Черная татуировка - Сэм Энтховен

Эсме там уже не было.

Поднявшись в воздух и опустив руки вдоль тела, Эсме резко подняла ноги и сделала сальто назад. Достигнув высоты большого круглого окна, она обрела нужную позицию и стукнула голыми пятками в самый центр круга.

А потом мир вернулся к обычной скорости.

Металлические прутья решетки выгнулись и лопнули. Во все стороны полетели осколки стекла. Прохладный воздух нахлынул, будто ударная волна. Не обращая внимания на жужжащие вокруг нее пули, Эсме завершила кувырок в воздухе и выпрямилась, но она уже находилась снаружи, высоко над Кембридж-серкус. Теперь она думала только об одном-единственном месте в Лондоне, куда ей осталось отправиться.

Она повернула к Темзе, собралась с силами и устремилась вперед.

Чарли и Скордж стояли у подножия небольшой горы, сложенной из красных подушек. На вершине этой горы возлежал краснокожий человек в белом костюме — с таким видом, будто это место принадлежало ему. И оказалось, так оно и было.

— Бог правителей, бог мертвых, глас пространства… — произносил демон, стоявший рядом с ними.

По крайней мере, Чарли думал, что говорил именно этот демон: всегда трудно иметь дело с тем, кто говорит, не раскрывая рта. Демон был двухметрового роста, в длинных одеждах, он стоял в воздухе, оторвавшись от земли сантиметров на тридцать. Голова у него была приплюснутая и тяжелая, под кожей выступали толстые кости. Такая голова казалась слишком большой для столь хрупкого тела. И еще у демона был по-настоящему отвратительный, прямо-таки чудовищный рот. Едва появились Чарли и Скордж, демон обнажил четыре желтых клыка длиной около пяти сантиметров. За клыками находилась омерзительная розовая яма — глотка. Чарли решил, что внешность этого демона на редкость отталкивающая. Он немного подумал и вспомнил: ведь примерно такими он и представлял себе демонов.

— Его имя Гукумат, — пробормотал Скордж. — Он умеет создавать собственные копии, и у него коллективное сознание: каждая из его копий связана с другими. В данный момент сотни, а может быть, и тысячи его дублей заняты управлением во всех частях ада и его владениях. Обер-министр Гукумат — очень могущественный союзник. И полезный друг.

— Повелитель врат, — напыщенно продолжал Гукумат, перечисляя титулы императора своим странным голосом, в котором звучало множество голосов разных людей, и слова будто сами возникали в голове Чарли. — Царь всех слез и абсолютный владыка обителей ада.

Император небрежно взмахнул рукой с копытцами вместо пальцев.

— Сир, — сказал Гукумат, медленно повернувшись к нему, — позвольте представить вам Кхентименту Скорджа.

Скордж отвесил императору низкий поклон. Последовав его примеру, Чарли также поклонился, хотя его пока не представили.

После длительного молчания император сказал:

— Любопытно узнать, Кхентименту, разве это нормально — вот так разгуливать?

— Как именно, мой повелитель?

— Вне своего вместилища, — сказал император, с явным неудовольствием указав на Чарли. — Я хочу сказать, это выглядит так, словно ты не совсем одет.

— Меня зовут Чарли, — жизнерадостно сообщил Чарли, делая шаг вперед.

— Но, — продолжал император, глядя на Скорджа и не обращая совершенно никакого внимания на Чарли, — твои привычки — это исключительно твое личное дело.

Чарли обескураженно заморгал.

— Гукумат! — вдруг рявкнул император.

— Да, ваше превосходство?

— Что ты можешь предложить мне и моим гостям?

— Джокаста сражается с сестрами Огдру на арене, — последовал ответ обер-министра.

Император широко улыбнулся.

— Гукумат, — сказал он, — ты знаешь, что я люблю.

Послышалось басовитое скрежетание отодвигаемого камня, и затемненную комнату пересекла полоса слепящего белого света. Не успев окончательно избавиться от ощущения, будто император оскорбил его, Чарли обернулся в тот самый момент, когда вся стена позади него отделилась от потолка и скользнула вниз. Воздух почти сразу наполнился звуком, подобного которому Чарли не слышал никогда в жизни. Сначала звук был тихим, как отдаленное шипение газовой горелки, но по мере того, как стена опускалась все ниже, шум стал громче и постепенно превратился в ужасную смесь разных звуков — тявканья, лая, воя, визга, рева, треска и крика. Чарли не мигая смотрел на громадную дыру, возникшую на месте стены, и на то, что открывалось за ней. От изумления он широко раскрыл рот.

— Добро пожаловать в императорскую ложу, — сказал император.

Снаружи раскинулся широкий, усыпанный ослепительно белым песком круг арены. Чарли понял, что доносившиеся до него звуки были шумом толпы и издавала их невероятная масса зрителей, занимавших высоченные, сложенные из черного камня ступени трибун, расположенных вокруг арены. Тут собрались сотни тысяч демонов, и, похоже, все они были разные. Таких существ Чарли не мог себе представить и, даже видя их, не сумел бы описать. Но сейчас, как ни странно, Чарли не особенно разглядывал зрителей. Его внимание, как и внимание всех остальных, было целиком и полностью приковано к тому, что происходило на арене.

По краю арены ровным кругом стояло около дюжины существ, которых Чарли про себя сразу назвал велоцирапторами. По крайней мере, эти твари очень сильно напоминали этих динозавров: у них были точно такие же удлиненные, мускулистые тела, такие же дерганые, резкие движения, те же красиво уравновешенные пропорции наклоненного вперед туловища и изящно извивающегося хвоста. Зоркие глаза, острые зубы. У них было лишь одно отличие — похожие на серпы когти, торчащие из задних лап. По всей видимости, изготовленные из какого-то металла, эти когти ярко блестели, и отражавшиеся от них блики плясали на гладком черном камне, из которого были сложены трибуны.

Противником «велоцирапторов» выступало существо, какого Чарли прежде никогда не доводилось видеть. Оно было похоже на носорога. Такое же мощное туловище, жесткая шкура, но ног не четыре, а шесть. Голова у зверя была широкая и приплюснутая. Лоб и верхнюю часть морды прикрывала толстая треугольная костяная пластина. Кожа на морде была красно-розовая, вся в рытвинах и морщинках. К тому же зверь был очень большой, просто громадный. Длина его туловища равнялась почти трети диаметра арены, а костистые зубцы на его спине поднимались выше самых верхних рядов. Чудище тряхнуло тяжелой головой и, зарычав на ближайшего к нему раптора, продемонстрировало весьма внушительного размера зубы. Рапторы предусмотрительно отступили.

Огромный зверь тяжело дышал. Толстая серая шкура у него на боках поднималась и опускалась, натягивалась и обвисала. Чарли заметил четыре широких пореза на шкуре исполина сразу за передней левой ногой. Раны были красные, глубокие, блестящие. Шум толпы вдруг сменился приглушенным выжидательным гулом. Один из рапторов раскрыл широченную пасть и что-то выкрикнул. Остальные ответили хохотом, похожим на кашель, и запрыгали на задних лапах, снабженных устрашающими когтями.