

— Да.

— Этим направлением занимается Рейчел. Она будет продолжать разбирать дело Бэнфорда в надежде найти более прочную связь между вашим учеником и убийцей: общие знакомые, архивы Интернета и тому подобное. Ее команда также займется всеми пропавшими без вести в Род-Айленде и ближайших окрестностях начиная с момента убийства Бэнфорда и до настоящего времени, в первую очередь обращая внимание на молодых мужчин, с которыми Микеланджело-убийца мог экспериментировать перед тем, как взяться за Кэмпбелла и Винека.

— Понимаете, Кэти, серийные убийцы подсознательно выбирают свои жертвы из какой-то определенной демографической прослойки, — заговорил Маркхэм. — Так, чтобы они удовлетворяли неким критериям, которые по каким бы то ни было причинам соответствуют глубинным психологическим мотивам, движущим убийцей. Причем он сам может как даже не подозревать об этих мотивах, так и прекрасно все сознавать.

— Совершенно верно, — подтвердил Беррелл. — Принимая во внимание тот портрет Микеланджело-убийцы, который вы составили вместе с Маркхэмом, круг жертв этого преступника, скорее всего, составляют молодые мужчины. Следовательно, Салливан со своей командой обратит особое внимание на случаи исчезновения молодых мужчин, торгующих собой, и бродяг, которые произошли в Род-Айленде и ближайших окрестностях за последние шесть лет. Это не только полностью соответствует личности Габриэля Бэнфорда, который, как нам известно, начал воровать и заниматься проституцией, чтобы доставать деньги на наркотики. Серийному убийце гораздо безопаснее иметь дело с таким типом жертв, потому что подобные люди постоянно перемещаются с места на место, и об их исчезновении, как правило, никуда не заявляется. В данном случае Микеланджело-убийца мог оттачивать свое мастерство, не привлекая к себе внимания.